Я – Товарищ Сталин 8 (СИ) - Цуцаев Андрей

Сергей повернулся к Судоплатову.

— Хорошо, Павел Анатольевич, — сказал он. — Но слухи должны быть запущены очень аккуратно. Нельзя, чтобы они выглядели как наша работа. Пусть кажется, будто кто-то из их собственных рядов начал говорить. Пусть слухи пойдут из Сарагосы, из окружения Молы. И добавьте детали — например, что Франко боялся амбиций Молы и хотел стать единственным лидером. Это должно звучать правдоподобно.

— Мы можем подбросить листовки в Арагоне. У нас есть типография в Барселоне, которая работает на республиканцев. Они могут напечатать материалы с нужным текстом.

Сергей кивнул, возвращаясь к столу. Он сел, взял лист бумаги и начал набрасывать заметки, словно проверяя свои мысли.

— Листовки — это хорошо, — сказал он. — Но текст должен быть осторожным. Нельзя прямо обвинять Франко, это будет слишком очевидно. Напишите, что среди националистов ходят слухи о предательстве. Упомяните, что Мола был популярен среди солдат и его смерть вызвала вопросы. Пусть люди сами делают выводы. И добавьте, что Франко теперь консолидирует власть, оттесняя сторонников Молы. Это создаст напряжение.

Судоплатов внимательно слушал, фиксируя каждое слово. Он знал, что Сталин мыслит стратегически, и его указания были не просто приказами, а частью сложной игры, где каждый ход мог изменить расклад сил.

— Есть ещё один момент, товарищ Сталин, — сказал Судоплатов, закрывая блокнот. — Мы можем использовать наших агентов в Португалии. У Салазара есть свои люди среди националистов, и они не всегда довольны Франко. Если мы подбросим информацию через них, это усилит эффект. Португальцы могут начать задавать вопросы, а это добавит давления на Франко.

Сергей задумался. Португалия, поддерживающая националистов, была важным игроком, но её лидер Антониу ди Оливейра Салазар был осторожен и не любил рисковать. Если удастся вбить клин между ним и Франко, это может ослабить поддержку националистов с запада.

— Интересная мысль, — сказал Сергей. — Работайте в этом направлении, но аккуратно. Салазар не должен заподозрить, что это наша работа. Пусть информация придёт через третьи руки — например, через испанских эмигрантов в Лиссабоне. У вас есть такие контакты?

— Да, товарищ Сталин, — ответил Судоплатов. — У нас есть несколько человек, которые работают под видом торговцев. Они регулярно встречаются с португальскими офицерами. Мы можем передать через них слухи о том, что Франко устраняет конкурентов, чтобы укрепить свою власть. Это может насторожить Салазара.

Сергей кивнул. Он понимал, что время играет против них. Смерть Молы была неожиданным подарком, но её нужно было использовать быстро, пока националисты не перегруппировались. Франко, с его хладнокровием и расчётливостью, мог быстро взять ситуацию под контроль, если не создать хаос в его лагере.

— Ещё одно, — сказал Сергей, наклоняясь вперёд. — Нам нужно усилить давление на националистов. Если Франко действительно убрал Молу, он попытается укрепить свои позиции на юге. Это значит, что Кордова и Андалусия станут ключевыми точками. Убедитесь, что наши люди в Испании готовы к диверсиям. Саботаж их линий снабжения, подрыв складов — всё, что может замедлить их наступление.

Судоплатов кивнул, делая очередную пометку.

— Мы уже работаем над этим, товарищ Сталин, — сказал он. — У нас есть группы в Андалусии, которые могут нанести удары по тылам националистов. Я дам указание усилить их активность. Также мы можем координировать действия с республиканскими партизанами в районе Кордовы.

Сергей откинулся в кресле, его взгляд скользнул по карте Испании, лежавшей на столе. Он видел перед собой не только линии фронтов, но и сложную сеть политических интриг. Смерть Молы была шансом, но также и вызовом. Если националисты сплотятся, они станут ещё опаснее. Но если удастся посеять раздор, это даст республиканцам время перегруппироваться.

— Павел Анатольевич, — сказал Сергей. — Эта война — не только про сражения. Это война умов. Франко думает, что он может переиграть всех. Но мы переиграем его. Слухи о предательстве должны дойти до каждого солдата в Арагоне. Пусть они начинают сомневаться в своём лидере. Пусть офицеры Молы задаются вопросами. И главное — не дайте Франко почувствовать себя в безопасности.

