Японская война 1905. Книга седьмая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

Русские собрали не одну, а две пушки! И первая, сама не пробив лобовую броню, тем не менее выманила броневики под удар второй! Быстро они. Не прошло и пары месяцев, а русская артиллерия из беззубой старухи снова превратилась в опасного хищника. Вот же помешанные на сражениях вояки! Операция, которая должна была вернуть Хейгу веру в себя, вместо этого снова заставляла его страдать. К счастью, еще пока не случилось ничего непоправимого. Приказав выпустить желтую ракету «следуй за мной», Дуглас повел свой броневик по широкой дуге.

Подбитый Эванс пристроился в конце колонны, понемногу отставая, но все остальные держали темп. Ничего, буквально пять минут, и они зайдут русским во фланг. Выйдут из-за сопки, да в пулеметы — на такой дистанции никому не устоять. А там и отделение Фуллера подтянется, завершая разгром! До цели оставалось всего ничего, когда в воздухе громыхнуло. Сначала Хейг не понял, откуда, но потом… На сопку, которой они прикрывались от русской пехоты, выбрались русские же броневики. Те самые, которые они не нашли в самом начале и которые, похоже, дали круг и пришли по другой дороге.

— Китайцы ответят за то, что не предупредили! — Хейг сразу нашел виноватых, а потом задумался.

Что дальше? Расстояние между ними сейчас около километра, разница в высоте не такая критичная, чтобы обращать на нее внимание — разве что русские будут первое время прятаться за гребнем, но… Если их пушки, как и раньше, не смогут ничего им сделать, то и не страшно. Прорвемся и уничтожим!

Не успел Хейг додумать эту мысль, как головной русский броневик с птицей из имперских лент снова дал залп. Мимо! Русские били плотно, но машины на ходу — не самая удобная мишень. В голове Хейга родилась новая идея, и тут выстрелил тот самый ведомый, что в прошлый раз умудрился подбить Хэнкока. И снова — словно какая-то нечистая сила навела его руку. Один-единственный снаряд ударил точно в стык башни и корпуса идущей позади всех машины Эванса.

Взрыв. Какой-то ученик-неудачник подбил уже второго лейтенанта-коммандера в отряде Хейга.

— Уходим! — Дуглас побледнел, но нужно было доводить дело до конца.

Под светом улетающей красной ракеты они развернулись и, прикрывшись дымом от потерянного броневика и сгорающих заживо товарищей, ушли назад. Этот бой пошел совсем не так, как хотелось бы Хейгу, но ничего… В следующий раз он будет готов лучше. В следующий раз он обязательно отомстит!

Михаил Гордеевич Дроздовский готовил доклад о последнем сражении. Идея заманить англичан в ловушку, пожертвовав транспортами, сработала. Оставшиеся на своих местах до последнего водители даже успели выскочить и не пострадали. Спасибо шерстяным одеялам из специального комплекта, которые обугливались, но не горели… А главное, спасибо новым снарядам с укрепленными стенками, которые показали себя очень хорошо — даже из 47-миллиметровых пушек легко пробивали новую английскую броню.

— И чего нам сразу такие не дали? — рядом сидел Тюрин, которого Дроздовский уже давно натаскивал как своего будущего помощника.

— А ты смотрел, что они делают со старыми броневиками? Вроде тех, на которых с нами японцы сражались?

— Наверно, в решето превращают.

— Для решета нужно, чтобы снаряд успел взорваться. А эти по тонкой броне, как ни играй взрывателями, почти всегда успевают пролететь насквозь. Возможно, если доработать запалы — я в этом не очень разбираюсь — что-то в итоге и получится, но пока… Для одних врагов один тип снарядов, для других — другой. Я слышал, что у нас на флоте была похожая проблема. Много бронебойных, тугие взрыватели — и в итоге снаряды, даже попадая, часто пролетали сквозь японские корабли. И что самое обидное: в бою такое еще и не всегда заметишь, и часто можно решить, что это не снаряд такое учудил, а у тебя прицел сбился. Вносишь корректировки, все уже точно летит мимо, а враг продолжает безнаказанно тебя обстреливать. В общем, больше и сильнее — не всегда лучше. И кому как не тебе это понимать.

