Наследство для Сюзанны (СИ) - Вовченко Людмила

День завершился аплодисментами. И приглашением в Совет ремесленников — официальным, с печатью и воском.

Сюзанна принимала документ, думая лишь об одном: это была только первая победа. А впереди ждали новые битвы.

Глава 26.

Глава 26

День после презентации был на удивление спокойным. Почти. Если не считать того, что Сюзанна проснулась с головной болью, лёгкой усталостью и непреодолимым желанием — вымыть голову.

Но уже через пятнадцать минут она вылетела из ванной комнаты, мокрая, с запахом чего-то между кислой капустой и варёным репейником.

— Аннет! — прокричала она. — Это... это шампунь?! Это средство пытки! Кто вообще это производит?

Аннет, заспанная, пробормотала:

— Это самая мягкая формула на травах. Даже для знати...

— Знати — это проклятые герои, если они добровольно это на себя льют.

Она вытерла волосы полотенцем и села у зеркала.

— Всё. С сегодняшнего дня — делаем своё. У меня в памяти целая библиотека натуральных рецептов. С крапивой, с мёдом, с лавандой, с яйцом, если понадобится.

Аннет заинтересованно наклонилась:

— Вы умеете делать мыло?

— Умею делать то, после чего кожа не облезает, а волосы не выглядят как мочалка после битвы. Собери-ка мне корзину: оливковое масло, зола, мёд, сухие травы, и... пусть Джоан принесёт пару кусков старого мыла. Посмотрим, чем здесь вообще пользуются.

На следующий день из подвала повеяло мылом. А потом — ароматами. И уже к вечеру у Сюзанны на столе лежали первые два куска экспериментального лавандового мыла и глиняный сосуд с мягким шампунем из отвара крапивы и ромашки.

— Боже, наконец-то запах не отпугивает, а зовёт, — сказала она, умываясь. — Хочешь попробовать?

Аннет осторожно намылила руки и вдруг замерла:

— Оно пенится... как пена с озера. И кожа... как бархат.

Вскоре началось распространение: сначала — среди слуг. Потом — среди гостей. Один раз Сюзанна подарила кусочек мыла жене аптекаря, и та пришла через два дня в восторге:

— Миледи, моя кожа мягче персика! Чем вы это делаете? И можно ли ещё?

— Можно, — ответила Сюзанна, прищурившись. — Но с одним условием. Никому ни слова о составе. Если хотите — я разрешу вам наладить производство. Только вы, под моим контролем. И процент от прибыли — мой.

Дама, поражённая откровенностью, засмеялась:

— Вы не просто красавица, леди Ривенрок. Вы торговец, как мой муж мечтает быть!

Сюзанна скромно улыбнулась:

— Просто чистота — моя философия. И пусть она приносит доход.

Так родился ещё один маленький бизнес, который скоро мог превратиться в дело большого масштаба.

А пока она заносила в тетрадь первые записи: «№1 — мыло лавандовое. Состав: секрет». И улыбалась, глядя на гладкую, сияющую кожу своих рук.

Глава 27.

Глава 27

Утро началось с приглушённого стука в дверь. Аннет, уже собранная и бодрая, заглянула в комнату с загадочной улыбкой.

— Вам письмо. Запечатано синим воском.

Сюзанна, на ходу прихлёбывая чай с мелиссой, осторожно вскрыла конверт. Почерк был знаком — ровный, уверенный, с лёгким нажимом. Ален де Марен.

«Миледи,

Ваш успех на демонстрации обсуждают не только на рынках, но и в университетских кругах. Один из моих старых наставников, профессор эстетики стекла (да, такой тоже бывает), изъявил желание встретиться с вами. Я предлагаю неофициальную прогулку по окрестностям — если, конечно, не испугает вас перспектива обсуждать философию прозрачности под шелест листвы.

С уважением, Ален.»

Сюзанна усмехнулась и откинулась на подушки.

— Прозрачность... философия... Он либо кокетничает, либо действительно романтичен.

— Или всё сразу, — заметила Аннет, — но в любом случае — платье уже готово. Тот самый тёмно-синий, с мелкой вышивкой. Говорю вам — он вас увидит, и забудет, зачем пришёл.