Судоплатов кивнул, понимая, что перед ним не просто приказ, а целая стратегия. Он знал, что Сталин мыслит не как обычный политик, а как человек, который видит дальше, словно зная, к чему приведут те или иные решения. Это внушало уверенность.

— Я начну немедленно, товарищ Сталин, — сказал Судоплатов. — Мы задействуем все наши каналы. Через неделю слухи о предательстве Франко будут гулять по всей Испании.

Сергей кивнул, давая понять, что разговор окончен. Судоплатов собрал бумаги и направился к двери. Но перед тем как выйти, он обернулся.

— Товарищ Сталин, — сказал он, — если Франко действительно убрал Молу, это значит, что он готов на всё. Он опаснее, чем кажется.

Сергей посмотрел на него и ответил:

— Я знаю, Павел Анатольевич. Но мы тоже не из тех, кто сдаётся. Идите. Работайте.

Судоплатов вышел, и дверь за ним тихо закрылась. Сергей остался один в кабинете. Он подошёл к окну, отодвинул штору и посмотрел на ночную Москву. Город спал, но его мысли были далеко — в Испании, где решалась судьба не только республиканцев, но и мира.

Кэндзи Ямада вышел из дома вечером, когда Токио бурлил под мягким светом летнего заката. Улицы Гиндзы гудели от голосов торговцев, звона трамваев и смеха прохожих. Воздух был тёплым, с запахом жареной рыбы, соевого соуса и цветущих вишен, чьи лепестки осыпались на брусчатку, словно розовый снег. Кэндзи поправил шляпу и направился к трамвайной остановке, сжимая портфель с черновиком статьи. Сегодня он должен был встретиться с Сато Харуки в кафе «Тихая река» в Асакусе, чтобы показать финальный вариант текста перед отправкой в печать. Но в глубине души Кэндзи надеялся, что Сато не придёт — он никогда не хотел писать эту статью, и лишь угрозы агента Кэмпэйтай заставляли его это делать.

Статья, над которой он провёл бессонную ночь, лежала в портфеле, аккуратно сложенная в кожаную папку. Кэндзи вложил в неё всё, что выудил из пьяных откровений Сато в забегаловке «Синий лотос»: имена — Накамура, Ямасита, Окада, Танака; места — чайные «Красный журавль» в Уэно и «Золотой дракон» в Асакусе; слухи о встречах офицеров, недовольных войной. Каждое слово он выверял с ювелирной точностью, стараясь сделать текст достаточно убедительным, чтобы угодить Сато, но не настолько резким, чтобы навлечь гнев военных. Он знал: если статья выйдет, она всколыхнёт читателей, поднимет тираж, но может стоить ему жизни. Сато обещал защиту, но это не внушало доверия. Кэндзи чувствовал себя пешкой в чужой игре, где правила ему не объясняли.

Трамвай, громыхая, остановился у перекрёстка. Кэндзи сел у окна, глядя на проплывающие улицы, залитые золотистым светом заката. Дома становились ниже, витрины сменялись деревянными вывесками, асфальт уступал место булыжникам. Асакуса бурлила: вечерние рынки гудели, торговцы выкрикивали цены на устрицы, овощи и мешки с рисом. Воздух был пропитан ароматом жареного угря и соевого соуса. Кэндзи вышел у храма Сэнсо-дзи, где паломники зажигали благовония, и направился к кафе «Тихая река» в узком переулке, зажатом между чайной и лавкой с кимоно. Кэндзи ускорил шаг, ощущая, как портфель оттягивает руку. Он не хотел этой встречи, но знал, что Сато не терпит опозданий.

Кафе «Тихая река» было маленьким, с потемневшими деревянными стенами и выцветшей вывеской, на которой едва читались иероглифы. Несколько посетителей — пара рабочих в мятых кепках, старик с газетой и молодая пара, шептавшаяся за угловым столиком — сидели за низкими столами. Кэндзи занял место у окна, откуда виднелся переулок, всё ещё освещённый закатным светом, и заказал чай. Часы на стене показывали семь вечера. Сато должен был прийти через полчаса. Кэндзи достал черновик, разложил его на столе и начал перечитывать, подчёркивая строки, которые казались слишком смелыми. Он заменил «встречи офицеров» на «разговоры среди военных», чтобы смягчить тон, но оставил намёки на чайные и имена, как требовал Сато.