– Ты что, бросил работу?
– Не-а.
– Уволили?
– Если бы.
– Еще рано.
– Знаю.
– Тогда что ты здесь делаешь? – снова спросила она.
– Не напрягайся. Просто пришел посидеть.
– Надеюсь.
– Пива можно?
Она опустила руку в холодильник, достала бутылку и подтолкнула к нему.
Мальчик закончил есть и залпом выпил чай, потом снова вытер рот, и Селия указала на чистую вилку и нож рядом с пластиковым контейнером. Ты должен ими есть. Я же сказала, не помрешь от этого. Мальчик прокашлялся. Наклонился, поднял мусорный мешок с алюминиевыми банками, проговорил «благодарю вас», а потом закинул мешок на плечо и вышел. Селия взяла салфетки и контейнер и бросила их в мусор. Потом взяла приборы и сказала: можно и не мыть.
– Откуда он взялся? – спросил Диксон.
– Не знаю. Не говорит. Или, скорее, не может сказать. Сомневаюсь, что сам знает.
– Это его папаша тогда возник на церковном дворе?
– Я не спрашивала. Лучше его не расспрашивать, а то он ест с такой скоростью, что, похоже, не жуя глотает.
– Интересно, говорили ли они с ним, – сказал Диксон.
– Кто?
– Полиция.
– О чем?
– О близнецах.
Селия скрестила руки на груди и оперлась бедром о холодильник.
– Что? – спросил он.
– Новое занятие себе нашел? Придумывать всякое дерьмо про каждого встречного?
Диксон поерзал на табурете, глянул на музыкальный автомат.
– Прости, – буркнул он.
– Думаешь, я не знаю, что ты всем говоришь про Колберна?
– Я же извинился.
– Нет, не извинился. Я тебя заставила.
– Слушай, – сказал он. – Я не для этого пришел. У меня другое дело.
– Бог знает, какие у тебя дела, – сказала она.
– Может, тебе понравится.
Колберн прислонил кий к стене и медленно пошел к ним. Диксон увидел это и еще раз повторил про себя. Я не со зла.
Просто скажи, пожми его чертову руку, и на этом все. Колберн подошел к нему, и Диксон проглотил гордость и протянул Колберну руку.
– Я не…
Он не договорил, потому что Колберн сильно толкнул его в грудь и Диксон полетел спиной назад с табурета, на мгновение зависнув в воздухе, размахивая руками и ногами, а потом хлопнулся на пол.
– И как тебе, придурок? – сказал Колберн.
– Колберн! – закричала Селия.
Диксон быстро вскочил на ноги, сжав руки в кулаки. Он ударил правой, но Колберн легко уклонился. Колберн снова сильно толкнул его, и Диксон потерял равновесие, споткнулся и полетел головой вперед в сигаретный автомат. Колберн пошел на него снова, но Селия перепрыгнула через стойку и заступила ему дорогу. Когда Диксон поднялся, у него текла кровь из пореза на лбу от удара об угол автомата.
– Прекратите! Оба!
Диксон покраснел и тяжело дышал. На лице Колберна была холодная решимость. Она толкала Колберна, но не могла сдвинуть его с места, и Диксон сказал: пусти его. Пусти сукина сына.
– Слышишь, что он говорит, – сказал Колберн.
– Прекрати, Колберн. Немедленно, – сказала она и толкнула его сильнее.
– Долбаный урод, – сказал Диксон. Он коснулся пореза, струйка крови потекла по щеке на шею.
Колберн попятился.
Селия схватила полотенце и протянула Диксону, и тот выхватил его у нее из рук.
– Вот оно, что тебе надо, – сказал он. – Именно этого тебе и надо.
– Замолчи, – сказала она.
Диксон прижал полотенце ко лбу. Кровь закапала воротник рубашки, и он уже слышал голос Сэди. Я сказала тебе, чтобы ты прекратил выставлять меня дурой, скажет она. Непруха, ответит он. И тут он рассмеялся. Он отнял полотенце от глаза и продолжал смеяться. Резким саркастическим смехом. Потом он взглянул на Колберна.
– Ты ведь наверняка не знаешь, – сказал Диксон.
– Сядь, – сказала Селия.
– Ведь нет? – спросил он ее. – Не знает?
– Молчи.
– Не знаешь, – сказал он Колберну. – Я вижу.
– Что?
