Назад в СССР: Классный руководитель (СИ) - Аллард Евгений Алексеевич "e-allard"

— Спасибо, Лилечка, — я постарался унять дрожь в пальцах, сгорая от стыда.

Подхватив поднос с тарелками и стаканами, направился к уплетающему еду Владлену.

— Ну чего ты так долго? — пробурчал он с набитым ртом. — Я уже заканчиваю. Мне бежать надо.

— Куда бежать? — не понял я, составляя тарелки с подноса. — Звонок ещё не скоро.

— А, у меня сейчас важная встреча, — он хитро прищурился. — Ты не представляешь, Олег, какую я даму подцепил. Фея, мечта, королева Шантеклера.

— А что ты с ней сейчас что ли будешь встречаться, а не вечером?

— Вечером меня ждёт супружница. А я специально попросил сделать мне два «окна» подряд, чтобы наслаждаться встречами с прелестницами.

Я положил ложку борща в рот, закусил булочкой и ощутил себя впервые невероятно счастливым. Такого борща я давно уже не ел. А пышные булочки с корицей просто таяли в рту.

— И сколько прелестнице лет? — поинтересовался я.

— Двадцать пять. Ну это она так сказала. Хотя, думаю, что меньше.

Владлену на вид я бы дал лет сорок с хвостиком, в принципе, ещё совсем не старый мужчина. Но крутить любовь с девушкой на двадцать лет моложе мог позволить себе только богатый человек. И Владлен, похоже, заметил моё сомнение.

— Да, непросто было мне её обворожить. Это тебе, Олег, легко с твоей-то внешностью, бархатным баритоном. Бабы так просто вешаются. А мне вот нужно бааальшие усилия приложить. Духи от Диора, ювелирка, ажурные колготки. У-у-у, когда я достал ей тушь «Луи-Филипп» она сдалась.

Я вспомнил оскорбления жены в адрес моей «смазливой рожи» и непроизвольно скривился.

— А чего ты такой кислый? Что, разве я не прав? Сколько на твоей счету побед, а, коллега? А какие очаровашки вокруг тебя крутятся. Одна Добровольская чего стоит. И это при том, что рядом с ней вьётся такой завидный жених. Сынок партийной шишки.

Я в изумлении уставился на него, на миг потеряв дар речи.

— Я не понял, при чем Добровольская? И что за партийная шишка?

Владлен похотливо ухмыльнулся:

— Ну, ёлки, ты что не знаешь, что она влюблена в тебя?

— Пусть так. Я не кручу романы с ученицами. А кто это рядом вьётся?

— Олег, ты что вообще? — Владлен, бросив уминать котлету, изумлённо уставился на меня. — Ты что не знаешь, что Звонарёв втюрился в Ксению ещё в седьмом классе?

Вот она разгадка странного поведения этого отморозка. Он ревнует ко мне. Это объясняло всё. Именно поэтому он остался в нашей провинциальной школе, а не перешёл в спецшколу.

— Все-таки вы учёные, астрономы, физики, — продолжил Владлен снисходительно, — Можете быть гениями в науке, но в бытовом плане — полные профаны. Ты подумай, что ты сделал такое, что Звонарёв в такую ярость пришёл? Небось флиртовал с Ксенией. Он и взбесился.

— Она вызвалась отвечать у доски, я ей поставил пять. Всё! Всё, Владлен, больше ничего.

— Этого достаточно, — он вновь увлёкся едой, кусочком пирожка собирая подливу на тарелке.

— Слушай, я почти на двадцать лет старше Ксении. Зачем ей такой старик, как я⁈

— Старик? Юной деве нужен взрослый опытный мужчина, чтобы научил её многому.

Циничные высказывания женатого учителя покоробили меня. Я понимал, что все разговоры о целомудренности и чистоте советского человека — блеф и вранье, но слова этого интеллигента резали слух.

— Да, понимаю, понимаю, тебе нужны такие, как Марина.

Я вздрогнул и отвёл взгляд: мимо прошла француженка, в полном одиночестве, грациозно, чуть покачивая бёдрами, она несла поднос с парой тарелок. И поймал себя на мысли, что любуюсь стройными ножками девушки, с рельефной линией икр.

— У меня с Мариной ничего не было, — отчеканил я.

— Ну, не было — значит, не было, — он хмыкнул, явно не поверив в мои слова, положил себе в рот кусочек котлеты, щедро смоченный бордовой подливой. — Да, кстати! — он будто что-то вспомнил. — Не нужно тебе это?

Он вытащил из кармана и незаметно положил передо мной сложенные полупрозрачные квадратики, в которых я узнал презервативы.

— Зачем они мне? Я женат.

