– Почему никто не спрашивает, зачем я вам открылся? – поинтересовался Разумовский.
– Еще один месяц штрафных дежурств заработать не хочется, – съязвил Сава.
– Нет, Савелий. Для тебя это слишком легкое наказание. Назначаю тебя личным пособием. Заодно будешь готовить материалы к лекциям и семинарам.
Лицо у Савы вытянулось. Разумовский довольно усмехнулся.
– Ладно, проехали. Обращайтесь ко мне по имени и отчеству, если того не требует обстановка. Вам опять придется поверить мне на слово, потому что доказательств не будет. И подробностей вы сейчас не услышите. У нас общая цель. И я прошу вас временно остановить расследование.
– Боитесь пострадать? – не выдержала я. – Сами сказали, что мои выводы…
– Боюсь, что пострадаете вы, – перебил меня Разумовский. – Я устал ждать, когда появится тот, кто сможет положить этому конец. Но сейчас ни один из вас не сможет меня одолеть, даже если вы объедините усилия.
Я ничего не поняла. Сава и Матвей, кажется, тоже. Однако наши с Разумовским цели, действительно, совпали. Я собиралась стать сильнее него, и он тоже этого хотел.
– Савелий, Матвей, прогуляйтесь по коридору. Мне нужно кое‑что сказать Яре наедине.
Они боялись оставить меня одну. Но все же вышли, осознавая, что страх иррационален.
– Ты спросила, не я ли твой жених…
Передо мной сидел Леня, но я видела глаза Разумовского. Мне показалось, что в его взгляде промелькнула грусть.
– Ты права, я – внебрачный сын Всеслава Романова.
Произнеся это, он замолчал. И я опять не могла вымолвить ни слова.
Глава 39
– Не нравится мне это, – мрачно произнес Матвей, не спуская глаз с двери, за которой осталась Яра.
– Было бы странно, если бы наоборот, – философски заметил Савелий.
– Неужели он, и правда…
– Бастард императора? – подхватил он. – Похоже, что да. Знать бы еще, чья это идея, женить на нем Яру…
– Зачем? – спросил Матвей. – Это что‑то изменит?
– Хотелось бы быть уверенным, что вызываю на дуэль нужного человека, – процедил Савелий.
– Чушь не неси, – отмахнулся Матвей. – Разумовский от тебя мокрого места не оставит, а его величество еще и клеймо врага народа выдаст, за покушение на его жизнь.
– Это не помешает мне вызвать того, кто посмеет отобрать у меня Яру, – ощетинился Савелий.
Он и сам понимал, что это эмоции. Но что он мог? При личном интересе Разумовского Яру никогда не оставят в покое. Савелий предполагал, что многие захотят взять ее в жены, чтобы укрепить силу рода. Естественно, что первый в этом списке – император.
Яра вышла в коридор минут через десять. Живая, невредимая. И махнула им рукой, приглашая зайти в палату.
Разумовского там не было.
– Он ушел, – пояснила Яра. – Медперсоналу велел сказать, что Леня сбежал, с остальным он сам разберется.
– День свадьбы назначили? – нарочито весело поинтересовался Савелий.
Он тут же пожалел о неудачной шутке. Матвей одарил его мрачным взглядом, а Яре стало больно. Эмоционально. Внешне она даже улыбнулась и ответила:
– Если это все, что тебя интересует, я, пожалуй, тоже пойду.
– Прости, – повинился Савелий.
– Вот что это сейчас было⁈ – буркнул Матвей, меняя тему разговора. – Я должен вам что‑то сказать, но не скажу, потому что вы не поверите. И вообще, забудьте о том, что узнали. Так к чему это эффектное… – Он сделал замысловатый жест рукой. – Я чуть не помер от неожиданности.
– Сава, ты знаешь об эсперах больше нас с Матвеем. – Яра не захотела отбивать его подачу. – После окончания академии эсперы присягают в верности империи?
– Само собой, – ответил он. – И клятву дают, сродни врачебной. Не навреди… и всякое такое.
– Личный эспер императора – официальная должность?
– Да, – подтвердил он.
– И, наверняка, есть клятва, связывающая волю самого эспера?
– К чему ты клонишь? – вмешался Матвей. – Хочешь сказать, Разумовский на коротком поводке у императора? Не наоборот?
