Эффект ореола - Янг Кристина

– Посмотрим «Дневник памяти»? – предложила Дженни, когда мы зашли в дом.

Я вздохнула и посмотрела на сестру, которая смотрела на меня умоляющими глазами.

– Давай, чтобы я снова рыдала над этой любовью, – проворчала я.

Дженни посмеялась и побежала в гостиную настраивать телевизор. Я села на диван и достала мобильник, чтобы посмотреть электронную почту.

Когда Дженни села рядом с попкорном, я поставила его на беззвучный, заблокировала и убрала в сторону. Подняла ноги и удобно расположилась на диване, готовая в двадцатый раз смотреть шедевр мирового кинематографа, который так обожает моя сестра.

У нас с ней разные вкусы во всем – от одежды, до еды с фильмами. Я больше всего любила смотреть боевики и триллеры с папой и ворчала вместе с ним, когда мама с сестрой включали любовные сериалы или фильмы. На холодильнике всегда висело расписание просмотров – с понедельника по среду вечера принадлежали сестре с мамой, а с четверга по субботу нам с папой. Вечер воскресенья был посвящен общему семейному просмотру комедии.

Мы все такие разные, но такие близкие.

При просмотре фильма я заметила, что Дженни отвлекается на телефон. Ей постоянно приходили уведомления, и она незамедлительно отвечала на них. Не знаю, что такого важного там, что Дженни отвлекается от своего любимого фильма и даже периодически смущенно улыбается содержимому.

– У тебя какие-то секреты от меня? – не сдержалась я и заговорила, чтобы выяснить, что происходит.

Дженни слегка испугалась, вздрогнув, и заблокировала телефон, откладывая его в сторону. Она не решалась задержать на мне взгляд, когда я смотрела на нее с пристальным вниманием.

– От тебя ничего не скрыть.

– Давно пора привыкнуть.

Дженни вобрала в себя воздуха и быстро выпалила:

– У меня появился мужчина, – затем выдохнула и с осторожностью посмотрела на меня.

Я улыбнулась.

– То, что у тебя появился парень, это хорошо. И когда ты меня с ним познакомишь?

– Нет, Мейзи. Именно мужчина. Ему…тридцать семь.

Дженни поджала губы и с опаской ждала моей реакции. Я ненадолго растерялась и просто пыталась состыковать это недоразумение в своей голове.

– Сколько? – переспросила я, не веря в услышанное. – Ты в своем уме?

– Вот именно такой реакции я и ожидала, – разочарованно ответила Дженни, скрестив руки на груди. – Я не его любовница, он разведен уже как год. Свободный мужчина, что в этом плохого?

– Дженни, ему тридцать семь! Только этот факт уже плохо! Тебе всего двадцать два! Ты с кем собралась связывать свою жизнь?

Я не сдержалась и начала разговаривать с сестрой на повышенных тонах. У меня в голове не укладывалось, как моя нежная Дженни смогла вообще обратить внимание на мужчину такого возраста.

– Мейзи, знаешь, не стоит затаскивать всех под одну гребенку! – выкрикнула она, а я осталась сидеть с открытым ртом.

Дженни виновато посмотрела на меня.

– Я все знаю, – тихо призналась она.

Я сглотнула и спокойно уточнила:

– Откуда?

– Слышала ваш с мамой спор. Вы тогда поругались, потому что мама не была в восторге от твоего выбора. А через год она успокаивала тебя, потому что он тебя бросил.

Я отвела глаза в сторону и вздохнула. Неосознанно сжала пальцы в кулаки, невольно возвращаясь в тот печальный отрезок времени, когда в свои двадцать один меня угораздило влюбиться в женатого мужчину, которому переваливает уже за сорок. Я была глупой студенткой и не смогла устоять перед его ухаживаниями.

Он обратил на меня внимание, когда его пригласили дать нам практикующую лекцию. Цветы, красивые комплименты, подарки без повода. Я чувствовала себя рядом с ним маленькой девочкой, которая может не быть сильной. Рядом с ним я забыла о своей истиной сути самостоятельной и независимой. Я стала мягкой и постоянно улыбалась.

