Конструктор живых систем: С тобой и навсегда! (СИ) - Птица Алексей

Схватив винтовку, Казимир быстро прицелился и выстрелил, пуля ударила в щит, который таскал с собой этот безумец, и отскочила в сторону. Это не остановило Блазовского, вновь и вновь он дёргал затвор, вкладывая очередной патрон в патронник и стреляя из винтовки. Так поступал не только он один, так поступали, казалось, все, кто находился по эту сторону крепости, стреляя из всего, чем оказались вооружены, по одной единственной цели, но не преуспели.

Блазовский даже бросил с досады винтовку на пол, появившейся Густав с пониманием посмотрел на него и скривился.

— Сучий сын этот Дегтярёв, опять выжил и сбежал.

— Теперь он пойдёт за нами.

— Нет, хватит ему и того, что он получил, он же не совсем дурак, чтобы лезть в пасть зверю. Странно вообще, что он здесь появился, — разразился длинной тирадой Густав.

Блазовский удивился, выслушав столь длинное предложение, но ситуация и впрямь оказалась нестандартной, а сейчас им надо думать о собственном спасении, прикинувшись студентами, что попались на анархическую пропаганду.

— Да, странно, видно совсем дела плохи у императора, что он начал студентов привлекать на подавление восстания, а может, этот Дегтярёв сам напросился, чтобы отомстить.

— Гм, тогда я понимаю его. Штурм сейчас начнётся, пошли, мы входим в охрану наших лидеров, пора уходить.

Через несколько минут они уже спускались в подвалы цитадели. Впереди шёл Густав, за ним Блазовский, дальше Витас и ещё трое человек, закрывавших свои лица шейными платками, последними шли люди, которых Блазовский боялся. Он не знал ни их имён, ни кто они вообще, но догадывался по их повадкам, что это профессиональные убийцы. Зачем они позади всех, тоже понятно.

Самые первые подвалы они прошли довольно быстро, сразу свернув в один из небольших боковых проходов, минуя огромный пороховой погреб и склад со снарядами. Там возилось несколько человек, явно подготавливая погреба к взрыву. Коридор оказался коротким, и впереди быстро показалась низкая массивная дверь, они прошли её, а дальше Блазовский перестал запоминать. Ни к чему это, всё равно назад дороги уже не будет.

Спустившись в подвалы цитадели, мы оказались в царстве складов и пороховых погребов. Особенно страшило последнее, и не только мы опасались, что цитадель взлетит на воздух после её оставления главарями или гарнизоном. Над этим вопросом уже работали люди, правда, из других штурмовых команд, плотно и, думаю, что хорошо.

— За мной, — скомандовал наш командир барон Первых.

В подземелья наша команда спустилась не первой, их уже начали зачищать.Пройдя пороховые склады, мы поняли, что дальше проходы сужались и разветвлялись, становилось опаснее, кроме того, неизвестны ожидаемые в дальнейшем сюрпризы. Гвардейцы старались туда не лезть, а тут и мы подоспели.

Барон Первых (дурацкая фамилия, которая мне не нравилась) сейчас разительно изменился, его ноздри раздувались, как у породистой охотничьей собаки, и сам он весь собрался и стал похож на полицейскую ищейку. Револьвер в его руке ощутимо дрожал, в любой момент готовый выстрелить во врага. Я поневоле держался возле него, только не нервничал, как он, мой люгер давно стоял на боевом взводе, и я, не задумываясь, пущу его в ход, как только в этом возникнет необходимость, а она обязательно случится, это уж, как пить дать.

Звуки перестрелки иногда слышались откуда-то издалека, но совсем глухо, а вокруг нас пока таилась тишина. Мы дошли до неприметной двери, в продвижении нам никто не препятствовал. Первых застыл напротив входа, потом мотнул головой в его сторону.

— Нам сюда.

Дверь оказалась закрыта, и хоть она открывалась на себя, но распахнуть её, потянув за обычную ручку, почему-то не удавалось.

— Здесь есть подвох, — выразил общее мнение поручик Улагай.

— Есть, просто дверь изнутри закрыта на засов, вот и весь подвох. Они ушли этим путём, причём только одна группа.

— А другие?

— Ушли другим путём, что логично.

— Но нам нужно поймать их всех! — вызверился Улагай.

— Да, но они всё равно все выйдут в одно место сбора.

