Тысяча шагов в ночи - Чи Трейси

Миуко кивнула.

– Ну, примерно так.

Внезапно душа Омайзи Рухая опустила голову на колени.

– Ох-х-х…

Миуко дотронулась до его плеча.

– Мой господин?

Он оттолкнул ее.

– Не надо этого. Думаю, в данный момент это немного неуместно, не так ли?

Миуко выдавила слабую улыбку.

– Только немного?

– Ха! – Он снова поднял голову, и его темные глаза блеснули.

– Ты забавная, демон.

Она встала, протягивая ему руку в перчатке.

– Зови меня Миуко.

В схожих обстоятельствах мужчина послабее, вероятно, отверг бы предложение женщины и демона. Более того, если бы она сделала такое предложение несколько недель назад, Омайзи Рухай, возможно, отклонил бы и ее предложение, и ее помощь. Но он всегда имел немного более широкие взгляды, чем другие мальчишки из Великих Домов, да и месяц скитаний по Ане в виде бестелесного духа раскрыл их куда больше, потому что сейчас он усмехнулся и сжал ее руку в своей.

– Хорошо, Миуко. Зови меня Рухай.

Она улыбнулась, помогая ему подняться на ноги.

– Ты готов, Рухай?

– Это вряд ли. – Он ухмыльнулся.

Вздохнув, Миуко подтянула одежды.

– Похоже на правду.

Вместе они выбежали из особняка мэра прямо в толпу.

Огава ясасу. Солдаты-монстры царапались и рычали, бросались на них и хотели разорвать на куски. Один из них зацепился за край одежды Миуко, и та затрещала в его когтях. Миуко споткнулась и повалилась вперед, когда остальные набросились на нее.

Но прежде чем она успела упасть на землю, Омайзи Рухай подхватил ее и поднял на ноги.

– Ты неуклюжая для демона!

– А ты груб для доро!

Он усмехнулся, но его веселье оборвалось, когда один из яса полоснул его по руке. Он зарычал, но бежать не перестал.

Тяжело дыша, они пересекли полуразрушенный мост и помчались вверх по склону к границе деревни.

Храм был объят огнем. Черепичная крыша обрушилась, а разоренный сад полыхал, освещая расколоченные врата духов, щепки которых валялись на земле. Миуко никого не могла разглядеть в дыму: не было видно ни друзей, ни жителей деревни, – но вдалеке кто-то пронзительно кричал.

Волна тепла пробежалась по коже Миуко, развевая ее разорванные одежды.

– Туджиязай близко, – сообщила она. – Тебе лучше спрятаться.

Дух доро кивнул.

– Отвлеки его, Миуко. Я подберусь как можно ближе, прежде чем прыгнуть обратно в тело.

– Не позволь ему понять, что ты идешь.

– Не позволю. – С ободряющей полуулыбкой Омайзи Рухай ускользнул, быстро растворившись в тени.

Стянув с рук перчатки, Миуко перешагнула через разваленные ворота и вошла в Нихаой.

Деревня была безлюдна. Двери были приоткрыты. Кровь запятнала гравийные дорожки. В темноте не наблюдалось никаких признаков движений, кроме клубов дыма от горящего храма.

Миуко прошла мимо распростертого на обочине дороги трупа с заплывшими глазами.

Владельца чайного домика.

Миуко старалась не присматриваться, не задаваться вопросом, что здесь произошло.

Где были остальные жители деревни? Были ли они проткнуты рогами ясу у себя на верандах? Утонули ли в своих колодцах?

За каждым углом она боялась увидеть разрубленных на куски Ногадишао и Сенару, Канаи, замершую под трупом Роройшо, Гейки…

Миуко прикусила губу, выдворяя мысли прочь.

Наконец-то она подобралась к постоялому двору. Тот все еще стоял, хотя дверь была выбита, а среди кустов камелии виднелись следы борьбы.

Отец.

У Миуко перехватило дыхание.

Но у нее не осталось времени разыскивать его. Когда она подошла ближе, из трактира вышел Туджиязай, его лицо пылало ярко, словно факел, а рога были объяты пламенем.

– Я искал тебя, Ишао.

28

Хитрая уловка

Миуко вздернула подбородок, приблизившись к принцу демонов.

– Вот и я.

