День зимнего солнцестояния - Гойкоэчеа Унаи

– Кстати, Альдай. Есть новости по поводу сотрудников, у которых был доступ к делам о пропавших?

Инспектор вопросительно поднял бровь и впился взглядом в молодого агента. Тот наклонил голову вбок, опустил глаза и начал вертеть между пальцев ручку.

– Список бесконечный. На проверку данных потребуется еще какое-то время, но на первый взгляд кажется, что там только сотрудники нашего отдела.

– Убедись, что у твоего предположения есть документальное подтверждение. – Креспо наставил на агента указательный палец. – Если это действительно так, выходит, у убийцы был сообщник с доступом к закрытой информации.

Альдай кивнул.

– Гардеасабаль и Арреги, съездите к родителям Ханире. – Андер перевел взгляд на двух других членов группы. – Не давайте им ложных надежд и постарайтесь не напугать. Говорите только по фактам. Дело о пропаже их дочери связано с делом об убийстве, и нам нужно задать им несколько вопросов, понятно? – Последнюю фразу он подчеркнуто сдержанно адресовал конкретно Гардеасабалю.

– Естественно, – согласился инспектор, сопровождая свой ответ легким ворчанием.

Андер сел за стол для переговоров, и остальные последовали его примеру. Они пригубили напитки в надежде, что кофеин запустит в уставших мозгах ту самую шестеренку, которая сложит разрозненные улики в ясную картину. Им нужна была твердая зацепка, ниточка, за которую стоило только потянуть, чтобы наконец распутать этот клубок.

– Вчера Н9 серьезно рисковал. Взламывать замки в общественном месте с трупом на плечах? На такое мог решиться либо безумец, либо хладнокровный отморозок. Какое из этих двух определений, по-вашему, ему больше подходит? – спросил Андер.

– Думаю, это скорее хладнокровие, – ответил Гардеасабаль. – Бесчувственный, одержимый жаждой власти подонок, получающий удовольствие от того, что калечит своих жертв.

– Шеф, – внезапно перебил его Альдай, – взгляните на это.

Он взял планшет со своего рабочего места и поставил его на стол. Андер наклонился, чтобы лучше видеть экран. На нем отображался длинный текст, в котором один из фрагментов был выделен. Он сразу узнал его: «Мужчины у меня превратились в женщин, а женщины стали мужчинами». Альдай открыл следующую вкладку и показал еще одну цитату – ту самую фразу, которую они обнаружили на теле Глории Редондо: «Так скверно и презрительно мы друг с другом обращаемся».

– Сообщения, которые Н9 оставил во рту у жертв. Что это за текст? – спросил он.

– Это цитата, которая встречается в «Истории» Геродота, греческого историка, который жил в V веке до нашей эры. Сначала я нашел там первую фразу, а теперь и вторую.

– Серьезно? – Педро вытянул шею, заглядывая в планшет.

– «История» Геродота, – повторил Креспо. – Альдай, разве у нас в Эрцайнце нет консультанта по историческим вопросам? Кажется, в Аркауте кто-то упоминал при мне его имя. Если я правильно помню, его вклад оказался решающим в раскрытии дела о разграблении объектов культурного наследия.

– Сейчас посмотрю. – Альдай подскочил к своему компьютеру и открыл браузер. Через секунду он уже листал список постоянных консультантов Полицейского корпуса Страны Басков. Вскоре он щелкнул пальцами и показал на экран. – Вот он: Икер Артеага. Преподаватель античной истории в Университете Страны Басков в кампусе в Алаве.

Андер поспешно записал информацию и взглянул на часы.

– Думаю, если потороплюсь, еще успею застать его на факультете, – предположил он, вставая.

Одна из самых приятных особенностей Страны Басков – ее компактность. Это настоящий «карманный» край, где расстояния между тремя столицами провинций относительно невелики. Когда нет больших пробок, путь от Бильбао до административной столицы можно преодолеть чуть больше чем за полчаса.

Мужчина и сам толком не знал, чего ждет от этой поездки и есть ли в ней вообще смысл. Но стоило Альдаю упомянуть историка, как он почувствовал импульс, который заставил его незамедлительно действовать. До Гастейса дождь не дошел, но из-за холода, вечного спутника города, было неуютно. Припарковав машину, Андер машинально застегнул молнию на куртке повыше и направился к факультету географии и истории.

