Двадцать невымышленных историй - Глазов Григорий Соломонович

Иванюк на этот раз искренне обрадовался: теперь он не выпустит из рук преступника.

Пришлось вернуться к столу. Уманец, в новом коричневом костюме, заискивающий, но полный достоинства (видишь, как держится, наглец!), углубился в экзаменационную карточку. Думал он недолго и совсем не волновался, как предыдущие студенты. На все три вопроса ответил уверенно и чётко.

Иванюк, прислушиваясь к его металлическому голосу и наблюдая за энергичными жестами руки с тонкими пальцами, неотрывно думал о том, что вот этот голос звучал в квартире Кордонской, а вот эти руки – руки хирурга – спокойно зажали смертельный узел на её шее.

– Пять, – коротко зафиксировал профессор в матрикуле.

– Вы прекрасно владеете материалом, – вмешался Иванюк, сам удивляясь, как может быть вполне спокойным. И добавил, заметив, что Уманец готовится положить матрикул в нагрудный карман: – Позвольте, я посмотрю на ваши оценки.

Тимофей Романович уже собрался и не выказывал никакого желания задерживаться дольше.

– Всего хорошего, – сказал он и уже от дверей обратился к Иванюку: – Я ещё побуду в деканате.

Перелистывая страницы матрикула и, чтобы выиграть время, вслух прочитывая названия предметов и оценки, Иванюк, а с ним рядом Уманец шли к выходу.

Никто не обращал внимания на двух молодых людей, которые шли рядом, мирно разговаривая, словно давние знакомые.

Поэтому, наверное, никто не удивился, когда у выхода из института Иванюк тихо, но властно сказал:

– Прошу в машину!

Уманец в одно мгновение побледнел. Первая мысль, которая промелькнула в его голове, была – бежать. Но куда? За его спиной, словно из-под земли, вырос оперуполномоченный Глущенко.

От преступления – к предательству.

Прижатый к стене фактами, Уманец признался в убийстве. Мотивировал преступление ограблением, но не объяснял, что именно хотел делать с ограбленными вещами. Все вещи хранил в целости, за исключением подаренных чулок с чёрной пяткой.

Капитан Велигура и Иванюк ещё и ещё раз проверяли материалы допроса Уманца. Пока не поступили сведения, которые утверждали настоящую его личность, Уманца не тревожили подозрениями относительно фамилии. Только во время первой встречи Велигура поинтересовался:

– Это ваше настоящее имя?

Тот, и глазом не моргнув, начал рассказывать биографию Николая Уманца.

Обстоятельства преступления были выяснены, но Велигура и Иванюк не успокоились. Они искали ключ к разгадке, кто упорно скрывался за этой фамилией. Не было нужды открывать подследственному, что его операция с подделкой документов перестала быть тайной. Он мог рассчитывать на это и заранее, наверняка, выдумал какую-то версию.

Велигура высказал новое предположение, которое заставило Иванюка задуматься. Не является ли ограбление вещей Кордонской только маскировкой? Ведь, идя к ней, Уманец не знал, чем именно может поживиться на её квартире. Ограбленные вещи, а их не так много, явно не соответствуют характеру преступления. К тому же Уманец ничего не продал на рынке, потому что не испытывал потребности в деньгах. Он имел расчётную книжку, которую получают офицеры после демобилизации.

По словам Уманца, получалось, что мысль об убийстве возникла у него на квартире Кордонской, куда он появился впервые. О совместном посещении консерватории он договорился заранее и имел два билета. До этого с Кордонской успел только познакомиться в институте, и разговаривали они только о музыке – он даже не надеялся, что Нина сразу согласится на его предложение.

Равнодушно, без тени волнения Уманец рассказывал, как они вдвоём исполняли романс, а он тем временем незаметно накрыл носовым платком морской камень и положил его в карман. Затем приблизился из-за спины к Кордонской и нанёс первый удар. Она без единого звука поникла на стуле.

