Долговая палочка - Никсон Карл

Сюзанна вошла в дом, заперла дверь на замок и направилась на кухню. Тим звонил ей несколько раз в неделю, но не стоило рассчитывать, что мальчики позвонят до следующей встречи. О бабушках вспоминают, только когда пора ехать в гости. Щелкнув выключателем на чайнике, она достала из шкафа любимую кружку и нажала красную лампочку на автоответчике.

«Здравствуйте. Возможно, я не туда попала. Я пытаюсь найти одного человека: Сюзанну Барнетт. Девичья фамилия – Сюзанна Тейлор. У нее была сестра, Джулия Элизабет Чемберлен. Меня зовут Виктория Холл. Я – атташе Верховной комиссии Новой Зеландии в Лондоне. Не хочется беспокоить вас в выходные, но это срочно. Перезвоните, пожалуйста, я буду вам очень признательна». Голос отчетливо и внятно зачитал номер телефона.

Кружка ударилась о край кухонного стола, разбилась, упала на выложенный плиткой пол и разлетелась на еще более мелкие кусочки. Сюзанна не стала подбирать осколки, а так и осталась стоять среди них. Иногда тянулась к автоответчику и заново прослушивала сообщение. Она сама бы не смогла сказать, сколько раз это сделала. Наконец она запомнила все, что было сказано, и даже уловила то, что осталось между строк.

Виктория Холл говорила с акцентом ученицы дорогой новозеландской частной школы. Также вероятно, что она некоторое время прожила в Англии и адаптировалась. Лишь изредка она укорачивала гласные, как в первом слоге слова «Зеландия», и только это указывало на ее иностранное происхождение. Помимо этого, по голосу о Виктории Холл мало что можно было понять, кроме того, что она была молода, компетентна и, кажется, хорошо выполняла свою работу.

Сюзанна не стала перезванивать сразу. Следующие два часа она прибиралась дома. Осколки разбитой чашки задребезжали, когда она пересыпала их из совка в мусорное ведро. Она убрала настольную игру в коробку и поставила коробку на шкаф. Прошлась по комнатам, высматривая все, что лежало не на своем месте, пока на улице не стемнело. Тогда она не стала включать свет, а продолжила убираться в проникавшем в окно свете уличных фонарей.

Наконец дел больше не осталось. Сюзанна вернулась на кухню и набрала номер по памяти. После пяти гудков ответил мужчина:

– Джефф слушает.

– Мне нужно поговорить с Викторией Холл. Она звонила, оставила сообщение.

– Сейчас позову.

На заднем плане послышался женский голос.

– Нет, это Вик, – бросил мужчина.

Сквозь стекло в двери Сюзанна смотрела в темноту, где росла вишня, почти невидимая в сумрачных тенях.

– Виктория Холл. Слушаю.

– Здравствуйте. Меня зовут Сюзанна Тейлор. Вы мне звонили.

– Ах да. Спасибо, что перезвонили. Возможно, я ошиблась и мне нужны не вы. Как я сказала, я ищу сестру Джулии Чемберлен. Это вы?

Сюзанне хотелось сказать: Нет, простите, впервые слышу о какой-то Джулии. Повторите имя? Нет не знаю такой. Она бы попрощалась и повесила трубку, а потом долго нажимала бы на мигающую кнопку телефона, пока та не перестанет мигать. На этом все бы кончилось.

– Да, я ее сестра.

– Хорошо. Я рада. У нас были ваши данные, но они устарели.

– После развода я опять взяла девичью фамилию. Несколько раз переезжала. По какому вы вопросу?

– Простите, не хочу показаться невежливой, но дело деликатное. Я должна убедиться, что вы – та, за кого себя выдаете. Задам вам несколько вопросов, не возражаете?

– Конечно.

Сюзанна с легкостью подтвердила свою личность. Было странно перечислять имена племянников и племянниц. Она поняла, что давно не произносила имена вслух, хотя часто о них вспоминала.

– Теперь можно узнать, в чем дело?

– Боюсь, новости неутешительные. Примерно неделю назад аспирант из Новой Зеландии, изучавший птичью колонию на Западном побережье, обнаружил человеческие останки. Их опознали, и, к сожалению, выяснилось, что они принадлежали вашему племяннику Морису Чемберлену.

– Как? Что? Не поняла… Как опознали?