– Про твоего папашу. И ее мамашу. И свиданиях, которые у них были там, у них в доме. В том же доме, где и ты, наверное, не раз ночевал.
– Заткнись, Диксон.
– Он ее драл как следует, – продолжал Диксон. – Так круто, что крыша у него начала ехать. По крайней мере, так говорят.
– Да что с тобой такое, черт возьми? – крикнула Селия. Он только рассмеялся в ответ. Немного громче. Кровь текла у него по лицу, и он стер ее пальцами, размазав по щеке и шее.
– Это неправда, Колберн.
– Вы отличная пара, – сказал Диксон. – Оба психи. Как ваши мамаша и папаша.
Она повернулась и влепила ему пощечину.
– Ты за этим явился? – спросила она. – Проснулся утром и надумал? Вали отсюда к черту и больше сюда не суйся. Никогда.
Улыбка сошла у него с лица, и он посмотрел на Колберна.
– Скажи что-нибудь, – сказал Диксон.
Селия схватила Диксона за руку, и он позволил подтащить себя к двери. Она пинком открыла дверь, вытолкнула его наружу и заперла замок. Диксон стоял с другой стороны и смотрел на нее сквозь стекло. Но она уже повернулась к Колберну.
* * *
– Он приходил к нам домой, Колберн. Но не за этим, – сказала она. – Никакой такой хрени не было. Он пришел к ней, чтобы она погадала. И она пыталась ему помочь.
– Это еще одна часть? – спросил он.
– Часть чего?
– Часть сказки, которую ты и все остальные в этом городе продолжают сочинять.
Он схватил оставленную Диксоном бутылку с пивом и отпил. Потом пошел через бар к бильярдному столу. Она окликнула его, но он не остановился. Прошел через кладовую и вышел через заднюю дверь на улицу. Прошел по переулку на улицу, на углу повернул на Мэйн-стрит. Он допил пиво на ходу, разбил бутылку о тротуар и подошел к своей мастерской. Открыл входную дверь и остановился посередине комнаты, где пытался соорудить нечто вроде типи из листов ржавой жести, обмотанной колючей проволокой. Он огляделся, поднял с пола монтировку и одним мощным ударом превратил листовой металл и колючую проволоку в кучу ржавого хлама.
С монтировкой он вышел через заднюю дверь и увидел там мальчика, который загружал в тележку собранные Колберном старые детали машин и двигателей. Колберн схватил тележку и опрокинул, толкнул мальчика и сказал: лучше не попадайся мне здесь снова. Потом залез в грузовик, промчался через город и понесся по дороге в долину, а потом круто повернул на засыпанный гравием проезд у дома Селии. Проехал между пеканами на задний двор и ударил по тормозам, так что грузовик занесло и он встал передними колесами в кудзу, а Колберн вылез и испустил крик, разнесшийся над долиной.
Селия подъехала сразу за ним. Увидев, как он промчался мимо бара, она выбежала, прыгнула в машину и поехала следом. Она проехала на задний двор, вышла из машины, а он размахивал монтировкой, угрожая какому-то воображаемому противнику.
– Поэтому я тебе и не сказала. Боялась, как ты это воспримешь.
– Я рассказал тебе всё.
– Колберн.
– Всё.
Он подошел к кругу из кирпичей и алюминиевым креслам и шарахнул по спинкам, два звонких удара. Потом раскидал ногами кирпичи и принялся пинать обгорелые черные головешки и золу. И пропал. Превратился в кого-то другого. В его глазах горели ненависть и ужас, а она кружила вокруг, не желая оставлять его, но и боясь подойти близко. Он двинулся к ней, поигрывая монтировкой. Селия отбежала за свою машину, чтобы та находилась между ними. И тут он остановился. Повернулся к долине, как будто его позвали по имени. Потом пошел к сараю. Она обежала вокруг машины и последовала за ним, сохраняя дистанцию, и продолжала звать его. Он распахнул дверь и встал в проеме.
– Уйди, – сказал он.
– Это мой дом, и не тебе меня выгонять.
– Уйди, – повторил он.
Она открыла рот, чтобы ответить, и тогда поняла, что он обращался не к ней. Он поднял монтировку и вошел в сарай. Селия побежала к дому, а из сарая, где Колберн бился с призраком, доносились удары и грохот. Она села в машину и, визжа резиной и разбрасывая щебень, выскочила на дорогу и вдавливала акселератор в пол до самого города.