— Мы все женаты, но каждый, кто женат, всегда мечтает хотя бы пару часов побыть холостяком, — назидательно поднял палец, произнося эту банальную сентенцию. — Вот для этого нужные такие штучки. Мне Пашка из Финляндии привозит партии. Они там стоят копейки. А у нас разлетаются вмиг. По рублю за штуку. Но тебе могу дешевле уступить.

Я почему-то вспомнил Синицыну, до которой достижения в области средств предохранения от нежелательной беременности так и не дошли. И тут же эту мысль заслонила другая — эти «штучки» свободно лежали в любом современном магазине.

— Не надо. Спасибо.

— А, ну да, тебе же Люда может достать.

— Люда? Ты смеёшься, Владлен? Она бы мне всю физиономию расцарапала, если бы я такое попросил.

— Вы же уже сколько вместе, а детей-то у вас нет?

— Нет. Людка говорит, что это я виноват.

— Да? А ты сам-то хочешь детей?

— Владлен, хочу, чёрт подери. Хочу! Но не получается.

— Понятно. А у меня вот получилось. Двое обормотов. Ладно, я побежал.

Владлен сгрёб грязную посуду на поднос, отнёс к стойке у окошка раздачи и вышел. А я, проводив его спину, даже вздохнул с облегчением. Больше всего мне хотелось теперь найти повод, чтобы подойти к Марине, которая смаковала чашечку кофе, элегантно отставив мизинец, и писала что-то в ежедневник.

— Олег Николаевич! — я вздрогнул от возгласа, который так внезапно прервал мои мечтательные раздумья. — У нас ЧП.

Рядом я обнаружил второго завуча Таисию Геннадьевну (насколько я запомнил её имя на доске почёта), худенькую женщину неопределённого возраста в старомодном платье мышиного цвета. Вытянутое лицо с выступающим узким подбородком, выражало смятение, переходящее в ужас.

— Школа горит? — поинтересовался я, привстав, отодвинул стул, чтобы женщина села.

Она присела на краешек и слабо улыбнулась.

— Если бы. Хуже. Наш физрук заболел.

— Ага. И насколько сильно? — я понял, что физрук опять в запое.

— До урока вряд ли выздоровеет. Олег Николаевич, помогите.

— Что вместо урока физкультуры провести урок физики? И какой класс? Они физику-то учат уже?

— Нет, — она замахала головой. — Провести надо урок именно физкультуры. Класс шестой.

— Таисия Геннадьевна, я вообще-то физике учу. Она, конечно, звучит похоже, но все-таки это разные дисциплины.

— Но вы же спортсмен, десантник, вы сможете, мы уверены.

— Десантником я был тринадцать лет назад. И у меня нет никаких навыков проводить подобный урок. И формы нет, и обуви.

— Мы вам всё обеспечим. И форму, и обувь.

Я брезгливо поморщился, терпеть не могу одевать кем-то ношеную одежду, а тем более обувь.

— Хорошо, съезжу домой, захвачу форму и проведу урок.

— Что вы, Олег Николаевич, — она замахала в отчаянье руками. — Это же два часа. Вы не успеете.

— Успею. Я на мотоцикле подскочу минут за пятнадцать туда и обратно. А чего такая необходимость-то? Ну отмените урок, пусть ребята отдохнут.

— Никак нельзя, — она перешла на шёпот: — В школе комиссия из горкома, могут нагрянуть на любой урок. А тем более физкультуры. Сейчас идёт отбор для Олимпиады, ну вы понимаете.

Каким образом, дети из шестого класса могли участвовать в Олимпиаде, которая должна состояться через два года, я не понял, но переспрашивать не стал.

— Хорошо. Я поехал.

Собрав недоеденный обед, я оставил поднос с посудой на стойке, и быстро сбежал по лестнице вниз. Схватив с вешалки куртку, на ходу надевая и застёгивая её, выскочил во двор. Запрыгнул в седло. На холодную мотоцикл заводиться отказался. Пришлось подождать, когда топливная смесь нагреется, и раз пять нажал стартер. Наконец, мотор ожил, я выжал сцепление, добавил газа, ожила панель, обороты взлетели. Под оглушительный рёв движка я выскочил на улицу и помчался домой.

Напротив нашего подъезда обнаружил «волгу» элегантного серо-голубого цвета с московскими номерами. Странно, какой-то важный чин приехал к кому-то в гости? — обдумывал я эту мысль на ходу, взбегая на шестой этаж. Отдышавшись, вытащил ключ, сунул в замок, но повернуть не смог. В душу хлынула тревога, сжалось что-то внутри. Первая мысль — любимая жёнушка сменила замки. Вторая — кто-то есть дома и повернул собачку английского замка, чтобы нельзя было открыть снаружи. Я решил попытать счастья — пару раз нажал на кнопку звонка. Тишина. С силой нажал кнопку вновь и держал долго.