Красавчик. Часть 3 (СИ) - Федин Андрей

— Надька, кто там пришёл⁈ — услышал я голос Вадима.

— Се…

Надин голос сорвался — Надежда кашлянула.

— Серёжа пришёл! — сообщила она.

— Какой ещё Серёжа⁈

— Серёжа… из пансионата!

Хорошо поставленный голос диктора радио почти затмил донёсшиеся из комнаты звуки недовольного ворчания. Диктор радостно сообщил, что «…советское кооперативное движение неразрывно связано с именем Владимира Ильича Ленина…» Я посмотрел на Надю, увидел: будто бы от духоты её щёки покрылись розоватым румянцем.

Спросил:

— Чем занимаешься?

— Пирожки леплю, — ответила Надежда.

Она показала мне испачканные мукой ладони.

— С чем пирожки?

— С капустой.

— Пирожки с капустой — это хорошо, — заявил я.

Надя нерешительно улыбнулась.

— Я только начала, — сообщила она. — Ещё ни один не пожарила.

Надежда виновато пожала плечами.

— Тогда не отвлекайся, — сказал я. — Честно говоря, я не к тебе пришёл. У меня есть разговор к твоему брату.

— К Вадику?

Надя недоверчиво посмотрела мне в лицо.

Я улыбнулся и кивнул.

— Именно. К Вадику. Не возражаешь, если я к нему войду?

Я указал на дверной проём комнаты, где виднелось прикрытое простынёй изножье металлической кровати. Надя будто бы с удивлением посмотрела в указанном мной направлении. «…Советские кооператоры способствуют расширению экономических связей между городом и деревней…» — вещал по радио голос диктора.

— Надька, что ему нужно⁈ — крикнул Вадим. — Зачем этот тип припёрся⁈

Я чуть приподнял брови и спросил:

— Пройду к нему?

Я снова показал портфелем на изножье кровати.

Надя ответила с секундной задержкой.

— К…конечно, — сказала она. — Проходи, Серёжа.

Надя вытерла руки о фартук.

Я сбросил полуботинки; прошёл мимо Надежды — чиркнул плечом по стене, оклеенной желтоватыми обоями. Шагнул в комнату (почувствовал запах пота), встретился взглядом с воспалёнными будто бы от недосыпа глазами рыжеволосого мужчины, полусидевшего на кровати. Отметил, что сегодня на щеках и на подбородке Вадима блестела рыжеватая щетина.

Поздоровался с Надиным братом. На этот раз руку ему не протянул. Поставил на пол около кровати портфель.

— Чего пришёл? — спросил Вадик. — Я же сказал, чтобы ты оставил Надьку в покое!

«…Съезд наметил меры по дальнейшему совершенствованию деятельности кооперативных организаций…» — вещал радиоприёмник. Вадим сдвинул к переносице жидковатые рыжие брови. Я повернулся к Надежде, улыбнулся.

— Наденька, — произнёс я, — прости, что отвлёк тебя. Смело возвращайся на кухню к пирожкам. Оставь меня с Вадиком наедине. У меня есть к твоему брату несколько вопросов. Поговорю с ним, как мужчина с мужчиной.

— Зачём? — насторожилась Надежда. — Серёжа, что случилось?

Я поднял на уровень своих плеч руки и показал Наде ладони.

— Ничего не случилось. Всё хорошо. Просто есть вещи, которые должны обсудить мужчины, прежде чем…

Я не договорил, посмотрел Наде в глаза и спросил:

— Ты же понимаешь?

Надежда неуверенно кивнула. Она взглянула на своего брата. Взглядом Надя будто бы поинтересовалась у него, что именно она только что поняла. «…Досрочное завершение планов последнего года пятилетки…» — сказало радио.

— Надька, иди на кухню, — велел Вадим. — Послушаю, что мне твой Серёженька скажет. Надеюсь, что он не свататься пришёл. Потому что такой муж тебе и даром не нужен. Я тебе это уже объяснил. Сейчас объясню и ему.

Вадик поднял на меня глаза, нахально усмехнулся. Я заметил, что румянец с Надиных щёк добрался и до её ушей. Надя вздохнула, качнула головой. Взглянула на брата — затем на меня. Развернулась на месте и ушла. Я посмотрел её вслед. Выждал, пока Надя повернёт в направлении кухни. Звуки радио заглушили поскрипывание её шагов. Я придвинул к кровати деревянный стул, уселся на него. Взглянул на ухмылявшегося Вадима. Снова отметил, что его глаза походили на Надины. Вот только подобного злого и обиженного взгляда я у Надежды пока не замечал. Такие взгляды я видел раньше только у бездомных собак.

