– К-княжна? – Энья, умудрившаяся уснуть на табурете в изножье постели, подняла зареванное лицо – придремав, она уткнулась носом прямо в край одеяла, так что на щеке теперь отчетливо отпечатался рубчик шва. – Кня-яжна… Вы вернули-ись… А князь… вот. Не уберегла…
И всхлипнув, явно приготовилась реветь снова.
– Тихо. – Я положила руки ей на плечи, не давая встать. – Тихо, Энья, ты тут точно ни при чем. Расскажи, что случилось?
– Ну так утром они… Вчера утром… С Аскельдом и двумя его людьми… куда-то пропали. Я не поняла куда. Правда не поняла! Потому как совсем из покоев точно не выходили, я бы видела… Но и в спальне их потом не оказалось. Я не знаю, как так можно!
– Тихо, тихо, успокойся. Я знаю. Продолжай.
– Ну вот. А потом внизу, прямо под комнатой, что-то ка-ак грохнет! И пыль сквозь щели в досках пошла! Знаете, такая… ну, как было, когда кровля в северной башне завалилась.
– Да, понятно.
– Вот я и заметалась, да. Бежать, если честно, хотела, очень уж страшно стало, что пол совсем просядет… Но охрана в дверях меня не выпустила. А потом уже здесь, в спальне, опять что-то грохотнуло… Нет, не так страшно, как в прошлый раз, но понятно стало – есть тут кто-то. Я и заглянула… А они уже опять здесь. Князь… Нет, не такой, как сейчас, тогда ему еще не так плохо было… Мэтр Искелан – тоже с лица аж серый весь, причем не от пыли, а словно три дня не евши. И Аскельд на руках у его людей. Мертвый уже совсем. В нем дырок было, будто он на ежа огромного наскочил! Но вообще без крови. Вообще! Вот как так можно, а? Чтоб при таком – да ни единой капельки? В общем, сомлеть я хотела, но как-то не до того стало. То принести… Там помочь… А когда все более-менее успокоилось, то уже и поздно с этим стало. Так вот и сижу теперь… А князю все хуже.
– Ясно. – Я снова положила руку ей на плечо, потому что Энья так и порывалась все время вскочить. – Скажи, а ты с мэтра браслеты снять успела? Те, что ему ворожить не давали?
– Успела, да! Он даже поколдовал потом немного. Но князя все равно сейчас не лечит. Там… Случилось с ним что-то. Наверняка. Но не говорит.
– Где он? У себя?
– Да.
Понятливый Раск тут же высунулся в дверь и распорядился позвать, а Энья опять начала хлюпать носом:
– Страшно здесь теперь, княжна. Очень страшно. И люди всякое говорят. Что, мол, после смерти князя драка за Ахельну будет. Лютая. Потому что наследника больше нет. Да и фаолад за обещанным сюда тоже придут. А еще говорят, что они тогда всех женщин тутошних возьмут. Всех-всех. Понимаете? И никогда уже не отпустят, потому что без какого-то амулета не могут понять, есть ли среди них истинная…
– Могут, успокойся. Уже могут.
– Да? Ну тогда хорошо. Вообще хорошо, что вы вернулись. И… княжна, можно я сейчас на минутку уйду? Мне прям очень уже надо. А потом вернусь…
– Беги, Энья. И не нужно возвращаться, отдыхай иди. Ты и так все, что могла, сделала. Спасибо тебе, дальше я теперь сама.
Та очень серьезно кивнула и тут же сорвалась с места. Видать, и вправду совсем приперло.
– Ну, что думаешь? – спросила я у Раска, успевшего разогнать из спальни и остальную прислугу тоже.
– Не добрались они до того зала, – пожал тот плечами, щурясь на заходящее солнце. – Ясно же как день.
– Ясно, да. Но почему?
– В ловушку угодили. Их тут много на самом деле – и вокруг кристалла, и по дороге к нему. Причем и тех, что раньше были, и совсем недавно понаделанных.
– Знаю. – До меня вдруг дошло: – Так ты потому тут полгода сидел?
– Да. Все наши проходы в тот зал кто-то запечатал. – Говорил он сейчас резко и отрывисто, не отводя мрачного взгляда от моего лица. – Магией запечатал, понимаешь? То есть именно от нас, от старой крови. Ждали, похоже, что вернемся. И новых капканов вокруг понаставили – я их шкурой чуял, но слишком невнятно, чтобы разобраться.
– И если бы я тебя туда не провела…
– Сидел бы еще столько же. А то и до морковкина заговенья. В общем, похоже, Аскельд в одну из них и угодил… Огромный еж… Нет, это точно не из наших. Из новых, выходит.
