Двадцать невымышленных историй - Глазов Григорий Соломонович

После отъезда подполковника следственные работники некоторое время сидели молча. Каждый сравнивал высказанные начальником догадки с собственными наблюдениями и впечатлениями. Щупак что-то записывал в старенький обтрёпанный блокнот.

Криминалисты хорошо знают, что каким бы опытным, ловким и осторожным ни был преступник, он всегда на месте преступления оставит свои следы. Незаметные, невидимые на первый взгляд, они много говорят натренированному глазу. И многое из того, что сейчас было загадочным в убийстве Джаги, могло выясниться при обнаружении места, где произошло нападение на него.

– Я думаю, Иван, сделаем так, – обратился Щупак к Стецюку, – Ты поговоришь с семьёй Чмира и с соседями. Обрати внимание на личную жизнь Чмира. Вообще, ориентируйся на месте. Пригласи жену к нам. Встретимся с тобой в управлении в двенадцать часов. А мы с вами, товарищ Горовой, попробуем пойти по следу «Москвича».

Ожидая, что скажут товарищи, Щупак посмотрел на часы, как бы напоминая: времени прошло много и надо действовать.

– По следу пойти можно, – заметил эксперт, – но надежды на это мало. Улица мощёная, следы на ней почти совсем незаметны. Если бы покрышки были старыми, мы бы смогли по ним определить след, а то ведь новые во всех «Москвичах», одинаковые, как близнецы, – попробуй здесь отличить. Разве что поможет нам ночное время, – уже бодрее продолжал Горовой, – других следов должно быть мало. Может, и повезёт?

В июне ночи короткие, рассветает рано. Когда Горовой и Щупак вышли на улицу, было пять часов утра. Роса покрывала траву на газонах. После прокуренной, душной дежурной Щупак немного щурился от предутренней прохлады. Редкие ещё прохожие с удивлением оглядывались на двух взрослых мужчин, которые шли друг за другом, все время наклоняясь, и старательно осматривали мостовую, что-то измеряли.

Дважды на расстоянии 30-40 метров их внимание привлекли отпечатки колеса, чётко видные на тротуаре. Горовой рассматривал следы протектора. Для него, опытного криминалиста-эксперта, решение этой задачи не было трудным.

– Вот смотри, – Горовой показал Щупаку на тротуар, где ясно были видны два одинаковых следа, – То самое переднее левое колесо... Машина резко срезала углы. Не иначе, как водитель спешил или вёл машину очень неуверенно.

Скоро оперативникам пришлось остановиться. Перед ними была улица Кривоноса. Куда же идти: вверх или вниз? И, как на беду, поблизости ни одного подобного отпечатка.

– Пойдём вниз, – услышал Щупак голос Горового, который в нескольких метрах от него рассматривал немного примятый газон на краю тротуара.

Через некоторое время оперативные работники нашли то, что искали. Рядом с чётким следом «Москвича», который, очевидно, останавливался здесь возле спортивной площадки, на мягком грунте были видны отпечатки двух пар мужских ботинок. Они вели на площадку. Здесь грунт был твёрже, следы становились слабее и метров через двадцать исчезли.

Два человека, выйдя из машины, шли сюда рядом. Шли медленно, видимо, разговаривали друг с другом. А вот обратный след одного из них. Он ведёт к машине. Шаг очень широкий, будто человек бежал изо всех сил. След второго затерялся в траве, далеко сбоку. А вот женский след обнаружить не удалось. Видимо, женщина, если она вообще была, вышла из «Москвича» на мостовую, а не на тротуар, как её спутники.

Щупак с нетерпением ждал, пока эксперт измерит отпечатки обуви.

– Так и есть, один из двух следов принадлежит убитому... А второй? Второй принадлежит преступнику.

Горовой с завидным мастерством скопировал его контуры на бумагу.

Хотя старательный осмотр местности не дал больше ничего, что указывало бы на то, что преступление произошло именно здесь, Щупак уже не сомневался: он на верном пути.

«Подполковник будто в зеркало смотрел!» – подумал он.

