Вкус крови
Больше всего хотелось отключиться.
Это бы избавило меня от пульсирующей боли, которая отдавала в раненом плече на каждой кочке и яме. Кармилла, словно издеваясь над моим состоянием, выжимала из вездехода максимум и собирала по пути все неровности. На одной из колдобин цветочек таки не смог удержаться лианами за поручни и влетел в меня со всей дури.
Благо кости у меня крепкие.
Очень хотелось провалиться в забытье, но поддайся я соблазну, и можно уже не просыпаться.
Да, скорее всего, и не получится.
Сейчас мои единственные союзники — полуразумное растение и альпа, для которой убить меня — дело чести. За последние двое суток она дважды пыталась, и нет сомнений, что попробует еще.
— Тормози, — глухо сказал я. Несмотря на сверхчуткий слух, вампирша меня не услышала. Стук колес о разбитую дорогу заглушал мои приказы. Тряхнув головой, чтобы согнать предательскую дремоту, я выразился более уверенно: — Кармилла, остановись! За нами уже никто не гонится!
На сей раз меня услышали, и почти сразу же вездеход стал сбавлять скорость. Правда, напоследок его пару раз хорошенечко тряхнуло.
— Твою мать, полегче нельзя⁈ — выругался я.
— Приехали, мой капитан, — проигнорировала возмущения беловласка. — Станция конечная. Пассажиры на выход! — она щелкнула тумблером на панели управления, и рампа опустилась.
Цветочек не медлил ни секунды. Так человек, уставший от морской болезни, бросается к заветной суше. Будь у растения губы, он бы сейчас целовал землю. Но вместо губ у него лианы. Они начали немедленно укореняться, проникая в почву, словно при ускоренной съемке. Гигантский бутон облегченно выдохнул. В движениях его лиан пропала резкость, даже кусачие цветочки перестали гневно клацать бутонами.
— Тебе что, особое приглашение нужно? — возмутилась Кармилла, развернувшись в кресле водителя, но увидев, сколько крови я потерял, сбавила резкость: — Ох, как круто тебя задело…
Да, обстоятельства отличные.
Весь мой план и так сплошное безумие, а одна успешно пущенная стрела может его перечеркнуть.
Это только в кино бывают безопасные раны. На самом деле, куда в человека ни вотки острый предмет, всюду что-то интересное найдется. Вот под ключицей очень серьезная артерия проходит, благо ее не задело. Но и без этого рана паршивая.
Если бы не регенеративные препараты, которыми меня пичкали во время службы, уже бы подох к хренам. А так шансы на выживание и даже на скорое выздоровление весьма велики.
— Сможешь вытащить стрелу и сделать перевязку? — спросил я альпу.
— Для тебя все что угодно, сладенький, — ухмыльнулась вампирша.
И мне очень не понравилось, как она прикусывает нижнюю губу.
— Кармилла, твою мать! — я взвел курок и мысленно поблагодарил Ареса, что стрела вошла под левую ключицу, а не правую. Не хотелось бы сейчас держать револьвер рукой с заедающими пальцами.
— Тебе еще не надоело? — с прищуром улыбнулась клыкастая барышня. — Тебя не учили, что в женщин надо тыкать кое-чем другим?
Движение кольта дало ей понять, что с разговорами пора заканчивать.
Вздохнув и картинно облизав губы, она взялась за дело.
Обломала оперенный кончик стрелы, затем помогла мне стянуть плащ и рубашку. Майка, пропитанная кровью, отодралась от кожи с мерзким звуком. От боли я морщился, на что Кармилла заметила:
— Терпи, капитан, сейчас будет еще лучше.
Она взялась за древко возле наконечника стрелы, вышедшего с той стороны спины.
— Ты готов отправиться в волшебный мир боли и страдания? — заигрывающе спросила кровососка.
— Я пребываю в нем, сколько себя помню. Давай, не медли.
— Как скажешь, красавчик, — вампирша улыбнулась и одним рывком выдернула стрелу.
В глазах потемнело, захотелось закричать, но я сжал зубы и подавил готовый вырваться из глотки звук.
Из открывшейся раны кровь хлынула ручьем. Но вампирша даже не думала заняться перевязкой.
