Японская война 1905. Книга седьмая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

— Почему я?

— Вам тоже приходилось пачкаться, — просто ответил Огинский. — Лично я знаю два случая, когда вы, выбирая между тем, чтобы вытащить раненого товарища, или доставить информацию, которая может стоить наступления, ни разу не сомневались.

Сомневался. Кулаки Корнилова сжались, когда он вспомнил рядового Синицына и фельдфебеля Абаева — тех, кого ему пришлось лично застрелить, потому что вытащить их тихо не было возможности. А оставаться с ними значило поставить под риск жизни тысяч солдат.

— Я мог не убивать их… — словно назло самому себе возразил Корнилов.

— Я, как и вы, проходил курсы первой помощи и тоже знаю, с чем человек сможет выжить, а с чем будет только мучиться.

— Некоторые в таких случаях просто оставляют пистолет.

— А самоубийцы не попадают на небеса, — Огинский снова нахмурился. — Кажется, вам бы поговорить на эту тему со своими друзьями, не со мной… Мы же с вами не настолько близки.

— Это правда.

— Но именно вам бы я смог доверить свои дела, пока меня не будет, — Огинский открыл сейф, вытащил папку и подвинул ее к Лавру Георгиевичу. — Тут коротко расписаны основные фигуранты, которых мы сейчас ведем. Попрошу посмотреть, не вынося из дома, и впредь работать по моим делам именно здесь.

— Почему?

— Охрана, режим пропусков. Я натаскивал людей именно на это помещение, думаю, не стоит рисковать, что-то меняя. По крайней мере первые пару месяцев, пока вы не разберетесь с делами. А там либо я вернусь, либо вы уже сами сможете принимать решения.

Корнилов открыл папку. Французские агенты, английские, немецкие, японские, американские и даже китайские. По каждому были личные дела и основные задачи, которые стояли в проработке.

— Сейчас мы ведем по каждому направлению свою игру, подкидывая каждой стороне удобные именно для них причины нашей активности, — Огинский продолжил свой рассказ. — Так, немцы и англичане хотят перетянуть Россию на свою сторону, поэтому перед ними мы разыгрываем обиду на французов…

Корнилов сразу вспомнил разговоры за утренним чаем. Ну да, случайно все всё узнали.

— А французы не обидятся? — спросил он.

— Они были готовы даже больше чем обидеться, но… Тут мы использовали знакомства генерала Макарова, который лично заверил полковника Пикара и министра Думерга, что все это лишь способы манипулирования Лондоном и Берлином. Учитывая, что мы на самом деле ничего не планируем против Франции, доказать свои слова было совсем не сложно, и теперь посланники Третьей республики посматривают на всех остальных свысока.

— Но что, если эта информация уйдет дальше?

— Не если, а когда… Но ничего страшного, — Огинский махнул рукой. — Кто-то решит, что мы обманули французов. Кто-то поумнее оценит красоту комбинации. Лишь единицы начнут подозревать под вторым слоем третий… И вот этих нужно искать и отслеживать в первую очередь.

— А американцы? — Корнилов пролистал всю папку, но не нашел ничего про них. — Какую игру мы ведем для них?

— Для них мы обижены на попытку устранить генерала и поэтому в свою очередь самым банальным образом просто устраняем любого, кто с ними сотрудничает.

— Хм, — Корнилов хмыкнул, и у него на губах мелькнула усмешка. — Действительно, Ванновскому такие методы бы не понравились.

— О чем я и говорю, — Огинский крикнул своего адъютанта, чтобы тот занес им чай, а потом снова занялся сбором вещей.

Корнилов же продолжил изучать передаваемые ему дела. Он еще не сказал явное «да», но ни Огинский, ни сам Лавр Георгиевич не сомневались в том, что разведчик уже согласился. Он читал, оценивал огромную проделанную работу и сразу же накидывал некоторые решения, которые могли бы продвинуть ту или иную операцию. Огинский пару раз заглядывал в эти заметки и одобрительно кивал.

