Скорость. Дарьяльский дрифт (СИ) - Хлебов Адам

Никто не сигналил и не возмущался, не требовал от пастухов убрать животных с дороги.

— Ты смотри, какие спокойные, — прокомментировал я двух трактористов, медленно плетущихся впереди. — Никто не сигналит.

— Коров можно распугать сигналом — перестанут молоко давать, — философски заметил Лёня. — Мы не можем контролировать вымя коровы, но можем контролировать звуки, которые долетают до её ушей.

Тем не менее местность была довольно живописной, несмотря на задержки в пути, и я получал большое удовольствие от дороги до самого города Орджоникидзе.

На северном въезде в город нас встречала статуя женщины в национальном костюме, которая держала в руках солнце.

От Орджоникидзе, который раньше назывался Владикавказом, берёт начало Военно-Грузинская дорога.

— Можем заехать в местный ДОСААФ, мне там про соревнования нужно узнать?

— Соревнования?

— Ага, меня там должны взять в команду.

— Какую?

— Точно не знаю. Через две недели ралли «Орджоникидзе». За меня просили.

— Гм. Ну ты даёшь, — удивился Лёня. — Что же раньше молчал, что ты у нас раллист?

— Да меня вроде только механиком могут.

— Давай так: сначала завезём этот пердимонокль, — он кивнул в сторону дверцы, имея в виду посылку, — а потом поедем в ДОСААФ.

— Добро.

— Нас раньше завтрашнего утра никто всё равно на базе не ждёт. Никто же не знал, что мы с тобой так шустро, меняясь на пару, поведём «шишигу». Есть дело.

— Какое?

— Тут это… Ты мне, я тебе. Я тебя в ДОСААФ, а потом сам хочу к подруге в Архонку заскочить. Идёт? Ты где-нибудь перекантуешься? Город посмотришь?

Ах, вот оно что. Ну жук жирный. Всё сделал, чтобы к бабе слинять.

— Я-то перекантуюсь, а как же жена?

— А что жена? Я в экспедиции три месяца буду, что же мне на дерево лезть?

Какое моё дело, в конце-то концов. Сам не лучший образец.

— Я тебя не сужу. Не суди — и судим не будешь, говорят.

— Понимаешь, подруга в Архонке — это как вершина айсберга.

— Я даже боюсь спрашивать, что под водой.

— Как что? Под водой — оставшаяся жизнь моя — жена! Архонка — это маленький островок, куда меня прибило силами природы, штормами. А жена — это мой материк!

Он для пущей убедительности развёл в стороны руки по максимуму.

— Ты на островок до вечера или до утра?

— Думаю, к утру управлюсь.

— Машину оставишь?

— Какой разговор, конечно!

Лёня широко улыбался.

— Поехали по адресу. Довезём «пипидастр» или «пердимонокль»?

Но, доехав до адреса, мы поняли, что нас ждал неприятный сюрприз.

По адресу находился пустырь. Местные рассказали, что здание снесли пару лет назад и пока ничего нового не построили.

По телефону, оставленному на обороте накладной, отвечали, что мы ошиблись.

Да и сама накладная оказалась липовой. Очень скоро выяснилось, что указанного грузополучателя — Орджоникидзевской археологической инспекции — не существует в природе.

— Говорил я, что мутные эти ребята. Что делать будем, Сань?

Я пожал плечами.

— Может, ментам сдать?

— Не-е, ты что? Нас первыми же и прихлопнут за перевозку неучтённого груза, — он показал пальцами «решётку».

— Тогда может в местное отделение Академии наук съездить. Может там что знают. Так бывает. Может, у людей данные устаревшие.

— Давай лучше оставим как есть, а завтра доедем в лагерь, всё как есть расскажем профессору Ковалёву — пусть начальство само разбирается.

— Где там твой ДОСААФ?

Я назвал адрес, и мы нашли его на карте.

— Рули, штурман, — Лёня передал мне развёрнутый план города.

Меньше чем через десять минут мы были на месте — на улице Гайданова.

Парковаться грузовой особо было негде, Лёня высадил меня у точки, а сам поехал искать, где приткнуться.

Меня направили на верхний этаж длинного двухэтажного особняка, который оказался зданием местного Аэроклуба ДОСААФ.

Найдя нужный кабинет, я осторожно постучался и приоткрыл дверь.

— Можно?

