Двадцать невымышленных историй - Глазов Григорий Соломонович

Юрий 3вягин

Шапка-ушанка

Сразу же после осмотра места, где произошло преступление, работник уголовного розыска лейтенант Зотов вернулся в управление, почти сбежал на второй этаж и, войдя в приёмную, сказал секретарше:

– Мария Николаевна, сообщите, пожалуйста, подполковнику, что я уже прибыл.

– Есть доложить! – улыбнулась та и, продолжая выстукивать на машинке, добавила: – Шерлок Холмс может войти. У подполковника сейчас никого нет.

Лейтенант укоризненно взглянул на секретаршу, хотел что-то ответить, но передумал и, постучав, открыл дверь кабинета.

– Разрешите?

– Заходите, Зотов! Садитесь. Докладывайте.

Зотов сделал несколько шагов по ковру и сел в мягкое кресло. Он вынул из кармана записную книжку, раскрыл её где-то посередине и начал:

– Грабители проникли в помещение артели через главный вход. Висячий замок взломан, внутренний открыт с помощью отмычки. Из помещения похищено двести метров шерстяных тканей и около ста пятидесяти метров различных других тканей. Сломана задняя стенка огнеупорного шкафа. Оттуда ничего не похищено, потому что там ничего не было, кроме бумаг. Грабители оставили на месте преступления каракулевую шапку–ушанку. Других улик не найдено. Пущенная собака взяла след, но возле стоянки такси безнадёжно потеряла его...

Зотов замолчал.

Подполковник Дещенко сидел, наклонившись, в кресле, и казалось, что всё его внимание было сосредоточено на том, чтобы заставить линейку балансировать на кончике перочинного ножа, который он держал в правой руке, а левой слегка поддерживал и перемещал линейку.

– Всё? – наконец спросил он, поняв, что лейтенанту сказать больше нечего, – Мало, Зотов, очень мало. Это же самое мог бы установить и дворник, если бы мы ему поручили произвести осмотр...

Он бросил линейку на стол, сложил ножик, встал и вышел из-за стола. Зотов также встал.

– А нам следует знать больше. Нам надо знать столько, чтобы найти преступника, уличить его в преступлении и наказать. А для этого нужно не просто фиксировать факты – так сломано, таким способом похищено, оставлена шапка и такое подобное. Мы должны проанализировать факты, обобщить их, сделать выводы, начертить оперативный план и ликвидировать банду грабителей. Ясно?

– Ясно, товарищ подполковник! – ответил Зотов.

– Идите, лейтенант, и приступайте к работе. Эту операцию назовём «Шапка-ушанка». Имейте также в виду, что железнодорожная милиция уведомлена об ограблении. Автоинспекции дано указание взять под контроль автотранспорт, выезжающий за пределы города. Таким образом, преступники в ближайшее время лишены возможности вывезти украденное и будут, видимо, пытаться сбыть его частями в скупщицких магазинах и на рынках. Желаю вам успеха, Зотов, в вашем первом самостоятельном задании! О ходе дела постоянно информируйте меня.

Подполковник провёл Зотова к двери и крепко пожал ему руку.

Тщательно обдумав план действий, Зотов вновь пошёл к артели, где накануне произошла кража со взломом. Ещё раз внимательно осмотрел место происшествия, вошёл в кабинет председателя. В разговоре с ним Зотов обратил внимание на то, что за два дня до ограбления к председателю пришли двое граждан – один пожилой, а второй лет двадцати пяти, хорошо одетые. Отрекомендовавшись работниками отдела борьбы с хищением социалистической собственности, они полчаса беседовали с председателем артели. Разговор их склонялся всё время к одному: не случались ли за последние две недели кражи в артели.

Председатель заверил их, что ничего подобного он не замечал, потому что своих людей знает как честных и добросовестных работников. Для усиления своих слов он даже повел этих недоверчивых граждан на склад, где ещё раз доказал им, что в артели всё на месте и в образцовом порядке.

– А какие люди в артели, – продолжал председатель, – они также наглядно убедились: когда пришли, у меня в кабинете сидел художник и рисовал портрет лучшего закройщика для городской Доски почёта.

