Гений МАЗа (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич

— А когда и где он вступит в строй?

— Под Жодино, используя часть инфраструктуры «БелАЗа». Когда… Самураи строят быстро, если заинтересованы в результате.

Итак, за «березину» заплатят сотнями гектар белорусской земли. Вряд ли теперь Москва перекинет производство машины в другой регион.

Глава 6

Доллары, марочки

Пока МИД, Минавтопром и Минвнешторг полировали договорённости по «тойоте» и «березине», у нас работы по программе «лучше Ауди» притормозились. НАМИ где-то в Москве продолжал строгать предложения по улучшению коробки передач, Академия наук БССР в сотрудничестве с Московским институтом стали и сплавов испытывали новые комбинации металлов для элементов двигателя, трансмиссии и подвески, НИИ шинной промышленности изобретал новые шины R14 для постановки на производство на Бобруйском шинном комбинате, исследовались возможности повышения качества моторных масел. Но всё это было решением частных вопросов. Заглохло создание оснастки для производства штампованных частей кузова. Мудрых советов из Японии ждали как панацею от всех бед.

Понимая, что лучше ждать и не высовываться раньше времени, я не торопил события. Тем более Машеров на фоне успеха экспорта калийных удобрений в капиталистические страны пробил разрешение оставить часть вырученной инвалюты на развитие автомобильного машиностроения. И если раньше подразделение легковых авто АвтоМАЗа рассматривалась как примочка к основному гиганту, заточенному на большегрузы, с выпуском десятков тысяч машин в год с ориентацией на экспорт, то сейчас нацелились на две большие самостоятельные линии — сборку малых машин типа ВАЗ-21067 и обновленных моделей плюс «березина» и её потомки с моторами на сотню сил и больше, длиной 4.4–4.6 метров. Для этого требовались новые производственные площади, спешно возводимые за Минской кольцевой автодорогой в направлении Могилёва.

Зато в спорте — никаких пауз. В ноябре отправились пятью экипажами в столицу для старта Ралли Дружбы по маршруту Москва-Минск-Брест-Варшава-Познань-Восточный Берлин.

Валя Степашина поехала с нами. Не желая отказывать хорошим людям, я согласился привлечь её к ралли в качестве второго врача команды, тем более медиком №2 её утвердили бы и без меня, но без включения в состав какого-либо экипажа. Поскольку правила не запрещают брать третьего на борт, да хоть четвёртого, оборудовал красную дополнительным разъёмом переговорного устройства, чтоб слышала все наши матюки. Обещал прихватить её на пару допов и перегонов, пусть сидит сзади и учится штурманскому мастерству, которое ей никогда не пригодится.

Может — зря пошёл на компромисс. Плохая примета. Из-за приметы, наверно, проистекали последующие неприятности. Как пел Андрей Макаревич до его объявления в России иноагентом, не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнётся под нас. Прибыли 16 ноября во вторник, вселились в гостиницу после полудня, оставив машины, и встретились с чиновником объединения «Автоэкспорт», представившимся Виктором Матвеевичем, он приставлен к нам до самого Берлина. С ним проскочили через МИД, получив загранпаспорта, и отправились в банк за валютными командировочными. Хоть Москва 1976 года была не столь перегруженной транспортом, наш «Икарус» с двумя десятками человек делегации и водителем, не обладающим опытом столичной езды, передвигался небыстро. Кассирша нашла телекс с указаниями наших фамилий, сверила паспорта, явно нервничая, что свалившаяся на её голову орава белорусов заставит задержаться на минуту или целых две после окончания рабочего дня.

— Всё правильно. Марками ГДР вас сегодня рассчитаю. Злотые кончились, приходите завтра к двенадцати.

Я сделал вид, что сохраняю полное спокойствие.

— Виктор Матвеевич, решайте вопрос. Старт в десять, до этого предстартовая проверка автомобилей. Иначе мы вынуждены сойти с ралли в Бресте.

— Как в Бресте⁈ Вы не имеете права!

Его словно бешеный жук ужалил.

— Имею. В приказе об откомандировании людей с МАЗа чётко записано: с командировочными в рублях и иностранной валюте. Да и на что нам жить три дня в Польше? Так что не вижу смысла получать, а потом сдавать марки.

