Патриот. Смута (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

Плохо.

Расплодилась от этого нечисть всякая. Вполне людская, без какого-то налета мистики. Слушал я, и злость накатывала. Приходило понимание что надо весь этот рассадник накрыть и стереть с лица земли.

Как? Это подумать нужно. План построить.

Но оставлять дело без внимания никак нельзя.

Больше всех, допрашивая казаков, хмурился Федор. Он пустил их на порог своего дома. Доверился им. Одному он, когда тот не ответил на прямой вопрос, выдал такую зуботычину, что казака аж водой поливать пришлось. Другом надавал затрещин. На Якова он смотрел исподлобья, на меня со злостью. Но чувствовалось в нем желание искупить. Не виновен он был в их делах. Пустил по старому знакомству людей, а они отплатили злом за добро.

Яков вел себя, как первый среди равных. Он здесь был за главного и это все признавали. Григорий, как и положено особисту, действовал хитро. Улыбался, располагал к себе, задавал глупые вопросы. Я наблюдал, иногда вмешивался, когда понимал, что без моего навыка ну никак тут.

Вечерело, с допросом мы окончили. Вновь сели за стол.

— Что решать будем, собратья? — Подьячий выглядел усталым. — А то ночь заходит.

— Думаю, этих в петлю, лиходеев. — Скрипнул зубами Федор.

— Дело верное. Ты, московит, чего скажешь, они на тебя напали.

Вешать людей мне еще не доводилось. Убивать в бою, да. Но, эпоха такая, время тяжелое. Раз надо разбойников покарать, значит надо. Однако я переключился на другой момент.

— Думаю, бандитское их это логово огню предать нужно. Колдунью схватить и допросить.

— Эко ты… — Яков уставился на меня. — Какой простой и лихой. Это же ведьма. А с ней их там может полсотни, татей. Ты туда так придешь, боярин? Тебя и разденут, и разуют и кишки выпустят.

Злость охватила мою душу. Да вы-то, мужики? Вас здесь грабят и бьют, а вы сидите? А если она, как казаки говорят, с татарами сговорилась? Так, может, щупальца химеры уже и в городе? Корчевать надо гадость — огнем и мечом, без всякой жалости!

— То есть, господа, под носом у вас бандиты лютуют, людей режут, а вы что? Ничего? Вы же люди служилые.

Глава 5

Повисла тишина, усталые люди смотрели на меня с неприязнью. Это чувство вроде бы ушло с их лиц за несколько часов совместных допросов, но вновь вернулось. Читалось в них, хотя и не высказывалось вслух:

— Ты что московит, думаешь умнее нас всех? — Это был Григорий. Говорил спокойно, размеренно. — Стыдить нас не надо.

Смысла стыдить никакого. Факты за себя сами говорят.

— Господа, закон есть закон. Царь там, не царь — дело десятое. У вас под боком люди, сущие упыри по описанию, мирное население режут и насилуют. Да, времена смутные, но если не дать бандитам отпор, что тогда? Они должны знать, что не они здесь полноправные хозяева жизни. Бандиты боятся нас, а не наоборот. — Я поднялся, уперся руками в стол, продолжил. — Не пугнем, так и будут людей убивать, землю грабить. Чего доброго, еще и татарам город помогут открыть, хитростью, обманом, подкупом. Или вообще, ночной резней стражи. Если сил своих мало, надо подумать, где подмогу взять.

Ну что, подействуют на вас словам мои, или еще думать будем? Ждать, пока враг на самую голову залезет. Сядет, ноги свесит?

Служилые люди ворчали. Негромко, видимо, понимали, что есть правда в моих словах и им самим ситуация не нравилась, но обстоятельства были выше них, чем и прикрывались.

Один Яков смотрел на меня с удивлением. В нем зрело какое-то воодушевление и все больше растущее уважение. Искра. Да, сейчас, я уверен, он думал о своей жизни. О родных и близких, о крестьянах и холопах, о товарищах. О малой Родине.

Но то, что здесь было высказано вслух, заложило в его сердце и душе крупицу надежды.

А судя по тому, что говорил он, когда мы только шли к церкви, вера в светлое будущее в нем уже давно угасла.

— Если решим разбойников бить, я пойду. — Федор встал, посмотрел на меня. — Не ради тебя, московит, не думай. Ты мне не друг и не собрат. Грех на мне перед всеми здесь собравшимися. Смыть его надо делом.