— У нас не приёмный день, молодой человек, приходите в четверг.

Мужчина мельком взглянул в мою сторону и продолжил чтение газеты.

— Скажите, а здесь штаб по организации Орджоникидзевского отборочного этапа на ралли «Кавказ»? Мне нужен Гогаев Сослан Ирланович.

Мужчина немного опустил газету и уставился на меня поверх очков.

— Что вы хотели, молодой человек?

— Я от Трубецкого Игоря Николаевича из Москвы. Из Академии наук. Мне сказали, что может для меня найдётся местечко в городской команде.

Мужчина лет сорока порывисто встал. Он был худощав, маленького роста и тщедушного телосложения. С большими ушами, тёмными волосами и носом с горбинкой, но совсем не похожий на кавказца.

— Это вы! Мне про вас говорили, я совсем забыл! Где вас черти носят? Проходите, проходите скорее!

Меня озадачил вопрос. Но я вошёл в комнату и продолжил:

— Вообще-то я должен был приехать к вам только через неделю, но у меня выдалось немного времени, и я решил заскочить к вам сегодня.

— Прекрасно! Вы-то мне и нужны. Мммм, как вас, молодой человек, простите… Присаживайтесь.

Мужчина указал на стул.

Он был очень возбуждён и ходил из одного конца комнаты в другой.

— Александр. Меня зовут Александр Каменев. А вы Сослан Ирланович?

— Нет. Гогаев в отъезде. Я Кац. Тут вот какое дело… Нет, всё-таки он существует!

— Кто?

Мужчина приложил один указательный палец к губам, а второй поднял вверх. Я пока ничего не понимал.

— Короче говоря, мне вас послали небеса. Хотя я не знаю, получится ли у вас нам помочь.

— Товарищ Кац, вы не могли объяснить попонятнее?

— Да-да. Дело в том, что ралли на носу, а наша команда сошла, так сказать, с дистанции, ещё не начав. Вы раллист?

— Если честно, то мне сказали, что меня могут взять механиком. Ну, максимум штурманом.

— Да, механиком. Как жаль, как жаль.

Кац остановился и, схватившись за подбородок, хитро прищурился.

— А нет ли у вас знакомого раллиста в Орджоникидзе? — но, увидев мой растерянный взгляд, поправился. — Ну хотя бы профессионального водителя? А?

Я тут же подумал о Лёне.

— Водитель может быть и есть, но я не понимаю…

— Прекрасно! Половина дела сделана, у нас есть команда. Водитель и штурман-механик. Осталась вторая половина.

— Товарищ Кац, вы простите меня, но я не знаю, сможет ли водитель помочь вам. Если честно, я не знаю, смогу ли сам вам помочь. Мне нужно поговорить с начальством. Вы можете всё-таки объяснить, что случилось?

— Ах, Александр. Беда у нас случилась. Ну, то есть никто не умер, но наш раллист и штурман заболели гепатитом. Желтухой. Они в инфекционке. В смысле, в больнице, в инфекционном отделении. Я ищу замену и уже отчаялся кого-либо найти.

— Но…

Он не дал мне договорить.

— Понимаю. Вам вовсе не обязательно выигрывать ралли. Достаточно просто доехать до финиша.

— Ну, хорошо, допустим, мы сумеем убедить наше начальство отпустить нас на соревнования. Хотя это под большим вопросом, — я вспомнил, как Ковалёв назвал ралли «несерьёзной игрой в машинки». — Вы сказали, что водитель и штурман — это половина решения проблемы.

— Да, это так.

Кац явно занервничал. Я не очень понимал, как ему можно было поручать организацию чего-либо в принципе.

— Что насчёт второй половины?

— У вас есть машина?

— Вы спрашиваете, есть ли у нас гоночная машина, пригодная для соревнований по ралли в горной местности?

Глава 6

Фактически мне нужно было решить три сложноразрешимые задачи.

Уговорить Лёню участвовать в ралли.

Договориться с профессором об отгулах на время соревнований для нас обоих.

И, наконец, найти и подготовить особую машину в чужом городе.

А всё дело в том, что экипаж раллистов команды Аэроклуба города Орджоникидзе не только заболел желтухой, но и лишился автомобиля. По злосчастному стечению обстоятельств ребята умудрились потерять машину на горном перевале. Она у них скатилась в обрыв во время остановки по непонятным причинам и восстановлению не подлежала.