– Понимаешь, в какое положение это меня поставило, Вероника? Как я могу требовать верности от Бюро, если моя дочь не хочет находиться рядом со мной? После того инцидента с Хокинс в деле Найтшейда мораль упала до нуля. Нам нужно было выступить единым фронтом.
Агент Стерлинг повернулась к отцу спиной, а затем развернулась, и слова прозвучали словно выстрелы.
– Ее звали Скарлетт, и это был не инцидент. Психопат проник в наши лаборатории и убил одного из наших сотрудников. И я, и Таннер хотели что-то доказать… – Она внезапно замолчала и нервно втянула воздух. – Я ушла из Бюро, потому что мне там не место.
– Но ты вернулась, – сказал директор, – не ради меня. Ты вернулась ради этого мальчика. То, что Реддинг сделал с тобой, то, что случилось со Скарлетт в деле Найтшейда, связано в твоем сознании. Ты не смогла спасти ее и решила спасти его.
Старлинг шагнула к отцу.
– Кто-то должен. Ему семнадцать.
– И он помогал папочке в его делах, когда ему было двенадцать!
Мне понадобилось собрать всю волю, чтобы не спрыгнуть с крыши и не броситься на директора. Я ощутила, как напряжение покидает тело Лии. Она выглядела расслабленной, даже дружелюбной. В случае Лии это означало, что она явно жаждет крови.
«Некоторые люди будут смотреть на Дина и всегда видеть его отца», – вспомнила я. Директор не просто считал, что Дин отвечает за грехи отца, – он считал Дина сообщником.
– На этом обсуждение закончено, Вероника. – Терпение директора иссякало. – Нам нужно узнать, есть ли среди посетителей Реддинга вероятные подозреваемые. Нужно ли уточнять, каким людям доводилось учиться в Колониальном? Требование поскорее закрыть это дело исходит с очень высокого уровня. – Его голос слегка смягчился. – Я знаю, ты не хочешь, чтобы тел стало больше.
– Разумеется, я хочу поймать этого типа до того, как кто-то еще пострадает. – Агент Стерлинг поучала меня, что не нужно относиться к делам лично, но это расследование смогло проникнуть через щелки в ее броне. – Вот почему я хотела сама посмотреть на Реддинга.
Директор застыл.
– Я перехватил тебя, прежде чем тебе удалось осуществить этот дурно продуманный план.
Агент Стерлинг улыбнулась ему.
– Так ли?
– Вероника…
– В данный момент я предпочла бы обращение «агент». Ты хотел, чтобы кто-то забрался Дэниелу Реддингу под кожу. Вам не нужен Дин для этого. Я та, кто смогла сбежать, директор. А вы знаете, что это означает для такого человека, как Реддинг.
– Я знаю, что не хочу, чтобы ты к нему подходила. – Впервые в голосе директора зазвучало что-то отцовское.
– Давай я поговорю с Дином! – Стерлинг не упускала возможности воспользоваться преимуществом, каким бы крошечным оно ни было. – Я покажу ему списки посетителей. Если он узнает кого-то, кто может оказаться значимым, он скажет. Дин мне доверяет.
В молчании прошло по меньшей мере десять или пятнадцать секунд. Потом директор ответил:
– Ладно. Но если вы с Бриггсом не обеспечите мне результат, я привлеку кого-нибудь, кто сможет это сделать.
Глава 28
Мы с Лией не проронили ни слова, пока агент Стерлинг и директор не скрылись из виду.
– А я думала, это у меня семья проблемная. – Лия встала и потянулась, изогнув спину, а затем покрутившись вправо-влево. – Она говорила правду, когда упомянула, что действует в наших интересах. Утешает, правда?
Я слишком увлеклась обдумыванием того, что мы услышали. После случившегося прошлым летом Стерлинг угрожала закрыть программу. Директор не дал ей сделать это, указав именно на то, что я и сама сказала Стерлинг: нормальность для любого из нас уже не вариант. Мне, по крайней мере, было куда возвращаться. Дину – нет. Лии – нет. Отец Майкла бил его. С большой долей вероятности именно семья Слоан вбила ей в голову мысль о том, что она говорит и делает что-то неправильно в 86,5 % случаев.