Одобрение от соперника — еще недавно Корнилов бы рассмеялся в лицо любому, кто сказал бы, что ему это может быть важно. Но теперь — он был доволен, он наслаждался доверием и работой. А все недавние сомнения начали казаться обычными детскими обидами. Как все оказалось поразительно просто: появилось дело, и он снова ожил… Так, может, у остальных любителей утреннего чая с этим же проблема?

Во время войны они творили историю, а сейчас у них просто ломка. Болезненное возвращение к обычной жизни, в которой снова нужно искать вкусы, цвета и запахи. Этот диагноз точно подходил княжне, Антону Ивановичу, но… Были и другие. Те, кто чувствовал их слабость и пользовался моментом. Паразиты, которых не жалко будет и прихлопнуть.

На губах Корнилова на мгновение мелькнула злая улыбка.

Хожу, проверяю глубину окопов на первой линии.

Сегодня проводим большие учения, после которых, как считают участники, будет принято решение, кого я поставлю командовать нашими добровольцами в Америке. Моя группировка по условиям маневров стоит в обороне, а кандидаты командуют каждый одним из трех атакующих полков, намешанных из японцев и русских.

— Они объединились и решили действовать вместе, — доложил мне, как обычно, следящий за связью Лосьев.

Значит, мои кандидаты только что прошли первое испытание, осталось еще пять. И взятие наших позиций, если что, даже не входит в этот список.

— Что по их плану? — спросил я.

И да, я воспользовался своим положением, чтобы усложнить задачу, и сразу несколько человек с той стороны докладывали мне обо всем, что решат наступающие. Но все по-честному! Заодно, помимо приказа следить и докладывать, каждый из моих шпионов получил и конверт, где записана та или другая из подготовленных мной ловушек. Почти как на настоящей войне, когда на свободе всякие иностранные агенты приносят проблемы, но после поимки, наоборот, могут рассказать о планах врага.

— Планируют расходиться на расстоянии двенадцати километров от нас, — сверился с последними докладами Лосьев.

— Тогда на восьми включайте новые глушилки. Посмотрим, что они будут делать, когда окажутся без связи.

— Я понимаю, это проверка, — Лосьев увидел, что мы сейчас просто ждем, и не удержался от вопроса. — Но честно ли загонять наших в такие сложные ситуации, при том, что враг еще точно не умеет ставить помехи для защищенных передатчиков?

— Сейчас не умеет, а что будет через два-три месяца, в самый разгар операции — лично я не поручусь, — я покачал головой. — Тем более, мне важно проверить прежде всего их умение сохранять холодную голову в неожиданных обстоятельствах.

Семен, как только узнал, что проверку их перед Америкой взял на себя лично генерал Макаров, сразу понял, что обычными эти маневры точно не будут. Поэтому, как только командир 1-го отряда генерал-майор Мелехов предложил им объединиться, он тут же согласился и приложил все усилия, чтобы убедить в этом же Славского и Врангеля, которые вместе с ним командовали 2-м отрядом. Третий отряд генерала Кондратенко тоже не стал долго сомневаться.

В итоге они потратили лишние полчаса на то, чтобы свести отдельные планы в единое целое. И вот… Общая разведка, общая стратегия, когда одни отряды могли бы прикрыть фланги других. Они двигались четко, быстро, не забывая отслеживать друг друга и корректировать ситуацию почти в реальном времени. А потом…

— По радио одни помехи, — доложил старший связист броневика Семена.

— Дерьмо, — приданный их отряду Чернов оказался немного… лаконичнее.

Потом он все же добавил технические детали: что-то про шумы ровно на той частоте, которую они использовали для связи, но Буденный почти не слушал. Все его мысли в этот момент были только о том, что уж больно ловко их отсекли. Словно знали, когда они должны разделиться, и специально сделали все так, чтобы каждый отряд оказался сам по себе. Ситуация была очень неприятная, но в это время в небо взлетела желтая ракета. Примерно оттуда, где должен был идти отряд Славского: значит, тот тоже столкнулся с проблемами, но принял решение продолжать наступление.

Сам Семен, несмотря на обычную горячность, наверно, предпочел бы остановиться, но… Приказ есть приказ. Как и было положено по плану, он отправил в обход несколько отделений, чтобы захватить и удержать переправы. Остальные делали то же самое, а враг… Враг пока никак не отвечал.