— Может быть опасно, если не будет опытного врача, — честно ответил я. — Поэтому мы здесь. Иван Дмитриевич уже нашёл лучшего акушера в Туле — Петра Ивановича Белова.
— Белова? — переспросил отец. — Я о нём слышал. Действительно хороший лекарь. У половины дворянских жён в Туле роды он принимал.
— Вот и хорошо, — кивнула мать. — Значит, Машенька в надёжных руках.
Бабушка снова вмешалась:
— А в Уваровке у тебя дела как? Не бросил всё, когда уехал?
— Нет, бабушка, — заверил я. — Оставил толковых людей. Фома Степанович ведёт торговлю, Петька с Ильёй — производство, Семён — стекольное дело. Иван — охрану. Всё организовано, дела идут.
— Вот умница, — одобрила бабушка. — Научился людьми управлять. Это главное для дворянина — не всё самому делать, а уметь поручить и проконтролировать.
Отец согласно кивнул:
— Правильно говорит твоя бабушка. Видно, что ты повзрослел, Егор. Научился думать не только о себе, но и о других.
Мы продолжали разговаривать за чаем. Мать расспрашивала про Уваровку, про хозяйство, про Машеньку. Отец интересовался моей работой на заводе, планами по улучшению. Бабушка периодически вставляла свои комментарии, хвалила меня и попрекала прошлыми грехами.
Няня Агафья Петровна всё не могла успокоиться, причитая:
— Ох, Егорушка, как же я по тебе скучала! Ты там небось и не ел толком, и не спал! Худой какой стал!
— Агафья Петровна, я не худой, — попытался я возразить, но она только замахала руками:
— Ещё какой худой! Вон скулы выпирают! Надо тебя откормить, молочком, кашкой!
Мать погладила её по руке:
— Агафья Петровна, успокойтесь. Егор действительно повзрослел. Посмотрите на него — серьёзный, ответственный, о семье заботится.
— Вот именно! — подхватила бабушка. — И всё благодаря тому, что я его в деревню отправила! Вот что значит правильное воспитание!
Я только вздохнул. Спорить с бабушкой видимо было бесполезно — она всё равно считала, что всё произошедшее — её заслуга.
Вечерело, когда в гостиную спустилась Машенька. Она выглядела отдохнувшей, румянец вернулся на щёки.
— Машенька, доченька! — мать вскочила, подбегая к ней. — Как ты себя чувствуешь?
— Лучше, спасибо, — улыбнулась Маша. — Отдохнула, и легче стало.
Бабушка окинула её оценивающим взглядом:
— Вот и хорошо. Беременной женщине отдыхать нужно побольше. А то мой внучок тебя небось гоняет туда-сюда.
Машка покраснела, но я поспешил вмешаться:
— Бабушка, не смущайте её.
— Что тут смущаться? — бабушка махнула рукой. Тебе, Маша, покой нужен. Лежать больше, ходить меньше, кушать хорошо. И никаких волнений.
Мать усадила Машку рядом с собой:
— Машенька, милая, ты мне скажи — что тебе нужно? Может, чего не хватает? Я привезла кое-какие вещи для будущего ребёнка — пелёнки, распашонки, чепчики. Всё сама шила.
Машка растрогалась:
— Спасибо вам большое! Это так… так заботливо с вашей стороны!
— Да что ты, доченька! — мать обняла её. — Ты же моя невестка, часть нашей семьи! Как же я о тебе не позабочусь?
Няня Агафья Петровна подсела с другой стороны:
— Машенька, родная, а ты мне скажи — как тебе мой Егорушка? Не обижает? Хорошо к тебе относится?
— Очень хорошо, — тихо ответила Машенька, бросая на меня нежный взгляд. — Егорушка заботливый, внимательный. Всегда переживает за меня.
— Вот и славно, — удовлетворённо кивнула няня. — А то я ему, знаешь ли, покажу, если обижать будет!
Я покачал головой, улыбаясь.
Матрёна накрыла на стол ужин — щи, жаркое, пироги. Мы все уселись вокруг большого стола. Отец произнёс короткую молитву, и мы принялись за еду.
За ужином разговор снова зашёл о делах. Отец спросил:
— Егор, а что ты планируешь дальше? После того, как закончишь работу на заводе?
Я задумался:
— Честно говоря, батюшка, планов много. Хочу улучшить производство не только оружия, но и других полезных вещей. Паровые машины, пневматические системы, точные инструменты. Всё это может помочь России догнать Европу в техническом развитии.
