Директор (СИ) - Семин Никита

Еще немного пообщавшись, мы пришли к соглашению, что Александр Михайлович помогает мне с анализом военной подготовки бойцов. Тут тоже немало нюансов повылезало. Так, к примеру, очень частая поломка техники во время обучения из-за износа ее ресурса. Или недостаток патронов для стрельб. Василевский постоянно упоминал, что без практики, нормально обучить красноармейца не выйдет. А для практики нужно материальное обеспечение. Сейчас оно тратится и на кадровую армию, которая обязана встретить врага, и на территориальные формирования, о которых у него не слишком высокое мнение. Нужно менять стандарт или систему обучения. К тому же расходников для оружия и техники выделяется мало. Новое производят, но что делать с тем же грузовиком, если у него вышел из строя двигатель? Менять на новый? Или проще поменять двигатель? Из логики выходит второе, однако запчастей мало и получается, что проще менять весь грузовик целиком. Что по тратам выходит на порядок выше.

Расставались мы вполне довольные друг другом. Я напоследок спросил, что там с военными комиссарами, о которых тот заикнулся, но тут уже ответа не получил. Придется разбираться самому.

— И еще, — уже после моего вопроса о комиссарах, добавил Василевский, — присяга — очень важная вещь.

— А что с ней не так? — удивился я.

— Общей присяги у нас нет, — ошеломил он меня. — Она вроде как есть, но в каждой части своя. А это плохо.

— Почему?

— Ты знаешь, что в рядах белых было много обычных солдат из крестьян? — спросил он.

— Слышал.

— А почему? — с ехидцей посмотрел он на меня. — Ведь классово они ближе к нам, а не к дворянам?

Мне было понятно, что он ведет к той самой «присяге», но все же дал ему возможность озвучить свою мысль, а не выдвигать свои гипотезы.

— Не знаю. В чем причина?

— Многие солдаты объясняли свою верность белым как раз тем, что однажды присягнули уже царю и это — на всю жизнь. Даже если им текущая власть не нравится. Поэтому единая для всей страны присяга — очень важная вещь. Иногда единственная, что позволяет удержать верность солдата, или как у нас — бойца, в строю. Подумай над этим.

Александр Михайлович ушел, оставив меня с огромным количеством мыслей и новых идей. Не знаю, почему именно его ко мне отправили, но однозначно это было хорошее решение. Пусть на «высоком» уровне он мне помочь не смог, зато просветил насчет «низовых» нюансов, а это уже очень много.

Через несколько дней произошло еще одно одновременно и радостное и печальное событие.

— Все, меня выписывают, — с такими словами зашел в мою палату Сергей Палыч.

— Домой? — улыбнулся я.

После моих слов на лицо Королева легла тень.

— Нет. Для всех мы официально мертвы. Поэтому назад в КБ я не вернусь. Отправляют на какое-то новое место работы.

— А твоя семья? — тут же уточнил я.

— Тут все более радостно, — вернулась к нему улыбка. — Переведут вслед за мной. Вместе с Ксюшей жить будем! Ее на новом месте по специальности примут. Обещали.

Насколько я знал, Ксения Максимилиановна — хирург, а эти люди везде нужны. Поэтому не удивился. Зато у меня появился иной вопрос.

— Куда переведут-то?

— Пока точно не знаю. Все подробности уже на месте озвучат.

— И ты согласился⁈

— А куда деваться? — развел руками Королев. — Идти против власти? Это все равно, что против ветра ссать, уж извини за некультурность. Ты вот приближен к верхам, а толку? Все равно много сделать не можешь. Что уж про меня говорить.

Сергей Палыч нахмурился, что вызвало у меня раздражение. Человек всего себя отдает стране, а с ним — как с вещью или рабом!

— Еще поборемся, — пообещал я ему.

— Не надо, — покачал он головой, чем вызвал мое удивление. — Если от работы не отстранят, то и пусть. Какая разница, где пользу своей стране приносить?

— А о себе подумать? А о семье?

— Ты говоришь как кулак, — нахмурился Королев.

— С чего это?

— Так только они о своей выгоде думают. И плевать им на нужды общества.

