Наследство для Сюзанны (СИ) - Вовченко Людмила

Путь в усадьбу де Маренов оказался коротким, но живописным: зелёные холмы, обсаженные рябиной, невысокие башни из светлого камня, стеклянные оранжереи, в которых отражалось утреннее солнце.

У ворот их встретил лакей и провёл в зал, где пахло лавром, бумагой и металлом. А там — он.

— Позвольте представить, — сказал Лукас, входя с чашкой кофе. — Мой старший сын — Ален де Марен. Ведёт техническое направление.

Ален был выше отца, с густыми каштановыми волосами и теми же пронизывающими глазами. Но в отличие от Лукаса — резкий, почти вспыльчивый, как металл до закалки. Он встал и вежливо поклонился.

— Леди Ривенрок. Ваши идеи... вызывают любопытство. И, возможно, зависть. У нас есть технологии. У вас — вкус. Это может сработать.

— Мои идеи не требуют поклонения, — усмехнулась Сюзанна. — Только честного партнёрства.

Они прошли в мастерскую. На длинных столах — образцы песка, восклицания, схемы. Ален демонстрировал прибор, распыляющий пигмент по стеклу, Лукас делал пометки на бумаге.

Сюзанна, наблюдая, чувствовала, как в ней зарождается странное тепло. Лукас — спокойствие. Ален — импульс. Вместе — как дуэт, где каждый играет свою ноту.

После обсуждений, когда остались наедине, Лукас вдруг наклонился ближе:

— Вы опасны. И этим прекрасны. Вы никогда не оставляете место случайности, леди Ривенрок.

Она подняла взгляд:

— А вы... оставляете слишком много мест для пауз. Но в них — музыка.

В это мгновение в дверь постучали. Вошёл Ален с кипой чертежей и неуловимой улыбкой:

— Простите, что прерываю философию. Но я бы хотел показать вам проект. Он... неофициальный. Просто одна из фантазий. Но вдруг вы её одобрите?

Сюзанна взглянула на листы. Это были эскизы посуды — не просто формы, а конструкции: ваза-трансформер, сосуд с двойным дном, бокал с оптической игрой света. И один из них — украшен рисунком в виде лаванды.

Она подняла глаза:

— Лаванда?

Ален пожал плечами:

— Просто кажется, что вам подойдёт. Хотя... возможно, я ошибаюсь.

— Нет. Вы не ошибаетесь. Не в этот раз.

Он улыбнулся шире, и впервые Сюзанна уловила в его взгляде что-то большее, чем интерес к производству. И в её сердце — легкий толчок. Не сильный. Пока.

Но вполне достаточный, чтобы назвать его началом.

Глава 24.

Глава 24

Возвращение в поместье после визита к де Маренам было как возвращение в другой мир. Гостеприимный, но всё ещё опасный. Сюзанна сидела в карете, скрестив руки и глядя на проплывающие мимо поля. Солнце клонилось к закату, золотя дорожную пыль.

Аннет, едва сдерживая улыбку, всё же рискнула:

— Вы очень долго задержались. И выглядели... вдохновлённой, когда вышли из мастерской.

Сюзанна усмехнулась:

— А ты когда-нибудь видела сосуд с двойным дном, в котором можно спрятать тайну? Я просто впечатлена инженерной мыслью.

— Конечно, госпожа. И вовсе не каштановыми волосами молодого мастера.

Сюзанна фыркнула.

— Ты начинаешь звучать, как старая тётушка из романов, которые я читала в юности.

— Может, и так. Но запах лаванды на ваших перчатках я узнала бы где угодно.

Дом встретил её тишиной. Сёстры исчезли в свои покои, мачеха — в музыкальной гостиной, разучивая очередную жалобную арию. Всё выглядело почти идиллически. Почти.

На следующее утро Сюзанна получила письмо. Почерк деликатный, но строгий:

«Миледи Ривенрок, прошу вас уделить мне час вашего времени. Меня беспокоят последние движения на рынке, касающиеся вашего производства. Предлагаю встретиться в кабинете нотариата. С уважением, Г. Вальд."

Аннет приподняла брови:

— Это тот самый поверенный, что ведёт дело о вашем наследстве. Что-то случилось?

— Увидим. Но чувствую, запах дыма всё же появился.