– Художник? – быстро переспросил Зотов – А откуда он, фамилию знаете?

– А как же, а как же! – сказал председатель и, пролистав несколько листочков настольного календаря, назвал фамилию и место работы художника.

Зотов записал.

– А почему художник рисовал у вас в кабинете?

– Он сам попросил разрешения. Говорил, что здесь наиболее удобное освещение, а посетители, мол, ему не будут мешать.

– Вы только посмотрите! – не успокаивался председатель, – столько лет ничего не случалось, а тут... вдруг! Наверное, эти двое накаркали.

– Да. Накаркали, – будто опомнившись, сказал лейтенант. – А они удостоверения вам показывали?

– И показывали и не показывали. Вытащили по книжечке из нагрудного кармана и всё. Не буду же я просить: покажите. Неудобно как–то...

Вернувшись в управление, Зотов вошёл в свою комнату, быстро снял пальто и шляпу, сел за стол и немедленно позвонил в отдел борьбы с хищением социалистической собственности. Через несколько минут ему назвали фамилии двух сотрудников, которые должны были посетить артель.

Поблагодарив собеседника, лейтенант нажал пальцем на блестящую кнопку аппарата и, как только послышался протяжный звук, снова набрал номер.

– Слушаю! – неожиданно громко рявкнуло из наушника.

Держа трубку дальше от уха, Зотов сказал:

– Добрый день! Говорит лейтенант Зотов из уголовного розыска. Я занимаюсь сейчас артелью, в которой вы недавно разговаривали с председателем. И поэтому хотел бы с вами встретиться, чтобы выяснить некоторые обстоятельства. Как вы на это смотрите?

В трубке затрещало.

– Ничем я тебе помочь не могу, лейтенант. Дело в том, что когда я пришёл в артель, то председатель аж рот раскрыл от удивления. Говорит: «Только что ваши двое были у меня, убедились, что всё в порядке, и ушли. А теперь снова!» Ну, я, конечно, не захотел докучать ему. Так и доложил начальству, что в артели всё в порядке. Вот так, друг мой...

– А кто же всё-таки был там, вы не знаете?

– Не знаю, дорогой, не интересовался. Главное, что были, а кто – неважно...

Раздосадованный Зотов положил трубку на рычаг. Поведение работника отдела борьбы с хищением социалистической собственности его сначала возмутило, но потом он подумал, что нельзя так придираться к людям и нечего рассчитывать на чью-то постороннюю помощь. Сделав такой вывод, Зотов успокоился и решил приступить к выполнению своего плана.

План Зотова был прост. Внимательно осматривая шапку-ушанку, оставшуюся на месте преступления, он обнаружил за её околышем старый трамвайный билет рижского трамвайного управления. Вполне естественно возникла мысль, что вор приехал из Риги. И первое, что решил сделать Зотов, это выяснить, кто из приписанных в гостиницах приехал из Риги.

В одной из гостиниц Зотову сказали, что клиент из Риги живёт в двадцатом номере и сейчас его нет, но примерно в это время он, обычно, приходит обедать в ресторан внизу.

Зотов начал ждать. В пятнадцать часов десять минут в вестибюль ресторана, не торопясь, вошёл высокий плечистый мужчина, на ходу стягивая перчатки, подошёл к зеркалу и остановился. На нём были белые бурки, жёлтый кожаный реглан с каракулевым воротником, а на голове... кепка. Мужчина осмотрел себя в зеркале, повернулся боком, ещё раз взглянул и улыбнулся, от чего над правой бровью резко обозначился шрам. Затем он прошёл в гардероб, разделся и вошёл в зал.

«Он!» – промелькнуло в голове Зотова, кровь застучала в висках, и всего его пронизало какое-то сложное чувство: радость, что первое в жизни самостоятельное задание он выполнил так быстро и просто, и злость на этого человека, который смеет так спокойно ходить по земле! Захотелось тут же задержать его.

«Спокойно, лейтенант, спокойно!» – скомандовал себе Зотов и, окончательно взяв себя в руки, подумал: «Ты ведь уже не курсант. Тебе нельзя горячиться. Надо проверить свои предположения. Может, шапка вовсе не его, может, он всегда носит только кепку. Надо проверить.»