Моя мама умерла, отец почти не участвовал в моей жизни. И по сравнению с остальными мне еще повезло.
– Директор назвал Дина «этим мальчиком». – Я помолчала, обдумывая, какой в этом смысл. – Он не хочет видеть в Дине человека. «Этот мальчик» – лишь продолжение отца. Инструмент для достижения цели.
И это говорил человек, который называл свою дочь «агент».
«Она пошла по твоим стопам. Из всех детей она больше всего на тебя похожа. Она была твоим наследием, и она ушла от тебя».
– Директор на самом деле считает, что Дин помогал отцу. – Лия дала мне подумать над этим несколько секунд, а потом продолжила: – Остается открытым вопрос, какого именно он мнения об участии Дина, но это прозвучало не как предположение. Для него виновность Дина – факт.
– Дину было двенадцать, когда его отца арестовали! – У меня вырвалось возражение. Осознав, что Лию переубеждать не нужно, я слегка поумерила пыл. – Я понимаю, что Дин знал, – тихо сказала я, – понимаю, он считает, что должен был найти какой-то способ остановить отца, и если бы он что-то сделал иначе, то мог спасти этих женщин, но, как упоминал профессор Фогль, Реддинг убивал пять лет, прежде чем его поймали. Значит, Дину тогда было семь.
Дин однажды сказал мне, что не знал поначалу. Но потом…
«Он заставлял меня смотреть» – слова Дина застряли в моей голове, как кусок пищи между зубами.
Я заставила себя снова обратить внимание на Лию.
– Стерлинг – наша Стерлинг – говорила правду, когда упомянула, что побеседует с Дином насчет списков посетителей? – спросила я.
– Ага, – ответила Лия, – правду.
– Может, она начинает осознавать, что не сможет защитить Дина от всего этого, – сказала я. – Ей остается только поддерживать его и заботиться о том, чтобы ему не пришлось проходить через это в одиночку.
Мои слова повисли в воздухе. Я постоянно думала, что Стерлинг и Бриггс не сильно помогают Дину, стараясь держать его в стороне, но ведь, с его точки зрения, Лия, Майкл и я сделали то же самое. «Если бы я оказалась в центре подобного, – подумала я, – если бы обнаружила, что другие ведут расследование у меня за спиной, я не чувствовала бы себя защищенной».
Я почувствовала бы себя преданной.
– Как скажешь, Кассандра Хоббс! – Лия резко развернулась и направилась к окну спальни. Она шла на цыпочках, словно крыша была канатом, а она собиралась выполнить смертельно опасный трюк.
– Ты забыла мороженое, – окликнула я ее.
Она обернулась.
– А ты забыла самое интересное, что мы узнали на этой маленькой экскурсии.
Я так сосредоточилась на последовательности событий, которые привели агента Стерлинг сюда, и на комментариях директора по поводу Дина, что я даже не задумалась над содержанием остального разговора.
– Дело Найтшейда? – Я взяла мороженое и встала, но ответ Лии заставил меня застыть на месте.
– Дело Найтшейда – чем бы оно ни было – и человека, который заплатил цену за то, чем обернулось его расследование.
– Скарлетт, – вспомнила я, как агент Стерлинг упомянула, что потеряла человека и винит себя.
Лия завернула за угол. Я уже не видела ее, но по-прежнему отлично слышала.
– Не просто Скарлетт, – заметила она, – Скарлетт Хокинс.
Глава 29
У человека, которого агент Стерлинг потеряла из-за того, что слишком вовлеклась в происходящее, стремясь сделать все возможное, чтобы спасать жизни, была та же фамилия, что и у Джуда.
Его дочь, предположила я. Джуд примерно того же возраста, что и директор, и он обращался с агентом Стерлинг не просто как со знакомой, а по-отечески. Теперь чувства Джуда к директору становились совершенно понятными. Джуд потерял ребенка, а директор Стерлинг переживал прежде всего за мораль.
Я собрала воедино все, что знаю. Скарлетт Хокинс и агент Стерлинг были подругами. Они обе работали в ФБР. Скарлетт убили. Бриггс начал обращаться к Дину за помощью в расследованиях. Агент Стерлинг ушла из ФБР… и от мужа.