— Откуда знаешь?

— Знаю, — не стал вдаваться в подробности Первых, — дверь надо выносить, я засов не умею открывать снаружи, а взрывать дверь себе дороже.

— У меня есть умелец один. Петруха!

Вперёд тут же вышел коренастый молодец и, получив приказ, осмотрел дверь, хмыкнул и приступил к работе, пока все остальные взяли на мушку саму дверь и все прилегающие коридоры.

Возился умелец довольно долго, я уже успел заскучать, но вот он закрепил какое-то приспособление, отошёл назад и дёрнул за веревочку, дверь скрипнула и открылась, вернее, покосившись, грохнулась наземь, буквально вывороченная из косяка. Думается, этот Петруха явно обладал каким-то слабо выраженным даром, который и помогал ему в таком специфическом занятии, как открытие закрытых изнутри дверей.

В открывшемся проёме царила тишина и мрак, вместе с неизвестностью. Идти в темноту никому не хотелось, а фонари, имеющиеся у нас с собой — это обычные чадящие чёрным дымом керосиновые лампы, но и здесь Первых оказался впереди всех и достал из кармана какую-то трубку. Разломив её, он вызвал к жизни синеватое пламя химической природы, весьма необычное. Оказалось, что его можно направить в нужную сторону и осветить всё, что угодно, но на небольшое расстояние.

У поручика оказалась в запасе лампа, но не химического состава, а почти обычная, работающая не на керосине, а на какой-то неизвестной мне смеси. Она, скорее всего, содержала огненный эфир, хоть и в минимальных дозах. Наверное, такие лампы очень дорогие, вернее, топливо для них намного дороже самого чистого керосина, но и случай совсем не тривиальный, так что, не до экономии.

Свет разогнал на какое-то время тьму, и мы двинулись в дверной проем, только впереди уже шёл я, выставив перед собой щит, за мной следовал Первых, а дальше кто-то из солдат. Фонарь светил, мы шли, я трясся от напряжения, в любую минуту ожидая выстрела из-за угла. Да, именно, что трясся, обстановка к тому очень располагала, даже слишком. Однако продвигались мы довольно спокойно: в нас никто не стрелял, и даже на засаду мы не наткнулись.

Коридор, который тянулся за открывшимся проёмом, довольно быстро вывел нас к обширному помещению, где находилось несколько дверей, очевидно, ведущих в небольшие склады или кладовки, или что-то подобное. Здесь мы никого не обнаружили, что показалось мне странным.

И вот первый сюрприз нас ждал возле одной из дверей, она оказалась заминирована, и обнаружил это опять барон Первых. Теперь я понимал, почему командиром в нашу команду назначили именно его: его дар, знания и опыт в подобной ситуации оказывались крайне необходимыми. Пока двое солдат занимались разминированием, барон Первых внимательно осмотрел оставшиеся двери и уверенно ткнул в одну из них.

— Они прошли через эту. Оставьте мину в покое, только обозначьте её, придётся подрывать, она оставлена для привлечения внимание к двери и для того, чтобы проредить наши ряды. Нам нужна вот эта дверь и никакая другая.

— Почему вы так уверены в этом? — спросил его поручик Улагай.

— Потому что это свойство моего дара — искать и находить, вот я и нашёл, но боюсь, что за этой дверью нас ждут различные сюрпризы, хотя мне не привыкать, да и вам, я думаю, тоже. Поэтому вскрываем её и идём дальше, они оторвались от нас не намного, при должной сноровке мы успеем их поймать.

— Как скажете, — не стал спорить Улагай и дал знак вскрыть дверь одному из своих солдат. Это не удалось, и за дело вновь взялся барон Первых, выудив из своего кармана связку самых разных отмычек.

Я впервые видел их прямо перед собой, до этого только слышал, что они есть, а вот теперь смог лицезреть их лично. Повозившись возле двери, наш командир открыл замок, но дверь распахивать не спешил, что-то насторожило его, он отошел к другой, вскрыл уже её и, рывком раскрыв, убедился, что за ней никого нет.

— Господа, я рекомендую всем зайти сюда и переждать открытие нужной. И да, часть может выйти вообще из помещения, боюсь, что вторая мина, так и не обезвреженная нами, может сдетонировать и похоронить многих на этом довольно скромном складе.