Я довольно быстро допёр, почему москвич столь обеспокоен срывом: если мы не поедем, то и его командировка накрылась медным тазом. Он суетился, выпросил телефонный аппарат, куда-то звонил, кассирша вообще села на измену:

— Берёте или не берёте марки? Я закрываюсь.

Высоцкий, главный от МАЗа и зам генерального, смотрел на меня с бо-ольшим вопросом. Я — капитан команды, моё слово — решающее. Ну что же… Поиграем в демократию.

— Товарищи! Сейчас я поставлю условие: обеспечить нас злотыми в Минске или в Бресте. Этот гусь, обрывающий чей-то телефон, себе командировочные наверняка получил. Мамой поклянётся — деньги будут. Но я не ручаюсь, что сдержит обещание. На бензин милостыню будем выпрашивать?

— Нагрузим полный автобус канистрами, — сориентировался Высоцкий. — Продуктов возьмём, ни в чём не будете нуждаться. А если кто-то что-то хочет купить, так в Берлине покупки. Польша — не очень в плане снабжения.

Похоже, он убедил колеблющихся. В результате взял ответственность на себя. Тем лучше.

— Ставлю на голосование. Кто за поездку без польских командировочных? Кто против? Я один — против, но поперёк коллектива не иду. Барышня! Давайте марочки.

Вечером к нам в номер с Ваней зашла Валентина, затянутая в трико и белый облегающий гольф до середины бёдер. Фигурка вполне, не придерёшься, жаль, что коленки не видны. Сексуально — да, но ещё это довольно удобная нижняя одежда под комбинезон. Мы с напарником напялим на себя нечто похожее, но куда больше размером. Заметил, она совсем не разделяла моего скепсиса по поводу косяков организации.

— Сергей Борисович! Я понимаю, вы в Париж ездили, но для наших это же первая заграница! Хоть бы одним глазком увидеть…

— Одним глазком — смотри «Клуб кинопутешественников». Заграницу хочется на зуб попробовать. А у тебя даже на мороженое пары злоток не найдётся.

— Так холодно, минус… Какое мороженое! Я как врач — против.

— Капитан другое имеет в виду, как ты не понимаешь, — встрял Иван. — К нам наплевательское отношение началось ещё до старта. А предстоит гонка с опасными допами. Да, холодно, и гололёд тоже будет. У нас резина зимняя, но без шипов. Мало ли что ещё! А Виктор Матвеевич заботится только свою валюту отоварить. Мы можем полагаться только на самих себя.

Валя присела на мою кровать. Девушка и кроватка — какое прекрасное сочетание! Но, увы, разговор шёл деловой.

— Парни… у меня есть старое обручальное кольцо от двоюродной тётки. Можно его в Польше отдать в скупку или куда ещё?

Я пожал плечами.

— Бери. Много места не займёт.

— Хорошо. Возьмёте меня на доп под Смоленском?

— Женщина на корабле — к беде, — философски заметил штурман.

— Но наша красная — ни разу не «Титаник». Хорошо, Валя, берём. Только, радость моя, едешь с нами от самой Москвы. Понимаешь, что это означает?

— Удачу?

— Клизму. Не наедайся и с утра побалуй свою попку. До Минска у нас только одна остановка — на заправку после допа, облегчиться-отбомбиться не получится, разрешу один быстрый пис-пис в кусты.

Похоже, литовский тренер не вполне просветил её об особенностях жизни в машине на дальних перегонах, а это ещё не самый длинный.

— Понимаю. Хорошо.

— Клизма есть? Могу одолжить нашу и вазелинчик. Ивана дам — он умеет ассистировать.

— Я же — врач! — возмутилась Валюха, догадавшаяся, что дальнейшие разговоры о процедуре неизбежно перетекут в хиханьки-хаханьки. — Сама себя обслужу!

И ушла.

— Обслужил бы и вставил бы. Клизму. Но она на тебя смотрит, кэп, — реалистично оценил свои шансы штурман, отягощённый главным недостатком в глазах девушки 24-х лет — женатостью. — А ты — чего не?

— Как бы член команды, которой я капитан. Команда — табу. Так что даже на тебя не польщусь, если предложишь.