Прогулка состоялась уже к полудню. Ален прибыл на лошади, и к удивлению Сюзанны — без слуги. Он выглядел расслабленным, но внимательно изучал каждое её движение, словно хотел угадать мысли до слов.

Они шли по старой дороге вдоль берега, где высокие тополя склонялись над рекой. Ветер рассыпал волосы Сюзанны, а платье мягко колыхалось, будто продолжая её шаг.

— У вас редкое качество, — сказал Ален, когда они остановились у моста. — Вы не пугаетесь ответственности. Вы её принимаете... с иронией.

— Возможно, это защита. Или побочный эффект чтения трёх тысяч романов.

— Тогда я счастлив, что вы читали не только трагедии. Иначе, возможно, давно бы уехали в монастырь или открыли лавку с философскими пирожками.

Сюзанна рассмеялась, и тишина леса, казалось, на миг ожила. Ален замер, глядя на неё. В этот момент не было интриг, стекла, политики. Только он и она. И лёгкое, почти невесомое напряжение.

— Миледи, — сказал он негромко, — если бы я был человеком глупым, я бы сказал сейчас нечто опрометчивое. Но я не скажу. Потому что хочу, чтобы вы захотели услышать это сами.

Она не отвела взгляда:

— И что ж вы скажете, когда я захочу?

— Тогда — всё. И, возможно, даже больше.

Когда они вернулись, вечер уже опускался на холмы. Ален проводил её до ступеней поместья, слегка коснулся пальцами перчатки на её руке и исчез за поворотом.

Аннет, выглядывая из-за шторы, прошептала:

— Аромат лаванды остался. Значит — он ещё вернётся.

А Сюзанна поднесла к лицу перчатку, улыбнулась и прошептала:

— Прозрачность... бывает обманчива.

Глава 28.

Глава 28

На следующее утро Сюзанна проснулась с ощущением хрупкого предвкушения. Что-то в воздухе было иным — не тревожным, но настороженно-ожидающим. Аннет вошла с завтраком и вестями:

— Госпожа, в городе говорили о прогулке. Вашей и господина де Марена. Похоже, вы стали официальной сплетней недели.

— Надеюсь, я в хорошей форме в этих слухах.

— Лучше некуда. Один старик из лавки сказал, что вы гениально играете роль скромницы, за которой уже выстроилась очередь холостяков, опасливо покашливающих.

Сюзанна усмехнулась, но уже за столом подала знак:

— А теперь новости без украшений.

Аннет серьёзно кивнула:

— Вчера в город прибыла мадам Вердье. Та самая, что возглавляет комиссию по оценке собственности на юге. Она остановилась в доме купцов Морана — вы же знаете, кто с ними связан.

— Мачеха.

— Именно. А сегодня утром их повозка подъезжала к дому. Их не пустили, но один из кучеров передал слуге письмо для вашей мачехи. Я не смогла перехватить, но... похоже, они что-то готовят.

Сюзанна, прищурившись, отставила чашку:

— Вчера романтика, сегодня снова политика. Такова жизнь.

Позже в тот же день она встретилась с Вальдом, который привёз документы, связанные с активами стекольного дела. Подписания прошли в кабинете, где отец Сюзанны когда-то решал судьбы целых районов, заключая сделки за чашкой кофе.

— У меня к вам вопрос, — вдруг сказала она, когда Вальд закрыл последнюю папку. — Что вы знаете о мадам Вердье?

Он вздохнул:

— Жёсткая, холодная, но неподкупная. Её нельзя купить, но можно впечатлить. Мачеха зря старается. Если Вердье хотя бы раз увидит вас в деле — она выберет вас.

— Тогда нужно ей устроить экскурсию по моей лаборатории мыла, — усмехнулась Сюзанна.

В тот же вечер, когда Сюзанна обошла мастерские и подписала ещё пару документов, она заметила необычную повозку у входа. Из неё вышла женщина лет пятидесяти, с высокой причёской и взглядом, острым как нож.

— Миледи Ривенрок, — сказала она. — Я мадам Вердье. Меня пригласили осмотреть имущество... и я решила начать с хозяйки.

Сюзанна выдержала паузу и ответила:

— Что ж. Я начну с предложением чая. А потом покажу вам, почему этот дом ещё стоит — и почему он будет стоять. Хотите с мёдом или с лавандой?