Я – Товарищ Сталин 8 (СИ) - Цуцаев Андрей

Официантка, худенькая девушка с усталым лицом и аккуратно завязанным платком, принесла чай и тарелку с данго. Кэндзи поблагодарил, но еда осталась нетронутой — аппетита не было. Он смотрел в окно, ожидая увидеть Сато: его мятый пиджак, развязанный галстук, зажигалку, которую тот крутил в пальцах. Но переулок оставался пустым, лишь редкие прохожие мелькали в вечернем свете, а их силуэты удлинялись на мостовой. К восьми часам тревога Кэндзи переросла в смутное облегчение, смешанное со страхом. Сато не пришёл. Это было непохоже на агента Кэмпэйтай, чья пунктуальность была почти маниакальной. Кэндзи допил чай, заказал ещё один, чтобы занять себя, и продолжал ждать, перечитывая статью. Он внёс ещё одну правку, убрав упоминание о «ночных беседах» и заменив его на «слухи о разговорах», чтобы снизить риск. Но мысли путались: где Сато? Почему он не явился? И, главное, что это значит для него самого?

К половине девятого облегчение стало сильнее страха. Сато не пришёл, и Кэндзи начал надеяться, что встреча сорвалась. Он никогда не хотел публиковать эту статью — она была навязана ему угрозами, и без давления Сато он мог просто спрятать черновик и забыть о нём. Он сложил бумаги, убрал их в портфель и вышел на улицу, решив подождать ещё несколько минут, прежде чем уйти. Переулок был тихим, лишь вдалеке раздавались голоса торговцев и звон велосипедных колокольчиков. Кэндзи прошёлся до конца улицы, заглядывая в соседние кафе и чайные, но Сато нигде не было. Он вернулся к «Тихой реке», но предчувствие беды, смешанное с надеждой, что всё закончилось, не отпускало. Если Сато исчез, возможно, он свободен. Но что-то подсказывало ему, что всё не так просто.

Он направился к телефонной будке у реки Сумида, чтобы позвонить. Это было рискованно, но он должен был выяснить, что происходит. Будка была старой, с потрескавшимся стеклом и запахом табака. Кэндзи набрал номер, который Сато дал ему «на всякий случай». После нескольких гудков ответил хриплый мужской голос, не назвавший себя.

— Кто это? — резко спросил голос.

— Ямада Кэндзи, из «Асахи Симбун», — ответил Кэндзи, стараясь скрыть волнение. — Ищу Сато Харуки. Он должен был встретиться со мной сегодня вечером в Асакусе.

Тишина повисла на том конце линии, затем голос холодно отрезал:

— Сато занят. Не звоните сюда больше.

Линия оборвалась. Кэндзи стоял, сжимая трубку, пока не раздался гудок. Он повесил её, чувствуя, как холод пробегает по спине. Что-то было не так. Он вышел из будки и направился обратно к кафе, но на полпути замер. Со стороны реки донёсся звук сирен — резкий, пронзительный, словно вой раненого зверя. Кэндзи ускорил шаг, повинуясь инстинкту, и вскоре оказался на набережной, где уже собиралась толпа зевак. Люди шептались, указывая на узкую улицу, ведущую к порту. Полицейские машины, чёрные и блестящие, перегораживали дорогу, а офицеры в форме оттесняли любопытных. Кэндзи протиснулся ближе, стараясь разглядеть, что происходит. У стены старого склада лежало тело, накрытое серой простынёй. Кровь растекалась по булыжникам, отражая свет уличных фонарей, которые только начали зажигаться. Рядом валялись гильзы, их металлический блеск контрастировал с тёмной мостовой. Кэндзи замер, сердце сжалось. Он не видел лица, но мятый пиджак, торчавший из-под простыни, был слишком знакомым.

— Это Сато, — шепнул кто-то в толпе. — Агент Кэмпэйтай. Расстреляли из автоматов, прямо на улице.

Кэндзи отступил назад, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Он повернулся и быстро пошёл прочь, стараясь не привлекать внимания. Мысли путались. Сато мёртв. Расстрелян. Кем? Почему? Он вспомнил его пьяные слова в «Синем лотосе»: Накамура, Ямасита, Окада, Танака, чайные, «предатели». Неужели кто-то из них узнал о статье? Или это было что-то большее? Кэндзи сжал портфель, в котором лежал черновик, и ускорил шаг к трамвайной остановке. Смерть Сато меняла всё. Он не хотел писать эту статью, и теперь, когда агент мёртв, необходимости в ней не было. Он мог спрятать черновик, забыть о нём и вернуться к своей обычной работе. Но страх не отпускал — если Кэмпэйтай узнает, что он знал о планах Сато, это может стоить ему жизни.