Соседи, которых опрашивал капитан Стецюк, подробно отвечали на его вопросы. К сожалению, они очень мало знали Чмира. Ни с кем из них покойник не был в дружеских отношениях и ничего о себе никому и никогда не рассказывал. Некоторые вспоминали, что за последние полторы-две недели к нему как-то поздно вечером заходили двое неизвестных. Один совсем молодой, второй, наоборот, в летах, хорошо одетый, со шрамом на лице. Вместе с ними Чмир выезжал на своей машине и возвращался на рассвете. У одних это вызывало смутные подозрения, другие не видели в этих поездках ничего плохого.

Дворник припомнил, что в начале девяти часов вечера «Москвич» стоял у ворот. Значит, Чмир ещё был в это время дома. Все без исключения соседи с уважением говорили о жене Чмира. Она работала в школе, хорошо воспитывала двух своих детей и пользовалась репутацией честного, порядочного человека и хорошей соседки.

В семье Чмира уже знали о несчастье. Стецюк понял это, переступив порог квартиры. Женщина, лет тридцати, бледная, с припухшими, красными от слёз глазами, едва взглянув на красную книжечку капитана милиции, указала рукой на стул. Двое детей, плохо понимая, что происходит, прижались к матери и с интересом поглядывали на незнакомого «дядю».

– Не буду задерживать вас. Понимаю, что вам не легко, но нам необходимо поговорить с вами. Это очень важно. Прошу вас зайти к нам в уголовный розыск в два часа...

Капитан выдернул из блокнота листок и, написав на нём несколько слов, протянул женщине.

– Вот возьмите, здесь адрес.

Сведения, собранные Стецюком у соседей Чмира-Джаги, не давали следствию никаких данных для розыска преступника. Ничего существенного не обнаружил и Щупак, проведя целое утро в артели, где работал убитый. Все давали Чмиру не блестящую характеристику, примерно такую:

– Не знаем, за что зарплату получал. Электромонтёром работал. Примчится на своей машине, покопается в проводах полчаса – только его и видели... Однако выпить был не дурак...

Щупак сделал вывод, что служба была для Чмира лишь выгодной ширмой, чтобы использовать свой «Москвич» – для заработков.

Много раз приходилось лейтенанту Щупаку начинать розыск преступника, как и в данном случае, на ощупь, идти за ним по глубоко скрытым следам. Порой руководствовался он лишь собственной интуицией и схемой, построенной на догадках и предвидениях, возникших в результате первого впечатления. Но сейчас лейтенант был уверен в правильности версии, высказанной Кондаковым. Картина загадочного убийства, логически воссозданная в общих чертах подполковником, совпадала с тем, что «прочитали» Щупак и эксперт Горовой в обнаруженных на предполагаемом месте преступления следах.

Выработанный оперативный план розыска выглядел очень просто. Надо было выявить всех людей, с которыми в течение вчерашнего дня встречался Чмир, места, где он побывал, найти тех, кто видел его. И так шаг за шагом. Но всё это лишь внешне выглядело просто.

Ожидая жену Чмира, Щупак просматривал принесённый Стецюком протокол допроса соседей. Уличный шум, который врывался в распахнутое окно кабинета, не давал сосредоточиться. Лейтенант закрыл окно и посмотрел на часы. Только теперь он вспомнил, что не спал всю ночь и ничего не ел. А вскоре должна прийти жена Чмира. Что ж, придётся потерпеть.

Лейтенант вытащил из ящика папку и чётким крупным почерком вывел на ней: Дело № 317 «О загадочном убийстве гражданина Чмира С. В., 1922 года рождения. Начато: 3 июня 1957 года. Закончено: ...»

За стеной, в соседней комнате, стучала пишущая машинка. Напряжение бессонной ночи давало о себе знать, глаза лейтенанта слипались. Он склонил голову на руки и задремал.

Через несколько минут Щупака разбудил телефон. Лейтенант встряхнул головой, отгоняя сон, взял трубку. Звонил дежурный.

– К вам, товарищ лейтенант, женщина. Говорит, вызвали.

– Пропустите...

В кабинет вошла молодая, скромно, но со вкусом одетая женщина. Нерешительно подойдя к столу и протянув пропуск, спросила:

– Вы меня вызывали?

– Да. Садитесь, Вера Романовна.