Тюрин сразу вспомнил оба своих золотых выстрела и гордо улыбнулся. У него это нечасто получалось, но иногда он словно ловил поток. Даже в прицел не нужно было смотреть: просто соединить цель и ствол пушки невидимой нитью, а потом отпустить по ней снаряд. Мистика, как он думал, но потом исповедался батюшке, и тот все объяснил. Никакой чертовщины, наоборот, просто иногда руку настоящего мастера ведет сам Бог.

— Одно обидно, ушли все-таки лайми, — сказал Тюрин вслух. — Кстати, а почему их так называют? Я сначала думал, что это из-за цвета мундиров, но они у них либо красные, либо как у нас — тактические.

— Не ты один так думал, — хмыкнул Дроздовский, на мгновение отрываясь от бумаг. — На самом деле лайми их стали называть за сок лаймов, которые они давали своим морякам от цинги. Все-таки британцы — морская нация, вот и прижилось.

— А мы? — задумался Тюрин. — Как наши моряки защищались от цинги? А то я был на общей лекции по медицине, и это очень неприятная штука.

— А у нас проще. В долгие плавания часто брали квашеные продукты, чтобы не портились. Та же капуста, на севере всякие хвойные отвары — а потом оказалось, что они не просто удобны для хранения, но еще и от этой заразы помогают.

— Интересно, — глаза Тюрина вспыхнули.

Он на самом деле очень любил учиться, и это в том числе привлекало Дроздовского в недавнем фельдфебеле. Впрочем, пока ему еще часто не хватало усидчивости, да и спокойствия бы тоже побольше. Вот и сейчас мысли поручика недолго оставались в плену науки и снова вернулись к бою. Он ничего не сказал, но по сжатым кулакам и так было понятно, о чем тот думает.

— Ничего, мы еще их достанем, — пообещал товарищу Дроздовский.

Мысленно он отдавал должное вражескому командиру, которому хватило трезвого расчета, чтобы отступить. Еще немного, и они бы взяли англичан в клещи. А так они даже свою потерю использовали для дела: прикрылись чадящей тушей и разорвали дистанцию.

— Кстати, а вы слышали последние новости? — неожиданно мысли Тюрина скакнули куда-то еще. — Про новую кампанию.

— Что за новая кампания? — Дроздовский ничего не знал, но это и неудивительно.

Во 2-й Сибирской довольно хорошо была поставлена работа с секретами, но вот солдатские сплетни не смогла остановить даже служба Огинского. Впрочем, на этот раз деталей не было даже у Тюрина. Просто слухи о том, что будет новое дело, что не здесь, а где-то на территории врага, и… Генерал выбирает, а кого же туда отправить.

— Кого же? — спросил сам у себя Дроздовский, прокручивая в памяти всех героев недавней войны.

Казуэ встретила Макарова глубоким поклоном «бай». Руки на бедрах, наклон, словно по линейке, на девяносто градусов. Князь Ито тут же бросил на нее недовольный взгляд. Со стороны могло бы показаться, что это из-за его нелюбви к старым традициям. Мол, она бы еще тройной «сан-бай» сделала. Но на самом деле, Такамори знала, Ито раздражен из-за того, что стоит за таким поклоном. Он ведь подходит не только для учителей или храмов, но и, самое главное, для семьи.

— Мой лорд, — к поклону добавились уже привычные два слова.

Они появились как шутка, как ответ на принцессу, но… Чем чаще Казуэ их говорила, тем больше и сама начинала верить в то, что за ними стояло. Нет, что могло за ними стоять.

— Я же просил, — Макаров так же привычно закатил глаза. Можно было бы и пойти ему навстречу, но нет, пусть тоже думает. Это никому не вредно.

Тем временем представились и все остальные. Иноуэ, штабист Макарова с лошадиной фамилией, разведчик из старшего дворянского рода и с погонами младшего сына, а еще неожиданный гость — гражданский губернатор Маньчжурии, Столыпин. Что ж, сегодня они обсуждают только политику, так что почему бы и нет. Тем более было очевидно, что рано или поздно Макарову придется привлекать к делу кого-то из своих и открываться им.

Интересно, а Столыпин уже что-то знает?

Макаров принялся рассказывать причины, побудившие Сацуму решиться на американскую авантюру с самого начала — значит, нет.