В тот же вечер, чуть ранее, в нескольких километрах от Асакусы, в узком переулке у порта события разворачивались стремительно. Сато Харуки шёл по тёмной улице, ведущей к забегаловке, где он иногда встречался с информаторами. Он шагал быстро, несмотря на лёгкое похмелье, крутя в пальцах зажигалку. Его мысли были заняты Ямадой и статьёй. Он знал, что журналист напуган, и это его устраивало — страх делал людей послушными. Статья должна была выйти скоро, и Сато был уверен, что она станет сенсацией. Накамура и его сообщники будут разоблачены, а он получит похвалу от начальства и, возможно, повышение. Он уже представлял, как его имя замелькает в докладах Кэмпэйтай, как он станет незаменимым в их игре.

Он не заметил, как из переулка выступили две фигуры в тёмных плащах, их лица были скрыты низко надвинутыми шляпами. Один из них держал что-то тяжёлое, завёрнутое в ткань. Сато остановился, инстинкт агента сработал мгновенно. Он сунул руку под пиджак, к кобуре с револьвером, но было поздно. Треск автоматной очереди разорвал тишину. Пули впились в грудь и живот, Сато рухнул на булыжники, не успев вскрикнуть. Кровь хлынула на мостовую, смешиваясь с грязью, её тёмные струйки растекались по неровным камням.

Стрелки действовали быстро и слаженно. Высокий, с длинными пальцами, подошёл к телу, перевернул его ногой и выстрелил ещё раз, в голову, для верности. Второй, ниже ростом, огляделся, проверяя, нет ли свидетелей. Улица была пуста, лишь вдалеке мелькнул силуэт рикши, слишком далеко, чтобы что-то разглядеть. Высокий наклонился, вытащил из кармана Сато записную книжку и зажигалку, сунул их в свой карман и кивнул напарнику. Они исчезли в переулке так же быстро, как появились, оставив за собой лишь россыпь гильз и лужу крови.

Через несколько минут на место прибыли полицейские, привлечённые звуками выстрелов. Они перекрыли улицу, оттеснили редких зевак и накрыли тело простынёй. Молодой офицер с нервным взглядом и дрожащей рукой записал в блокнот: «Сато Харуки, предположительно Кэмпэйтай, убит автоматным огнём, около 19:10». Полицейские переговаривались, их голоса были приглушёнными, но в них сквозила тревога. Убийство агента Кэмпэйтай было не просто преступлением — это был вызов системе, и все понимали, что последствия будут тяжёлыми.

Кэндзи вернулся в редакцию к девяти вечера. «Асахи Симбун» была почти пуста, лишь несколько журналистов дописывали статьи под тусклым светом ламп. Кэндзи прошёл к своему столу, не отвечая на редкие приветствия, и спрятал портфель с черновиком в ящик. Сато мёртв, и это меняло всё. Статья, которую он писал под давлением, больше не была нужна. Кэндзи никогда не хотел её публиковать — она была слишком опасной, а без Сато не было никого, кто мог бы заставить его это сделать. Он решил, что завтра уничтожит черновик, чтобы никто не нашёл его. Это был единственный способ защитить себя.

Он сел за стол, пытаясь отвлечься на рутинные дела. Взял статью о пожаре в районе Синдзюку, внёс правки, исправляя корявые фразы новичка, и переписал вступление, чтобы текст звучал живее. Затем проверил репортаж о новом театре в Гиндзе, где режиссёр ставил пьесу о самураях, и добавил несколько ярких деталей. Ответил на письма читателей. Но мысли возвращались к Сато. Кто его убил? Люди Накамуры, защищавшие свои секреты? Или кто-то другой, кому Сато перешёл дорогу? Кэндзи знал, что статья была связана с этими именами, и её существование делало его уязвимым. Он не мог рисковать.

Кэндзи раскрыл записную книжку, перечитал заметки: «Накамура, Ямасита, Окада, Танака. Чайные: Красный журавль, Золотой дракон». Эти имена и места были опасными зацепками, но теперь они были бесполезны. Он не собирался копать глубже — смерть Сато была концом этой истории. Он вырвал страницу из записной книжки, разорвал её на мелкие кусочки и бросил в корзину. Статья должна исчезнуть. Кэндзи чувствовал облегчение, но страх не отпускал. Кэмпэйтай могла знать о его связи с Сато, и это делало его мишенью.