Через пять минут он уже сидел у двери кабинета Икера Артеаги. В секретариате кафедры древней истории ему сообщили, что профессор сейчас на лекции у первокурсников. Креспо решил не тратить время даром и дождаться Икера прямо там. В коридоре царила тишина. Изредка мимо проходили студенты, но никто, казалось, его не замечал, а если и замечал, то не удостаивал даже кивком.

«Типичная ситуация в университете», – усмехнулся он про себя.

Нервно пошарив в портфеле, который он взял с собой, инспектор извлек из него несколько бумаг. Среди прочих там лежали копии фотографий жертв Н9 и найденных у них во рту посланий. Подняв взгляд, Андер заметил приближающегося к нему мужчину, одетого в вельветовые брюки цвета хаки и темно-зеленый шерстяной свитер с высоким воротником. Профессор подошел к двери, вынул из кармана связку ключей и посмотрел на Андерa с легким любопытством.

– Я совершил какое-то преступление?

– Нет, профессор Артеага. Позвольте представиться: инспектор Андер Креспо, комиссариат Деусто. – Он протянул руку. – Простите, что не предупредил вас заранее о своем визите, но мы работаем над делом, где время играет против нас. Каждая минута на счету.

– Да, конечно. Время всегда на вес золота, – ответил Икер. Он открыл дверь и пригласил мужчину в кабинет. – Но пожалуйста, обращайся ко мне на ты. Итак, что же такое важное привело тебя из Бильбао и чем я могу помочь?

– Прежде всего, должен предупредить: информация, которой я собираюсь с тобой поделиться, является частью текущего расследования. Она засекречена, а значит, все, что ты сейчас услышишь, строго конфиденциально. Ты не сможешь никому об этом рассказать.

– Понимаю. Как ты, наверное, знаешь, я не первый раз сотрудничаю с вашей службой. – Артеага уселся в свое кресло и жестом предложил Андеру занять стул напротив. – Не припомню, чтобы когда-либо давал вам повод усомниться в моей надежности.

– Не пойми меня неправильно, я не хотел тебя обидеть. Просто напоминаю. – Инспектор положил портфель на стол и достал несколько документов. – Мы имеем дело с преступником, который за последнюю неделю совершил уже два убийства и в обоих случаях оставил после себя странные улики. До сих пор мы не могли разобраться, что именно он хотел нам сказать, но, похоже, теперь у нас есть подсказка.

Икер слушал и кивал, но стоило ему увидеть фотографии, лицо профессора заметно побледнело.

– Что за черт! – воскликнул он, машинально отводя взгляд. – Зачем ты мне это показываешь? Я историк, а не судмедэксперт.

– Я знаю, Икер. Я показываю тебе эти снимки, потому что убийца оставляет зашифрованные послания. Думаю, ты можешь помочь нам их разгадать, – спокойно объяснил полицейский.

– Я? Но каким образом?

Артеага ослабил ворот свитера. На лбу у него выступили капли пота. Андер достал копии записок и протянул их ему.

– Тебе знакомы эти фразы? – спросил он. – Их нашли во рту жертв.

Икер пробежался взглядом по записям, затем перечитал их снова, медленно, вдумчиво.

– Да, – наконец сказал он. – Кажется, вторую фразу приписывают Геродоту. Он вкладывает ее в уста Ксеркса в своей «Истории».

– Верно. Мы выяснили это только сегодня, и поэтому я сразу же решил обратиться к тебе за консультацией, – признался Креспо. – Первая цитата встречается там же. Нам нужно понять, как убийства связаны с книгой Геродота, ведь для преступника она явно имеет какое-то значение. Я думаю, если мы распутаем этот клубок, то сможем предугадать его следующий шаг. Ты нам поможешь?

Профессор Артеага вновь взглянул на фотографии жертв, потом перевел глаза на послания. Постепенно его лицо приобрело прежний оттенок. Он уже не просто смотрел, а анализировал, выстраивал возможные связи. Страх уступил место любопытству – это был интеллектуальный вызов.

– Да, можете на меня рассчитывать, – тихо ответил он.