Из архива Министерства внутренних дел поступил пакет. В сопроводительной записке указывалось: «На ваш запрос сообщаем, что образец отпечатков пальцев и фотография Николая Уманца принадлежат подсудимому Игорю Беспалому.»

Иванюка познакомили с этими материалами. Перелистывая пожелтевшие страницы архивного дела, он узнал, что Игорь Беспалый, 1921 года рождения, студент третьего курса Киевского мединститута, совершил крупную кражу из государственной сберкассы. Народный суд в мае 1941 года вынес Беспалому приговор о лишении свободы сроком на 10 лет.

Игорь Беспалый оставался в заключении в Киеве до прихода гитлеровских оккупантов. Его освободили фашисты с условием, что он им будет служить. Потом его следы терялись.

...Однажды утром Иванюка вызвал начальник отдела.

В кабинете полковник Ларин был не один. Иванюк увидел незнакомого майора из органов государственной безопасности и сослуживцев. Между ними был и капитан Велигура.

– Знакомьтесь, майор Лебедев.

Майор обвёл взглядом присутствующих и начал:

– Товарищи! Мне поручено выразить благодарность работникам вашего отдела за то, что они поймали опасного государственного преступника, который скрывался с документами Николая Уманца. Мы советовались с полковником и сошлись во мнении: за проявленную смекалку в выполнении служебного задания представить к правительственной награде старшего оперуполномоченного Иванюка.

Майор Лебедев кратко проинформировал присутствующих о последних событиях, связанных с делом Кордонской.

Игорь Беспалый – а это был действительно он – почти всю войну прислуживал фашистам. На его совести – немало замученных узников Освенцима. Предав Родину раз, он всё ниже опускался в своём падении.

Фашисты предвидели свой крах и пытались сохранить силы для будущих авантюр. Им могла пригодиться агентура из породы предателей. Беспалому подыскали соответствующие документы и переправили в наш тыл. Настоящего владельца документов, лейтенанта Николая Уманца, советского патриота, фашисты замучили.

Предателю Беспалому долго везло. С чужими документами он оказался в госпитале. Со временем его выписали и демобилизовали. Война подходила к концу. Он даже получал пособие за ранения. Сначала, переезжая из города в город, заметал следы. Убедившись, что его никто не подозревает и документы Николая Уманца вполне надёжны, он поступил на второй курс Одесского мединститута, а со временем перевёлся сюда.

Здесь он встретил Кордонскую, которая имела неосторожность вспомнить, что ей приходилось лечить одного Николая Уманца ещё после боёв под Москвой. Дальше этого упоминания разговор не зашёл, но Беспалый страшно испугался, что его могут разоблачить. А учёба в институте открывала такую замечательную перспективу! Николай Уманец близкой родни не имел, а друзья, наверное, решили, что он погиб, поэтому его никто не разыскивал, и Беспалый чувствовал себя в полной безопасности вдали от Москвы.

Он решил во что бы то ни стало устранить Кордонскую со своей дороги. Сделал всё, чтобы замести следы убийства, и не мог удержаться, чтобы не захватить с собой наиболее ценные вещи.

Между прочим, Иванюк допустил серьёзную ошибку, объявив о вызове Уманца в отдел кадров. Тот чуть не уехал из города, заподозрив неладное. Но потом, поговорив с секретаршей, успокоился, хотя в отдел кадров так и не зашёл...

Иванюк с нетерпением ждал самого главного: как же всё-таки узнали о действиях и намерениях предателя?

Майор Лебедев удовлетворил его любопытство. Помогли сами «хозяева» Беспалого. Советские пограничники задержали двух нарушителей и передали их органам безопасности. Проверка показала, что оба они заядлые буржуазные националисты – проникли на нашу землю со шпионской целью Один из них должен был найти Уманца, дать ему задание и контролировать его «деятельность».

– И вот, – подытожил Лебедев, – когда мы готовились задержать Беспалого, он уже был в ваших руках.

Евсей Вольфович Круковец

Преступник пасует перед мужеством