– Сейчас и узнаем. – Перед дверью послышались шаги, которые я не спутала бы никогда и ни с чем. Учитель. До Искелана донесли наконец просьбу прийти. Но когда тот вошел и я увидела его лицо, поняла, что все еще хуже, чем думалось. Он не просто серый был, как Энья сейчас сказала, а какой-то аж синюшно-бледный.
– Мэтр, – поднялась я, но шагнуть к нему так почему-то и не решилась.
– Да, девочка, – кивнул тот, не дожидаясь ненужных уже вопросов. – Пуст я. Выгорел совсем, когда Аскельда из ловушки вытащить пытался. Не вернется ко мне теперь сила.
Я сглотнула – больше объяснений не требовалось. Выгоревший, бессильный маг не мог спасти никого. Даже князя. А теперь спасать его слишком поздно…
– Зачем вам это понадобилось! – Я все-таки не выдержала. – Вытаскивать ублюдка! Да пусть бы хоть к чертям прямиком отправлялся!
– Не надо, – остановил меня, как ни странно, Раск. – Мэтр прав. Будь Аскельд сейчас жив – легче стало бы разбираться, что же здесь вообще происходит.
– Князь еще очнется? – спросила я, чтобы сказать хоть что-то, но не признавая при этом, что была не права.
– Не знаю наверняка. – Искелан принял от меня это своеобразное извинение. – Но надеюсь.
И надежда его оказалась ненапрасной.
– Дита? – Отец все-таки открыл глаза, прежде чем уйти совсем, когда я уже почти отчаялась этого дождаться. И повторил, глядя мне в лицо, но при этом не видя. – Дита, родная… Прости…
Не узнал. Прощался он сейчас не со мной, а с моей матерью.
Как там Ольга говорила? У нашей знати в жилах достаточно старой крови, чтобы тоже иметь истинную? Ну так у моего отца ее аж половина была! И мать он любил как никого. Как себя никогда не любил. И наследника после ее смерти так и не завел, как и другой жены… Сдается, права она. Опять права.
Я всхлипнула и сжала лежавшую поверх одеяла руку.
– Все хорошо. Все хорошо, спи.
И когда солнце окончательно ушло под горизонт, а его пальцы под моими застыли, поднялась и закрыла ему глаза. Но обернувшись, вдруг поняла, что комната опять полна народа – челядь, наемники, гарнизон набились сюда словно сельди в бочку, стоя при этом чинно и безмолвно. Все-таки своего бешеного правителя Ахельна чтила и теперь пришла чуть не поголовно это свое почтение выразить.
– Всё, – объявила я им, поняв, что должна сказать хоть что-то. – Ушел наш князь. Сегодня предки совсем в других чертогах будут встречать его за своим столом и отведут ему там лучшее место… Отнесите тело к алтарю.
– Да, княжна…
– Княгиня! – Оставалось лишь надеяться, что слез в полутьме не видно. Или видно не очень. – Теперь – ваша княгиня! И жена князя Раскиля. Надеюсь, ни у кого нет возражений?
Может, у кого они и нашлись бы, а уж вопросы-то были точно, но сдохли в зародыше под пристальными взглядами не только «князя Раскиля», но и всех его наемников. Те как-то очень слаженно шагнули ближе, прикрыв нас со всех сторон.
– Да, княгиня, – первым склонился передо мной мэтр Искелан, словно подавая этим знак. После чего и остальные один за другим тоже начали склонять головы.
– Идемте во двор, – объявила я, когда большинство это все-таки сделало. – Присягу дадите прямо сейчас!
– Кому?!
– Мне! Да, именно мне. У Бешеного князя есть наследник, так что никой драки за Ахельну не будет!
Ближе к ночи тризна в крепости причудливо смешалась с брачным пиром, да еще и чествованием нового князя… княгини. Наверняка это породит очередной мутный поток странных баек, разбегающихся от замка по всему Северу на манер кругов по воде, но мне сейчас на все это было плевать – навалились другие заботы.
Раск собирался уезжать прямо на рассвете. Один. Оставив со мной всех своих наемников, связанных не только новой присягой, но и угрозой лично придушить каждого, если с моей головы упадет хоть волос. А вернуться обещал быстро уже с фаолад. Нынешний расклад сил в северных княжествах, что они вчера ночью обсуждали с князем Эрависсы, здорово не нравился им обоим. И оба же считали, что с возвращением старой крови следует, насколько возможно, поторопиться.