– Наоборот… слишком опасно, – медленно проговорил Савелий. – Яра права, Разумовский в подчинении у императора.
– Но он его сын, – возразил Матвей.
– Которого не признали, – напомнил Савелий. – Клятва на крови становится сильней, если связывает кровных родственников. Яра, что он тебе сказал?
– Это личное, – ответила она. – И с нашими делами не связано.
– То есть, Разумовскому нужна помощь? – уточнил Матвей. – Князю Разумовскому, сильнейшему эсперу империи? Тому, кем детей пугают?
– Как вариант, – сказала Яра. – Если он был откровенен.
– Почему мы⁈ – воскликнул он. – Я даже не эспер.
– Ему я нужна, – прошептала Яра. – Наверняка, дед что‑то напророчил.
– И отказаться ты не можешь, – с горечью произнес Савелий.
– Это как‑то связано с делом моего отца. Я не хочу отказываться, Сава. Тем более, он еще ничего не предложил. Только попросил не копаться в прошлом и заняться учебой.
– Ладно. Допустим. Но ведь есть и другие варианты. Например, все ложь. Разумовскому нужно время, чтобы в очередной раз замести следы.
– Я и без него собиралась взять паузу, – напомнила Яра. – Спасти его нужно или уничтожить, без разницы. Мне нужно учиться и практиковаться. И вам советую то же. Потому что вы будете рядом, во что бы я не вляпалась.
Так и получилось, что обсуждать стало нечего, и у Савелия появилось время для того, чтобы заняться собственными делами.
– Яр, ты здесь будешь? – спросил он перед тем, как попрощаться с Матвеем. – Когда за тобой зайти?
– За мной присматривают, – ответила Яра. – Александр Иванович выделил охрану. И я сегодня поздно вернусь. Ужинаю с Петром Андреевичем.
Что ж, Савелий вполне может пригласить на обед Асю: поблагодарить за чудесное спасение и принести извинения за несостоявшуюся помолвку.
Только вот… как ее найти?
Савелий полагал, что легко узнает телефон Аси у матери или отца, но теперь обратиться к ним с такой просьбой невозможно. И Мишку неизвестно, где искать. Разве что Ольга поможет? Савелий полагал, что о визите американской родственницы она знает все. К тому же, ее надо поддержать, в преступлении отца нет нее вины.
В особняке Романовых никто не подходил к телефону, даже прислуга. Савелий не поленился, подъехал туда лично. Дверь открыл знакомый дворецкий.
– Хозяева в отъезде, – произнес он очевидно заученную фразу.
И на вопросы отвечать категорически отказался.
Тогда Савелий позвонил Лопухиным и, к счастью, застал Зяму дома. От него и узнал последние светские сплетни.
Общество еще не определилось, пал Артемий Романов жертвой злостных интриг или сошел с ума. Официально ему обвинение не предъявили. Однако жена и дети не спешили возвращаться домой. Трагедия застала их на Лазурном берегу. Все единодушно осуждали такое поведение. «Как можно бросить умирающего мужа!» И обсуждали, кто займет освободившееся кресло министра внутренних дел.
Зяма и с Асей успел познакомиться, на каком‑то приеме. О чем и сообщил без наводящих вопросов.
– Крутая девица! Хвасталась, что самолетом управляет. Пилот разума, представляешь? По отцовской линии, он у нее американец. Вроде как к жениху приехала. Случайно не знаешь, кто он? О помолвке еще не объявили. А приходи сегодня в наше кафе! Ну, то, где пышки. Я обещал угостить ее бочковым кофе.
Савелий поморщился. То, что он ничего не знал о невесте – исключительно его проблемы. Но пышки… и бочковое кофе… Это место – их с Ярой. Пусть они не появлялись там последние два года, но именно там они познакомились. Встречаться с Асей в том кафе… Нет, ни за что.
Зяме он сказал, что занят. Асю же перехватил, когда она выходила из кафе.
– А я все гадала, как ты со мной свяжешься, – фыркнула она.
– Посидим где‑нибудь в тихом месте или пройдемся? – предложил Савелий. – Я собирался пригласить тебя на обед, но, боюсь, опоздал.
– После пончиков есть совсем не хочется, – согласилась Ася. – Может, покажешь мне залив? Или даже прокатишь на яхте? Погода вроде бы позволяет, а ты…