Она только смотрела и с придыханием говорила:
— Еще когда ты в первый раз наставил на меня свою игрушку, я мысленно отметила, что у тебя красивое личико и недурное тело. Но даже представить не могла, как эротично ты истекаешь кровью. Как бы самой не потечь…
Я полосонул ее взглядом, словно бритвой.
Пожав плечами, беловласка разорвала край моего плаща на импровизированные бинты.
Перевязку делала подозрительно аккуратно и заботливо. И если бы не ее колкие реплики, я мог и забыть, с кем имею дело.
— Наверняка ты бы предпочел, чтобы тебя перевязывала милашка Сэша. Она бы, не задумываясь, пустила на бинты остатки своей одежды. Фигурка у нее ладная. И блондиночка. Тебе нравятся такие?
Я оставил этот вопрос без ответа.
Хотя слегка содрогнулся от мысли, чтобы рану мне лечила кити-кити. Играющая в доктора ангорийка…
Спаси и сохрани…
— Или тебе больше нравится Шондра с ее роскошными волосами? — продолжала альпа. — Уверена, если их распустить, они будут спадать на ее плечи и спину шелковым водопадом. Мужики от таких девиц с ума сходят, верно?
Ее заботливые руки несколько раз перекинули ткань через плечо. Заматывала она крепко, чувствовалась физическая сила. Дышать стало трудно. Уверен, вампирша получала неземное наслаждение от моих страданий.
— Предпочитаешь отмалчиваться? Очень благородно. Под твоим командованием наверняка было достаточно милых девушек. Уверена, ты ни одной юбки не пропускал.
— Я с членами экипажа не трахаюсь. Есть устав, я его не нарушаю.
— И очень напрасно. На Волоте, где я служила, на складе горюче-смазочных материалов такие свидании устраивали. Ммм…
К счастью, Кармилла уже затянула узел, и я с трудом, но сумел сесть повыше.
Моему взору предстал пейзаж: лесные заросли с одной стороны дороги и сочная луговина с другой.
— Подходит, — сказал я. — Здесь и подождем.
Вампирша хмыкнула и не удержалась от шпильки:
— Благодаря тебе мы обменяли шагоход на вездеход. А теперь будем ждать, пока ситуация не станет еще плачевнее. Хитро, умно, оригинально. Знаешь, если бы вампиры горели на солнце, как в старых фильмах, я бы предпочла подождать рассвета, чем служить под началом такого гения, как ты.
— Считай, что попала в штрафбат, красавица, — я двинул левой рукой и все же содрогнулся от боли. На мой взгляд, мне отлично удалось скрыть неприятные ощущения. Но вампирша была другого мнения.
— Обезболивающие дать? — похлопала она ресницами.
— Не стоит трудов, — ответил я с таким же сарказмом.
На самом деле, сильное обезболивающее вызывает сонливость, а засыпать с таким товарищем под боком совсем не хочется. Да и не факт, что на мой организм анестетик вообще подействует.
Где-то вдали послышался рев дикого зверя.
То ли самку привлекает, то ли вышел на охоту.
— Дежурить будем по очереди? — спросила Кармилла.
— Я сам буду нести караул. Так что можешь отдохнуть.
— Наш параноидальный бог войны мне не доверяет? Твое право. Но я не рискну заснуть в таком месте с одним единственным часовым, который может вырубиться в любой момент. Будем дежурить вместе.
* * *
Это далеко не первая ночь такого толка на моей памяти… Двойной памяти. Бывали в моих жизнях вызовы посерьезнее. Более длинные и холодные ночи, тяжелые раны. Так что если альпа питала надежду, что я отрублюсь, то зря.
Время тянулось бесконечно.
Оно медлило, жалось и отступало назад, как подросток, впервые покупающий презервативы.
Скоро я осознал, что есть вещь более раздражающая, чем язвительная Кармилла.
Это Кармилла молчащая.
Большинство рыков и криков диких зверей звучало где-то вдали. Там, на приличном расстоянии от нас разыгрывались драмы. Сильные пожрали слабых, а у них добычу забирали еще более сильные. У нас же разыгрывался свой спектакль.