– По зубной карте. В полиции хранились их зубные карты после того, как на всю семью завели дело о пропаже без вести. Сомнений быть не может, это ваш племянник. С ним нашли часы с гравировкой, они принадлежали его отцу. На крышке выгравировано «Джон Чемберлен». Вы слушаете?

– Да.

– Очень жаль сообщать вам такие новости.

– Нет, не извиняйтесь. Поразительно. Прошло тридцать два года.

– Да, представляю.

– Я уже не надеялась.

– Понимаю.

– А другие кости нашли? Остальных членов семьи.

– Нет. Полицейские все прочесали. Больше не нашли ничего.

Больше Виктория Холл ничего не знала; она лишь добавила, что останки обнаружили под скалой вблизи побережья Тасманова моря.

Уильям был прав.

– Значит, машина разбилась и упала в океан.

– Вообще-то полиция другого мнения. Я говорила со старшим сержантом; в том месте нет дорог. Он предположил, что ваш племянник шел по краю скалы и упал.

– Шел за помощью?

– Простите, я не знаю.

– Да, конечно. Я просто рассуждаю вслух.

– Отчет коронера все прояснит, но понадобится время.

– А где его нашли?

– Минутку. – Она зашуршала документами. – Место вдали от цивилизации. Вот. Брюс-Бэй, ближайший населенный пункт в десяти километрах к югу.

– Я знаю Брюс-Бэй.

– Правда? – в голосе Виктории звучало сомнение; она думала, что Сюзанна ошиблась.

– Я много раз бывала на побережье Новой Зеландии. И в Брюс-Бэй в том числе, снимала там домик.

– Ясно. Значит, вы знаете больше, чем я, я даже никогда не слышала об этом месте.

– Кто его нашел?

– Не знаю, как его зовут, но если хотите, могу выяснить. Студент. Изучал колонию чаек.

Виктория Холл объяснила, что будет дальше. Новозеландский коронер должен провести расследование, издать отчет – нет, она не знает, сколько это займет. Да, разумеется, Сюзанна первой получит копию.

Сюзанна села за стол в гостиной и открыла папку на экране. Она хранила сканы всех документов и фотографий. Впрочем, Чемберлены фотографировались редко. У них было всего около десяти снимков, и то в основном школьные портреты детей; впрочем, имелось несколько удачных фотографий Мориса и Кэтрин, сделанных, когда они не видели.

Вот он, Морис. Последняя школьная фотография из школы Сент-Майклз, совсем старая, конца 1977 года. Через несколько месяцев семья уедет в Новую Зеландию. Морис сидел третьим справа в среднем ряду – мальчик с отчаянно серьезным лицом. Сюзанна попыталась вспомнить его в другой обстановке – за рождественским ужином или во время общего семейного отпуска в Эссексе. Столько времени прошло. Остались лишь воспоминания о воспоминаниях, эпизоды, о которых она думала столько раз, что никакую новую информацию выжать из них было просто невозможно.

В другой папке хранились сканы газетных заметок. Одно время об исчезновении Чемберленов трубили все газеты. В Великобритании шумиха быстро сошла на нет, но в Новой Зеландии об этой истории еще долго писали. Почти все заметки сопровождались одной и той же семейной фотографией – Сюзанне она никогда не нравилась. На ней Чемберлены позировали в фотостудии; лица у всех были стеклянные, застывшие, как у фигур в музее мадам Тюссо. Снимок сделали за три года до исчезновения. Дети тогда были совсем маленькие: Морису одиннадцать, Кэтрин девять, Томми – всего четыре. Эмма еще не родилась.

Почти в полночь она наконец выключила компьютер. Слишком быстро встала из-за стола, и у нее закружилась голова, пришлось ухватиться за стол для опоры. Снова закрыв глаза, она увидела перед собой лицо серьезного мальчика в среднем ряду. Тот уже не сидел, зажатый между одноклассниками с двух сторон, а стоял на краю высокого утеса. Сзади росли деревья. Мягкая земля на краю обрыва закрошилась под ногами; она представила, как он упал – внезапно, не успев понять, что случилось, и беспомощно размахивал руками в туманном воздухе.

Она открыла глаза, не досмотрев, как он ударился о скалы. Бедный Морис, что с тобой стало? Не включая свет, Сюзанна пошла спать.