Двадцать невымышленных историй - Глазов Григорий Соломонович

Через полгода после суда Виктора Кравчука отправили в Винницкую детскую трудколонию, где он пробыл 20 месяцев.

Звонкие шаги будят вечернюю тишину длинных коридоров. Тусклый свет электрических ламп падает на чистый каменный пол. За поворотом – ступеньки вниз. Одна, вторая, третья... десятая. На первом этаже – клуб. Здесь жители этого мрачного дома довольно часто собираются на лекции, просмотр кинофильмов или встречи с передовиками предприятий. Сегодня же здесь диспут: «В чём красота человеческой жизни?».

«Ставили ли перед собой такой вопрос эти юноши и девушки?» – думает Неонила Фёдоровна, организатор диспута, и всматривается в зал. – «Нет, наверное. Всё это молодежь, поведение которой на определённом этапе не заметили учителя, комсомольский коллектив, родители. Многих довели до преступления плохие товарищи или же и сами родители...»

На одной из передних скамеек Найчук видит двадцатилетнего юношу с умными глазами и волевым лицом. Виновником морального падения Леонида был его отчим. Это он научил парня уже с тринадцати лет презирать мать, пьянствовать, толкнул его на путь уголовных преступлений.

Плохая компания привела сюда Иру, девушку из хорошей семьи. Она пренебрегала советами и предостережениями матери и старшего брата и теперь жестоко раскаивается. Девушка пригнула голову и прячется за спины других женщин, потому что среди тех, кто пришёл к ним на диспут, увидела своего брата – уважаемого на заводе человека, новатора производства.

Диспут начинается. Уже по тому, как внимательно слушает зал, можно понять целесообразность такого душевного разговора. Люди разного возраста и разных профессий пришли на эту встречу. Рядом с Неонилой Фёдоровной сидят библиотечный работник и студент университета, дальше – старый рабочий завода, секретарь заводской комсомольской организации и врач-пенсионер. Каждому есть что сказать этим молодым, энергичным, заблудившимся на первых шагах своей жизни. И гости говорят горячо, страстно, убедительно.

Вот встаёт пожилой, усатый мужчина, мастер с крупного предприятия. Многих трогают, зовут на размышление его слова:

– Дорогой ценой, кровью ваших отцов и дедов завоёвана сегодняшняя счастливая жизнь в Советской стране. Широкие дороги расстелились перед вами – только учись, работай, овладевай наукой и техникой, проникай в тайны космоса. Вы же не цените этого, тратите лучшую пору человеческой жизни – юность.

И как бы продолжая мысль этого старшего товарища, представитель заводского комсомольского коллектива рассказывает о настоящей поэзии труда молодых рабочих завода автопогрузчиков. Там сотни юношей и девушек, объединённых в бригады коммунистического труда, научились одерживать трудовые победы, повышать свой образовательный уровень и культурно отдыхать.

Наряду с гостями слова на диспуте просят заключённые.

Леонид внимательно слушает, анализирует пережитое. Когда выступает седая, лет семидесяти женщина и просто рассказывает об удовлетворении своей жизнью, прожитой творчески, для блага людей, ему, пожалуй, впервые в жизни, становится по-настоящему стыдно за себя... «Нет, не впервые», – ловит себя на мысли. Он почувствовал отвращение к себе, когда в этом же клубе недели две назад слушал беседу профессора из Москвы, старого большевика, который встречался с Лениным. Как страстно говорил этот выдающийся учёный о своей юности, о борьбе революционной молодёжи с царизмом за высокие идеи коммунизма!

Ребята, сидевшие в камере с Леонидом, долго не могли заснуть той ночью. В их ушах ещё слышались слова: «Тратите лучшую пору жизни – юность...»

На другой день утром они решили с глазу на глаз поделиться своими мыслями и сомнениями с инспектором по воспитательной работе. Но Найчук на этот раз не было видно весь день: она уехала на завод автопогрузчиков...

В кабинете, где на двери трафаретка – «Партбюро», Неонила Найчук нашла утром на столе записку:

«Неонила Фёдоровна! Мне обязательно, обязательно надо вас видеть. Виктор.»