Отец медленно кивнул:
— Великие планы, сын. Откуда только взялось всё… Но видать выполнимые, судя по тому, что ты уже сделал.
— Главное, — добавил я, — не спешить. Каждый шаг должен быть продуман, каждое нововведение — тщательно проверено. Иначе можно больше вреда принести, чем пользы.
Бабушка хлопнула в ладоши:
— Вот говорю же — мозги в порядок привёл! Раньше бы ты только о кабаках и картах думал, а теперь о государственных делах рассуждаешь!
Я поморщился, но промолчал.
Мать же обратилась к Маше:
— Машенька, а ты не против, что Егор так много работает? Небось, редко дома бывает?
Та покачала головой:
— Нет, я понимаю. Дело у него важное, государственное. Я горжусь им.
— Вот умница какая, — одобрила мать. — Не капризничает, не ревнует. Настоящая жена.
Бабушка добавила:
— И правильно делает! Мужик должен делом заниматься, а не под юбкой у жены сидеть. А жена — мужа поддерживать, дом вести, детей рожать.
Машка покраснела, а я поспешил сменить тему:
— Матушка, а как у вас в имении дела? Хозяйство как?
Мать оживилась:
— О, у нас всё хорошо! Урожай в этом году отменный был. Крестьяне довольны, подати все вовремя заплатили. Твой отец новую конюшню построил, лошадей купил хороших.
Отец кивнул:
— Да, хозяйство развивается. Кстати, Егор, если тебе нужны будут дополнительные руки для твоих проектов, я могу нескольких толковых мужиков отправить.
— Спасибо, отец, — ответил я. — Пока хватает людей, но если понадобится — обязательно обращусь.
Ужин продолжался долго. Мы разговаривали о разном — о семье, о делах, о планах на будущее. Постепенно все начали уставать.
Наконец мать поднялась:
— Ну что, пора и отдыхать. День был долгий, все устали.
Матрёна уже приготовила комнаты для гостей. Родители расположились в одной спальне на втором этаже, бабушка — в другой. Няня Агафья Петровна попросилась в комнату поближе к нашей спальне.
— Чтобы, — объяснила она, — если Машеньке что понадобится, я сразу прибежала.
Мать остановила её:
— Агафья Петровна, может, вы вообще здесь останетесь? Машеньке ведь скоро рожать, помощь нужна будет. Вы и Егора вырастили, и с ребёночком справитесь.
Няня расплакалась от радости:
— Ох, Мария Федоровна, как же я буду рада! Конечно останусь! Машеньку выхожу, за ребёночком присмотрю!
Я посмотрел на Машу. Та улыбнулась:
— Я не против, Егорушка. Агафья Петровна очень добрая, мне с ней будет спокойнее.
— Тогда решено, — кивнула мать. — Агафья Петровна остаётся с вами.
Мы проводили всех по комнатам. Когда все наконец улеглись, мы с Машкой тоже поднялись в нашу спальню.
— Устала? — спросил я, помогая ей раздеться.
— Немного, — призналась она. — Но твои родители… Они такие… заботливые.
— Иногда даже слишком, — усмехнулся я. — Особенно бабушка с няней.
Машенька засмеялась:
— Зато искренне. Видно, что они тебя любят.
— Родители же, — я обнял её.
Мы ещё немного поговорили, потом она заснула. Я лежал, обнимая её, думая о том, как изменилась моя жизнь. Ещё недавно я был один, теперь — семья, дом, ответственность.
И знаете что? Мне это нравилось.
Утром следующего дня дом проснулся рано. Агафья Петровна уже суетилась на кухне, помогая Матрёне готовить завтрак. Бабушка спустилась одной из первых, бодрая и энергичная, несмотря на возраст.
— Егорка! — окликнула она меня, когда я спускался. — Иди сюда, поговорить надо.
Я подошёл. Она усадила меня рядом с собой за стол:
— Слушай, внучок. Я тут подумала — раз уж Агафья с вами остаётся, мне тоже стоит задержаться. Хоть на недельку. Машеньку поддержать, по хозяйству может чего подсказать.
— Бабушка, у нас Матрёна есть, — начал я, но она замахала рукой:
— Матрёна — это хорошо, но она чужая. А я — родная. Мне спокойнее будет, если я буду знать, что всё у вас в порядке.