Хотя Туджиязай был одет в тот же наряд, что и на причале, он больше не выглядел как доро. Подол мантии был перепачкан грязью, на богатой ткани виднелись пятна копоти. Сквозь прореху на рукаве Миуко увидела кровавую царапину, идущую по всей длине предплечья.

Кто-то подобрался достаточно близко для удара.

Эта мысль вселила в нее надежду.

Но когда она подошла к камелиям, Туджиязай поднял руку, останавливая ее на полпути.

Миуко внутренне выругалась, считая шаги между ними. Такое расстояние не давало никаких гарантий, что она сможет отвлекать его достаточно долго, чтобы Рухай успел подкрасться к нему сзади. И уж точно она не будет стоять достаточно близко, чтобы поймать его, когда он, наконец, будет изгнан из тела доро.

Нет, она должна была подобраться еще ближе.

Туджиязай с любопытством склонил голову, глядя на нее.

– Почувствовав тебя поблизости, я подумал, что ты, должно быть, мчишься домой, чтобы защитить свою драгоценную маленькую деревеньку от моего гнева. Представь себе мое удивление, когда я обнаружил, что она совершенно беззащитна.

Отвага Миуко поколебалась. Беззащитна? Означало ли это, что друзья потерпели неудачу? Ее взгляд метнулся к трактиру, затемненным окнам, поврежденной дверной раме.

Был ли ее отец внутри?

Жив ли он?

Она не могла позволить себе думать об этом сейчас.

Придав лицу спокойное выражение, она заставила себя обратить внимание на Туджиязая, по-прежнему пристально наблюдавшего за ней.

– Этой деревне плевать на меня, – ответила она. – Почему я должна переживать за ее судьбу?

Глаза Туджиязая сузились, прежде чем плоть на его лице вновь превратилась в пепел.

– Тогда зачем ты здесь?

– Ради тебя. – Втянув воздух, она шагнула вперед и, когда он не остановил ее, сделала еще один шаг.

– Чтобы убить меня? – Он посмотрел на ее оголенные руки. В наступившей тишине ей показалось, что она услышала, как он беспокойно переминается с ноги на ногу по гравию.

– Чтобы присоединиться к тебе.

Теперь до него оставалось всего восемь шагов.

Но где же Рухай?

Туджиязай рассмеялся и остановил ее.

– Кажется, ты говорила, что никогда не присоединишься ко мне.

– Тогда у меня была надежда. – Потянувшись к простому шнурку на шее, она взяла бамбуковые цилиндры, в которых когда-то хранились заклинания Дома Ноября, и раздавила в кулаках.

– Пусто? – На мгновение он уставился на осколки, удивленно нахмурив брови. Затем шагнул к ней, излучая тепло. – Не играй со мной в игры, Ишао.

Она сглотнула. В тени она заприметила Рухая, стоящего на углу постоялого двора.

Словно почувствовав, что ее взгляд направлен в другую сторону, Туджиязай начал поворачиваться.

– Я не играю! – Миуко быстро рухнула на колени. К ее удивлению, слезы выступили на ресницах. – Пожалуйста. Я не хочу оставаться одна.

Шаги принца-демона захрустели по гравию.

Пять шагов.

Два.

Он оказался достаточно близко, чтобы она могла дотянуться до него, но Рухай все еще не подступал.

Чего он ждет?

Голос Туджиязая, сухой, как дым, донесся до нее.

– Если бы ты действительно хотела покориться мне, – пробормотал он, касаясь длинными пальцами края ее шарфа, – ты бы не пришла ко мне под защитой жрецов.

Миуко покорно склонила голову.

Но ее человеческий голос запаниковал:

«Мы не можем позволить отнять его у нас! Это единственное, что защищает нас от его силы! Без него мы будем…»

Но Миуко должна была удержать его внимание – обязана – ради Рухая, ради Гейки, ради отца, ради друзей и жителей деревни. И потому она даже не вздрогнула, когда Туджиязай стянул с нее алый шарф.

Вокруг нее моментально вспыхнул жар, обжигающий и смертельный, но внутри она ощутила лишь обжигающий холод, который пронесся по горлу и врезался в грудь, опустошая ее изнутри.

«Нет!»

Еще одна волна жара нахлынула на нее, поднимая на ноги.

Пальцы Туджиязая сомкнулись на ее предплечье.