После трех незабываемых ночей с ним и месяца отношений я узнала, что он женат. Сначала я сохраняла позицию уйти и забыть его раз и навсегда, но он старательно возвращал меня и просил не уходить. Обещал, что разведется. Эти стандартные мужские обещания, которые неизвестным образом влияют на женское сознание. Я поверила ему, находясь под влиянием сильных чувств. Я по-настоящему полюбила в первый раз и сильно привязалась, не в силах стереть его из своей жизни.

Когда рассказала о нем маме, она была в ярости. Хотя я, охваченная дурной влюбленностью, ожидала другой реакции от мамы. Ожидания меня разочаровали. Отстаивая свою позицию и защищая свою любовь, я поругалась с мамой. Ей пришлось смириться с моим выбором, но перед этим она сказала мне, что ей придется быть готовой вытирать мои слезы и к моему разбитому сердцу.

Так и случилось. Через год он меня бросил со словами, что наигрался с молодой плотью. Он получил нужные эмоции и зарядился к дальнейшей семейной жизни. Я была не просто подавлена, я была разбита и уничтожена унижением. Мама утешала меня все выходные, пока я находилась дома. Отцу мъы решили ничего не говорить, дабы избежать столкновения двух юристов. ъх

*Благодаря своему внутреннему стержню, который еще и зарядился жестокостью, я смогла справиться и восстановиться за три месяца.

С того момента я больше не сталкивалась с ним и перестала вспоминать этот отрезок времени, который я посвятила ему. Но Дженни мне сегодня о нем напомнила.

– Прости, – послышался ее голосок.

Она придвинулась ко мне ближе и положила голову на мое плечо, обнимая меня.

– Он другой. Правда.

Я прикусила нижнюю губу, прикрыв глаза. Я очень не хотела, чтобы Дженни повторила мою участь. Я не хочу, чтобы ее любовь кто-то жестоко растоптал так же, как и мою.

Насколько же судьба злодейка. Дженни, как и я, влюбилась во взрослого мужчину в таком же возрасте, в каком когда-то я. Это жестоко по отношению ко мне. Кажется, жизнь будет проверять меня на прочность до конца моих дней.

Я не могу запретить ей встречаться с ним. Это эгоизм. Я должна занять позицию мамы и дать Дженни свободу выбора. Но если ей причинят боль, мне придется утешать ее и, клянусь, убить того, то посмел заставить ее плакать.

Когда-то я не послушала маму. Дженни сделает тоже самое, потому что влюблена. Поэтому я не вижу смысла даже пытаться отговорить ее.

– Как его зовут? – твердым голосом спросила я, не до конца смирившись с образовавшейся ситуацией, чтобы постараться смягчиться.

– Томас Кларк, имеет свое рекламное агентство. Он замечательный, сестренка. Такой заботливый, милый, интеллигентный…

– Хватит! – приказала я, прикрыв глаза.

Дженни немедленно умолкла, понимая, что никакое положительное описание этого мужчины не изменит моего мнения о нем. Проблема в том, что я так же отзывалась о мужчине, в которого была беспамятство влюблена, и Дженни сейчас словно отзеркалила меня. Я вижу полностью идентичную ситуацию и не могу поменять направление своих мыслей в иное, наиболее благоприятное русло.

Я поднялась с дивана и вздохнула, сбрасывая гнев со своих плеч.

– Завтра же пригласи его на ужин. Хочу не только знать о нем, но и видеть его.

– Хорошо, – тихо ответила Дженни.

Мне проще судить о человеке, если я изучаю его визуально, а не только анализируя через словесный поток.

Я направилась в кухонную зону, чтобы выпить прохладной воды и потушить возникший в себе огонь негодования. Своим уходом я еще показала сестре, что не желаю больше разговаривать на эту тему, дабы не разозлиться еще больше и не направить на нее свою злость.

Я стояла перед окном и отпивала воду из стакана, смотря на ночной сад, освещенный грунтовыми светильниками. Провалившись в свои мысли, я не сразу заметила, как ко мне подошла сестра.

– Ты не будешь злиться, если я сейчас поеду к нему? – осторожно спросила Дженни.

Я нервно усмехнулась. Она не спрашивает у меня разрешение, а только лишь убеждается, в каких эмоциях я буду пребывать, если она сейчас уедет к нему. Я не хочу ее отпускать, но и не могу запереть в спальне, чтобы удержать. Дженни уже давно не маленькая девочка, и я не имею права так поступать с ней. К тому же подобного рода запреты никогда не приветствовались в нашей семье. Каждый учился на своих ошибках сам.