— Мне не плевать. Но власть — не все общество. Не забывай об этом.

— У нас она выбрана, а не получена по наследству, — из упрямства продолжил спор Королев. И тут же его завершил. — Впрочем, речь не о том. Я не буду отказываться. Моя мечта — космос. Не хочу ее потерять из-за своего упрямства.

Мне казалось, что Сергей Палыч более упорный. Но если его приоритет — работа и не важно, в каких условиях, то тут я ничем помочь не могу. Лишь пожелал другу, каким он мне стал за время лечения, удачи на новом месте. Мне без него будет скучно. Да и интересно, что у него с Колмогоровым выйдет — получится ЭВМ или нет? Общий принцип работы двоичной системы я записал и Королеву передал. Что на первых порах можно применять лампы в качестве «битов» — тоже заметка есть. Что такое «оперативная память», «процессор», системы «ввода-вывода» тоже упомянуть не забыл. Авось хоть какой-то эрзац у них и выйдет.

— Сэр, разрешите войти? — постучался в кабинет Синклера его секретарь.

— Что-то случилось? — поднял мужчина взгляд от бумаг.

— Вот, сэр, это было найдено сегодня утром на пороге нашего здания дворником, — протянул секретарь конверт, на котором была лишь одна надпись «Для Хью Синклера».

Конверт был вскрыт, из-за чего Синклер посмотрел на своего секретаря.

— Мы проверили его на наличие яда, — правильно понял тот взгляд.

— Хорошо, — кивнул мужчина и достал из конверта простую бумажку, со столь же лаконичной надписью, как на самом конверте:

«В эту игру можно играть вдвоем. Ваш ход — Королев, Цандер, Огнев. Наш — Шустер, Уоллис, Дирак. Понравилось? Или остановимся? Ждем ваш ответ неделю. Молчание — знак согласия остановиться».

После прочтения лицо Синклера потемнело от гнева. Чтобы красные макаки ставили ему ультиматумы⁈ Мужчине потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки и снова обдумать названные имена. В основном — имена его соотечественников. Стоило на этом сосредоточиться, как в памяти всплыли заголовки газет о «проклятии физиков». С чередой в один день трое ученых подверглись смертельной опасности. Сэр Франц Артур Шустер подвергся разбойному нападению, после чего скончался в больнице. Ему было уже больше восьмидесяти лет, и от полученных ран организм не смог оправиться. Поль Дирак — талантливый молодой ученый физик. Ему пророчат Нобелевскую премию по его работам в квантовой механике. Этот ученый стал случайной жертвой ограбления магазина и получил пулю в руку. Сейчас лежит в госпитале, но его жизни ничего не угрожает. Если ограбление «инсценировка красных», то можно лишь усмехнуться их непрофессионализму. Грабитель стрелял в Дирака буквально с расстояния в пару шагов, наткнувшись на него, когда выбегал из магазина.

— А ведь того грабителя так и не нашли, — хмыкнул себе под нос Синклер. — Пока что.

И последний, пожалуй, самый важный для их вооруженных сил — Барнс Уоллис. Инженер-судостроитель. Построил один из самых больших дирижаблей в мире. Хотя после аварии R101 свои усилия компания «Vickers» и думает перенаправить на строительство самолетов. Но этот гигант от дирижаблей пока не откажется. Но главное — «Vickers» работает на оборонную промышленность Великобритании. И убийство такого человека может сильно подорвать обороноспособность страны! Хорошо, что Уоллис еще жив. Хотя и надышался угарного газа после поджога его квартиры, пока искал ключи.

И снова странность — он выжил. Дверь оказалась не заперта, иначе бы Барнс бы погиб, потому что ключи он так и не нашел. При этом по его утверждениям, сам он дверь запирал, но когда спасался из горящего дома, очень удивился, попытавшись выбить дверь плечом и пробкой вылетев на лестничную площадку. Но в момент спасения не придал тогда этому эпизоду значения. Немудрено. Когда тебе в окно влетает бутылка с бензином и резко все вокруг вспыхивает, растеряться может любой человек.

— Получается, его пощадили? — с каким-то внутренним удивлением произнес Синклер.