Вальд ждал её в старинном зале с витражными окнами и мебелью из вишнёвого дерева. Он был невысок, сухощав, с густыми бровями и настороженным взглядом.

— Леди Ривенрок, — кивнул он, — рад, что вы пришли. Дело касается писем, которые поступают в городскую торговую палату. Анонимные. В них утверждается, что ваше производство... опасно нестабильно.

— И от кого же такие "вежливые" послания?

— Я не могу утверждать. Но почерк похож на стиль ваших родственниц. Особенно старшей дочери госпожи Розетт.

Сюзанна выпрямилась:

— Что именно они пишут?

— Что вы некомпетентны, неспособны контролировать мастерские, а часть стекла производится из низкокачественного сырья. Что ваше вступление в Совет — ошибка.

Она сжала кулаки:

— Значит, пришло время подтвердить, что я — не ошибка.

— Я предложил бы организовать демонстрацию. Презентацию вашего процесса. Открытую. Для гильдий и для городских представителей. Пусть каждый увидит, как работает Ривенрок.

Сюзанна кивнула:

— И вы будете там?

— Обязательно.

Вернувшись домой, она велела собрать всех мастеров. Настало время открыть двери завода. И показать, кто теперь отвечает за огонь и стекло.

И если кто-то попытается бросить камень — он разобьётся первым.

Глава 25.

Глава 25

Проведение публичной демонстрации стеклодувного мастерства стало не просто необходимостью — оно превратилось в вызов. Сюзанна выбрала дату через пять дней, дав себе и мастерам минимальное, но возможное время на подготовку.

С утра на заводе царило оживление. Рабочие наводили порядок в цехах, готовили образцы изделий, проверяли горны и шлифовальные круги. Была выбрана витрина — небольшая стеклянная галерея, куда допускались посетители, и откуда открывался обзор на процесс производства.

Сюзанна не вмешивалась в работу напрямую, но наблюдала за каждым этапом. Она надевала простое платье и собирала волосы в пучок, как одна из них. В её взгляде читалась не женская капризность хозяйки, а холодная сосредоточенность командира перед наступлением.

На четвёртый день в поместье прибыла повозка с тяжёлым ящиком. Это была посылка от Алена: в нём находились декоративные элементы, подготовленные специально для презентации. Лаванда снова была символом — на каждом изделии.

— Он хочет, чтобы я запомнила его аромат, — сказала Сюзанна, беря в руки тонкий бокал с выгравированным лавандовым узором.

— Или чтобы он ассоциировался у вас с успехом, — подмигнула Аннет.

Настал день демонстрации. С утра ко входу стекались гости: представители торгового совета, члены гильдий, наблюдатели из соседних городов, даже две дамы из Академии декоративных искусств. В тени, как всегда, наблюдала и мачеха с дочерьми. Они заняли места в самом конце зала.

Сюзанна вышла в центр зала в серо-голубом платье с лавандовым поясом. Её голос прозвучал чётко:

— Я рада приветствовать всех, кто сегодня пришёл не судить, а увидеть. Здесь, в этих стенах, мы создаём не просто стекло — мы создаём форму будущего. И я приглашаю вас в него.

Затем последовала экскурсия: раскалённые печи, прозрачные сосуды, гравировка, окраска. Посетителям вручали миниатюрные изделия — по одному на каждого. В завершение Ален, прибывший чуть позже, продемонстрировал прибор для напыления пигмента, вызвав восхищённый шёпот.

— Простота — в основе гениальности, — прокомментировал кто-то из гильдии. — А эта простота требует таланта.

После презентации началось обсуждение. Вальд подошёл к Сюзанне, едва заметно улыбаясь:

— Похоже, сегодня ваша позиция стала непробиваемой. Как ваше стекло.

Сзади послышался голос мачехи:

— Да-да, прекрасно. Но этот мальчик-де Марен, он же и напылил. Что вы без его приборов?

Сюзанна обернулась:

— Я без его приборов? Знаете, госпожа Розетт, мне, в отличие от некоторых, не нужно пудрить чужие мозги. Я предпочитаю стекло. Оно хоть и прозрачно — но куда прочнее ваших интриг.

Мачеха побледнела. А одна из дам из Академии записала последнюю фразу в блокнот — с явным намерением использовать её в лекции.