Я посмотрел на неё, как на неразумное дитя и укоризненно покачал головой.
— Остальные три королевства были объединены по той же причине?
Пару мгновений она непонимающе смотрела на меня, а потом глаза Меллистрии расширились. Всё же она не была глупа. Может, слегка наивна, но не винить же в наивности ещё молодую, по сути, девчонку, чью мать я убил слишком рано, чтобы та успела её хорошо подготовить, да и ещё и с промытыми неведомой силой мозгами?
— Ренегон. — прошептала королева. — Вы хотите бросить вызов самому Ренегону и его влиянию. Но зачем? Разве вам мало власти и влияния?
— Что-то тёмное происходит там, в сердце земель людей. — грустно отвёл взгляд я. — Церковь расколота, иерархи убиты. А сам Ренегон готовиться к войне. Тихо, тайно, но готовиться. Запасает продовольствие, делает оружие, тренирует ополчение: потихоньку, так, что это никто не видит… Но грядёт буря.
Я посмотрел в пурпурные глаза и твёрдо произнёс:
— Я хочу выстоять и победить в этой буре. Поэтому мне нужна Таллистрия. И даже больше: неплохо бы склонить на нашу сторону Харен, Лиссею, может, Аурелион…
— Нашу сторону? — приподняла бровь Меллистрия. — Почему вы вообще решили, что я буду на ней, особенно после всего произошедшего? Как-то, знаете ли, Ренегон мне милее, да и шансов у него будет больше, случились вам бодаться за влияние. Древнейшая династия владык, что имеет связи со всеми королями людей…
— Я здесь. И потому у вас нет выбора. — спокойно ответил я.
— Да ну? — скептически спросила королева. — И что же мне помешает просто послать вас в бездну?
— Я не зря сказал, что я лучший мастер смерти в королевствах. — заметил я. — Вам довелось слышать об оленях, на которых ездил я или мои офицеры?
— Мне докладывали про эти слухи. — медленно кивнула королева. — Я полагала, это что-то из практик мастеров Ганатры: в узких кругах про них ходят разные слухи. Кто-то предполагает, что те могут убеждать диких животных, правда, говорили только про морских…
— Нет, здесь нет ничего общего. — покачал головой я. — Я просто убил их, сломал их разум и подчинил себе. И точно так же я могу сделать с любым человеком. Убить его, сломать его разум, и подчинить себе. И именно это я сделаю с вами, здесь и сейчас, если мы не договоримся по-хорошему. Поэтому я повторю это ещё раз: я здесь. И поэтому у тебя нет выбора.
Я видел неверие в глазах королевы: информация, конечно, шокирующая. Слишком выбивались подобные возможности даже из того, что умеют лучшие из мастеров.
— Это безумие. — наконец выдохнула Меллистрия. — Даже если ты действительно можешь, во что я не верю… Люди не убивают людей. Ты сошёл с ума.
В её глазах я видел настоящий страх: конечно, любой испугался бы безумца, обладающего над тобой полной властью.
— Нет, я не безумец. — покачал головой я. — Вообще-то, люди вполне себе с радостью режут людей. Другой вопрос, что соответствие нашего общества церковным догматам есть навязанная извне неведомой силой установка, которая ограничивает нашу свободу. Думаю, в Ренегоне это знают, но никому не сказали: я выяснил это самостоятельно. Легко понять почему, кстати: очень удобно быть свободным, когда все остальные загнаны в рамки, не правда ли? Может помочь стать твоему королевству самым могущественным и влиятельным. Или даже помочь простому рыцарю-страннику подчинить себе три королевства?
А вот теперь она поверила. Начинала верить, как я видел по её глазам. Но ещё не до конца…
— Если это правда… Докажи это. Покажи мне пример. — цепляясь за последнюю соломинку потребовала Меллистрия.
Я прикрыл глаза и подозвал к себе одного из ближайших пронзающих мрак, осторожно касаясь разума верных гвардейцев.
В дверь вошёл рослый рыцарь смерти и молчаливо замер, ожидая приказов.
— Сними шлем, гвардеец. И представься. — приказал я.
Пронзающий мрак снял шлем, показывая обычное лицо старика лет семидесяти-восьмидесяти. Отличались лишь глаза: светло серые, в краях которых можно было заметить лёгкую серую дымку… Но только если присматриваться.
— Сэр Толф, воин бирюзовой гвардии Ганатры — ударил себя кулаком в грудь мой воин.
— Как по-твоему, Меллистрия, сэр Толф ещё жив? — спросил я.
Королева Таллистрии поднялась с кровати и внимательно обошла гвардейца со всех сторон. А затем посмотрела на меня расширяющимся глазами:
— Он же не дышит. И сердце не бьётся. Что ты с ним сделал?
Я кивнул пронзающему мрак, и тот гордо ответил:
— Мой повелитель сделал из меня великого воина, не знающего поражений! — гордо ответил сэр Толф. — Конечно, я скорее мёртв, чем жив, но мне и так недолго оставалось: а так я всё ещё могу учить правнука и сражаться, не зная равных в битве!
— Скажи мне, кому принадлежит твой разум, сэр Толф? — мягко спросил я.
— Вам и только вам, повелитель. — чётко ответил рыцарь смерти. — Я выполню любой приказ, не сомневайтесь.