Слова были написаны дрожащей рукой. Чувствовалось, что автор записки был очень взволнован: он попал в беду, искал совета у того, кого считал своим настоящим другом.

И Неонила Фёдоровна поняла это. Она немедленно поехала на завод, где работал её бывший «подопечный» Виктор Кравчук.

«Что же произошло? Почему такая тревожная записка?» – думала, сидя в троллейбусе.

Она посетила прежде всего общежитие, познакомилась с товарищами Виктора по комнате. Оказалось, что причиной тревожной записки, которую получила утром, была кража. У соседа Виктора по комнате исчез плащ. Подозрение пало на Виктора. «Ведь он из колонии вернулся.» Ребята требовали, чтобы из их комнаты забрали нечестного человека.

– Поверьте мне, я не брал. И никогда не возьму уже чужого! – говорил Кравчук, волнуясь и возмущаясь. Повторил это Неониле Фёдоровне.

Она почувствовала искренность в его словах, поверила Виктору. Но кто же взял, как снять тяжкий позор с парня, который теперь добросовестно работает, честно живёт?

Найчук волновалась и переживала вместе с Виктором.

Энергично взялась за розыск пропажи. На второй или третий день всё вдруг выяснилось. «Потерпевший» ездил домой в Брюховичи, оставил там свой плащ и забыл об этом. Пришлось ему попросить прощения у Кравчука за безосновательное подозрение, незаслуженное оскорбление.

Неонила Фёдоровна возвращалась с завода в хорошем настроении. Нет, не подорвал её доверие Виктор Кравчук, не зря хлопотала она, чтобы взяли его на этот завод, поручилась за него.

Воспоминания перенесли Найчук в тот день (это было в 1959 году), когда Виктор вернулся из Винницкой трудовой колонии...

– Товарищ старший лейтенант! Вас с утра ждёт у ворот какой–то парень. Высокий, черноволосый. Кажется, он когда-то был у нас... – сообщили Неониле Фёдоровне.

Ждал Виктор. Радостно поздоровался. Запинаясь и краснея, чего раньше за ним не замечалось, он рассказал, что его досрочно отпустили из Винницкой колонии за добросовестную работу и хорошее поведение. Теперь хочет работать на каком-нибудь предприятии во Львове, где у него есть хороший советчик.

– Ты ел сегодня? – неожиданно спросила Неонила Фёдоровна, глядя на его бледное лицо.

Виктор пробормотал что-то подтверждающее. Достоинство взрослого мужчины не позволяло ему признаться, что он очень голоден.

Получение первого паспорта для Виктора, прописка в милиции и устройство на работу заняли не один день. Пришлось Неониле Фёдоровне посетить председателя облисполкома, руководителей многих предприятий, проявить немало настойчивости. Директора заводов в большинстве случаев отказывались от нового рабочего.

И вот они оба в кабинете директора крупного завода. Из-за стола встаёт и идёт навстречу им пожилой грузный мужчина, протягивает молодому посетителю руку. Тот робко берет её, делается кумачовым. Неониле Фёдоровне видно со стороны, какие мокрые глаза у парня. Как будто в каком-то тумане слышит он тёплые слова:

– Ну, пожелаю тебе по-отцовски, чтобы хорошо, честно у нас работал. Поможем также дальше учиться. И может, ещё мне, как члену экзаменационной комиссии, придётся принимать тебя в институт...

Потом, набрав нужный номер, директор говорит кому-то в телефонную трубку:

– Василий Павлович? Посылаю в ваш цех нового рабочего, одного моего, понимаешь, родственника... – Директор ободряюще улыбается Виктору... – Окружите его вниманием, как родного сына.

У Виктора в то время было такое радостное чувство, будто перед ним раскрываются не только ворота предприятия, но и двери в новую жизнь.

– Спасибо вам, Неонила Фёдоровна. Никогда не забуду вашей помощи! – сказал на улице Виктор. – Позвольте мне обращаться к вам за советом, когда будет нужно.