Я наклонился к голове Вадика и спросил:

— Вадик, ты слышал сказку об Илье Муромце?

— Чего?

Надин младший брат недовольно скривил тонкие губы. Я взглянул на его будто бы испачканное ржавчиной, а не присыпанное веснушками лицо. Отметил, что рыжие волоски над губой Вадика походили на подстриженные иглы ежа.

— Илья Муромец пролежал на печи тридцать лет и три года, — сообщил я. — Гораздо дольше, чем пролежал на этой кровати ты. Потом Муромец с печи слез и отправился на подвиги. Ты хочешь слезть с кровати, Вадим?

Я постучал по металлическому изголовью кровати костяшкой пальца. Динамик радио захрипел, словно мой стук создал помехи для радиосигнала. На окне пошатнулась тюлевая занавеска.

Вадик нахмурился и спросил:

— Что ты несёшь? Куда… слезть? Издеваешься?

Говорил он тихо. Я с трудом расслышал его слова на фоне слов диктора, который всё ещё рассказывал о советской кооперации. «…Надо формировать торговый ассортимент на основе научных данных о спросе…»

— Куда слезть, — сказал я, — это уже вопрос не ко мне. Подвиги ты найдёшь без моей подсказки. В этом я не сомневаюсь. Я лишь предлагаю тебе, Вадик, возможность с этой кровати всё же встать. Причём, раньше, чем через тридцать лет.

Я услышал, как на кухне громыхнула посуда.

Вадим фыркнул и спросил:

— Что ты несёшь? Я ничерта не понял. Ты пьяный, что ли? Какой ещё Илья Муромец? Причём тут тридцать лет? Куда я отсюда слезу?

— Вот!

Я поднял вверх указательный палец. Помахал им.

— Правильный вопрос, — сказал я. — Ты молодец, Вадик. Ты сразу же уловил суть моего предложения.

«…Партийные организации призваны уделять больше внимания потребительской кооперации…» — заявил диктор. Вадим стиснул челюсти и сощурил глаза. Я увидел в его глазах отражение своего лица.

— У тебя есть два варианта, Вадик, — сообщил я. — Это в два раза больше вариантов, чем их у тебя было до моего сегодняшнего визита. Предлагаю тебе такой вариант: тебя с этой кровати снимут, мёртвого, потому что у тебя остановится сердце…

Вадим поморщил нос. Хмыкнул.

— Ты меня запугиваешь? — спросил он. — Серьёзно?

— Ты боишься умереть?

Надин брат фыркнул.

— Я больше ничего не боюсь… — ответил он.

— Вот и прекрасно, — сказал я. — Потому что в этом варианте есть и вероятность того, что ты просто уснёшь примерно на сутки. Потом проснёшься совершенно здоровым. Встанешь с этой кровати и займёшься, наконец, полезным делом.

Вадик посмотрел мне в глаза, заявил:

— Прекрасный вариант. Мы с Надькой в него верили… два года назад. Она в него верит до сих пор. По крайней мере, так она мне говорила. Вот только в него теперь не верю я. Так что не рассказывай мне сказки. Прямо скажи, что хочешь отправить меня в больницу. Чтобы я не мешал морочить голову моей наивной сестре.

Диктор радио выдержал паузу. Взял паузу и я: посмотрел Вадиму в глаза. «Активную деятельность ведёт советская кооперация на международной арене…» — ожил радиоприёмник.

— Вадим, — сказал я. — У меня нет никаких планов на твою сестру. Вообще никаких. Я пришёл сегодня не к ней, а к тебе. Потому что мне для работы нужен такой человек, как ты. Который самостоятельно сделает выбор…

Вадим хмыкнул и перебил:

— Выберет из двух вариантов?

— Да. Из двух вариантов.

Я снова постучал по изголовью.

— Ладно, я подыграю тебе, — сказал Надин брат. — Я выбрал. Хочу встать и пойти. Как Илья Муромец. Ты доволен?

Я покачал головой.

— Ты неправильно меня понял, Вадим. Два варианта выглядят так. В первом всё в твоей жизни останется в точности, как сейчас. Ты будешь слушать радио, есть пирожки… ну и дальше по списку — не мне его тебе озвучивать. Второй вариант даёт тебе шанс получить одну из двух возможностей. Первая возможность — это встать с кровати, подобно Илье Муромцу.

Вадик вновь ухмыльнулся.