Внезапно. Мужик оказался не только горячим, но и толковым. Был в нем зачаток порядка, а раз так, получится с ним общий язык найти несмотря на неудачное начало.

— Так, никто никуда не идет. Ночь на дворе. — Выдал Яков, тоже поднимаясь. — Есть следующее предложение. Мы тут хоть и подьячие Поместного и Разрядного приказу и людей собрать можем… Но, сила эта невелика будет. Сколько здесь нас? Ну пара десятков еще придет. И это все. Прямо все, кто поднимется. Железа нет, пороха мало, люди обнищали. Навоевались мы за это время смутное. Скольких потеряли за последние годы? А?

Он обвел всех взглядом. Мужики закивали поддерживая.

Я уже собирался вмешаться, бить его карту, увещевать, но он продолжил.

— Но! — Глаза его смотрели на меня. — Боярин говорит дело. В Воронеж надо идти. Завтра. Малыми силами. По проселкам или по воде. С воеводой и атаманом местными говорить. А потом и на Дон можно к Чершенскому отправиться. Он там сейчас самый уважаемый из атаманов. Сидит, силы собирает.

Это было уже что-то.

— Спасибо, Яков. — Я кивнул ему. — Пойду до Воронежа, там силу соберу. Разбойников покарать надо. Нельзя иначе.

Идея мне нравилась. В городе помощь просить — дело верное. И накрыть этот их бандитский притон, и разузнать, кто же письма мои там ждал. Кому они предназначались и кто потом бы на служилых людей, руководство обороны города наводил бы наветы.

— Игорь Васильевич, ты тут при церкви размещайся. — Яков махнул рукой. — Отец Матфей, уважь гостя.

Поп кивнул. Пока мы здесь работали, допрашивали, говорили, он то заходил, то выходил по своим делам. Службу вечернюю уже провел и вернулся.

— Просьба есть у меня.

Вроде бы разговоры окончены, надо бы ко сну готовиться. А значит, в порядок себя как-то привести с дороги.

— Чего желаешь, боярин. — Улыбнулся подьячий.

— Баньку бы. И поесть чего. — В животе давно не было ни соринки, ни былинки, урчал он знатно. А организм молодой, растущий.

— Это можно. Все, собратья, на сегодня все.

— Яков Семенович, а с татями то что? — Спросил святой отец.

— Сидят пускай. Причасти их, утром всем миром осудим. Петля их ждет.

Жестоко, но раз человека убить хотели, подрядились для этого — значит ответить должны. Непривычно, но понятно.

— Миколка! — Батюшка позвал звонаря.

Тот примчался мигом.

— Баньку истопить и гостя накормить.

— Ага. Уже все готовлю. Ждал, когда завершат, значит.

Служилые люди расходились, поглядывали на меня косо.

Наконец-то один. Можно спокойной сесть, поесть, подумать. Устал прилично, но план лучше с вечера сложить.

Утром едем в Воронеж — это хорошо. Там с людьми надо говорить и собирать их против бандитского притона. Как? Есть мыслишка.

Что еще по «малине»? Разбойники живут вблизи города, через реку, рукой подать, что это значит, Игорь? Все просто. Свои люди у них в Воронеже. Не один, не два, целая бандитская партия, иначе никак. Если бы с письмами история удалась, то бунт легко могли поднять именно они.

Что дальше по геополитике?

Кому выгодно, чтобы Воронеж вспыхнул? А за ним и весь Дон? Думай Игорь.

Первое — татары. Вполне рабочая схема. Чтобы проще пройти на север и грабить земли беззащитные. Но сами они действовать напрямую не могут.

Второе. Шуйский и его властный круг, бояре, что у трона сидят? Самый подходящий кандидат на сговор с татарами. Юг не за них стоит. Но, единая ли у бояр партия? Уроки истории говорили, что у Кремля всегда несколько башен и борьба за власть около трона идет подковерная. Василий, хоть и аватар боярской «партии», не факт, что единственный. Могут быть еще интересные персонажи. Информации больше надо. Ощутимо больше. Кто в эти игры играет мне пока не ясно.

Третьи по счету — поляки. Тут сложно. Сам король Сигизмунд? Зачем ему это? Магнаты какие-то? Еще сложнее чем с нашими московскими боярами.