И тут послышался звук открываемой замка. На пороге стояла жена, запахнувшись в длинный халат, больше смахивающий на пеньюар.
— Ты же говорил, что вернёшься в девять? — с досадой выпалила она.
— Мне нужна спортивная форма, — я отстранил её и хотел пройти в большую комнату, к шкафу.
Но она перекрыла мне дорогу:
— Я сама принесу, — глаза у неё бегали.
— Ты не одна? — скривился я.
Резко отодвинув её, я распахнул настежь дверь в большую комнату. Вначале взгляд упёрся в наспех застеленную кровать, а затем в мужика перед включённым телевизором, над спинкой кресла виднелась его абсолютно лысая голова. На экране парни в расшитых в русском стиле рубахах что-то наяривали на балалайках, но всё шло без звука. Наш телевизор часто барахлил, чтобы появился звук, по ящику надо было пару раз ударить, но гость об этом не знал.
Услышав шум, мужчина медленно, степенно привстал, взглянул на меня так, словно это я был гостем, а он — хозяином. Он успел одеться, стоял в серой футболке и потёртых джинсах, явно дорогих и фирменных. Высокий, широкоплечий, абсолютно лысый, с уже обозначившимся животом. Около пятидесяти или чуть меньше. И все лицо в складках, как у шарпея. Взгляд снисходительный, сверху вниз. Хитрый прищур.
— Познакомьтесь, — Людка тоже вошла следом. — Это мой муж Олег Николаевич, а это — Борис Семёнович Костров.
— Очень приятно, — мужик протянул мне руку. — Борис Семёнович, товаровед ГУМа.
Последнюю фразу он подчеркнул, сделал акцент, чтобы, видимо, меня проняло, что это не обычная измена. А измена для создания полезных связей.
— Мне тоже должно быть приятно? Или только моей жене?
Мужчина криво усмехнулся, но никакого испуга или растерянности на его роже я не заметил. Разумеется, бить его я бы не стал. И вовсе не потому, что он крупнее и выше меня. Времени не хватало.
— Вот, — жена сунула мне сложенный югославский спортивный костюм, и меня кольнула досада, что купить такой в магазине я бы не смог.
Я выхватил у неё пакет, вернувшись в прихожую, пошуровал во встроенном шкафу и вытащил кроссовки со значком пумы в прыжке. Сунул в сумку вместе с костюмом, и, не прощаясь, выскочил за дверь, захлопнул.
Закинув сумку на заднее сиденье, я вскочил в седло и тут же захотелось развернуться, разогнаться и вмазаться в эту элегантную машину. Но я пожалел свой мотоцикл. Вместо этого, я понёсся назад в школу. Стараясь выбросить из головы мысли о том, чем моя жена занималась с лысым товароведом.
В раздевалку я буквально ворвался, сбросил сумку и начал переодеваться, забыв закрыть дверь.
— О, Олег Николаевич! Вы просто метеор, — голос Таисии Геннадьевны заставил меня вздрогнуть, и покраснеть.
Её совершенно не смутило, что я полуголый, успел надеть лишь спортивные бриджи. Мысли завуча витали где-то совсем далеко. Так что я не стал её упрекать, что она ворвалась без разрешения в мужскую раздевалку. Видимо, для неё я не олицетворял мужчину, а лишь преподавателя, который не имел пола.
Когда оделся, завуч подала мне классный журнал в темно-бордовой пухлой обложке, от которой пахло настоящей кожей, что удивило меня, почему у какого-то класса такая роскошь?
Внутри спортивный зал выглядел точно также, как я помнил. Просторное помещение с высоким потолком, деревянный, выкрашенный ярко-жёлтой краской пол. Прямоугольные окна у самого потолка. Шведская стенка, канаты, свисающие с потолка, баскетбольные кольца. И ядрёный запах древесины, мастики для пола, пыли и пота тысяч учеников.
Сами ребята уже ждали меня, выстроившись в шеренгу по росту и тут я понял, что Таисия обманула меня. Передо мной стояли не тринадцатилетние пацаны, а взрослые парни с идеальной осанкой, хорошо развитыми мускулами, в одинаковых белых футболках и спортивных бриджах. Девушек оказалось меньше, хотя я знал, что во всех классах их должно быть больше, чем ребят. Но девушки, все как на подбор длинноногие, закрытые купальники обтягивали хорошо натренированные сильные тела с минимум груди. Скорее всего, собрали со всей школы спортсменов, которые занимались в секциях.
Я открыл журнал на закладке и тут же обнаружил там записку, написанную чётким, каллиграфическим почерком: «Олег Николаевич! Проведите урок по этому плану» и дальше шло по пунктам, что нужно сделать.
Ничего не оставалось, как послушаться. Оглядев всех строгим взором, я произнёс:
— Здравствуйте, товарищи! Дежурный, рапорт!
Из шеренги сделал шаг вперёд парень, плотный, широкоплечий, бицепсам позавидовал бы взрослый борец или боксёр, футболка обтягивала рельефный мощный торс.
— Девятый «А» класс на урок физкультуры построен, — пробасил он уже вполне взрослым голосом. — Присутствует девятнадцать человек, отсутствует один. Дежурный Самарин!
Я не очень хорошо знал учеников параллельного 9-го класса, но то, что передо мной выстроились ученики вовсе не из него, прекрасно видел. На ногах у пацанов — бело-сине-красные кроссовки, не «адидас» и не «пума», но явно импортные, видимо, производства Чехословакии. Сбоку надпись Botasс тремя золотистыми звёздочками. У девочек — белые чешки, завязанные лентами.
— Тема сегодняшнего урока, — прочитал я в записке. — Опорный прыжок через гимнастического «козла» для ребят. Упражнения на бревне для девочек. Вторая часть: баскетбол.
Краем глаза я заметил, как в зал вошла целая делегация: директор, оба завуча и ещё двое: невысокий мужчина в отлично сидевшем тёмно-сером костюме со значком из красной эмали на лацкане, который я не мог разглядеть. Второй выбивался из общей кампании — высокий парень с бородой, разлохмаченные слишком длинные волосы, светлый костюм в ёлочку. На груди висел фотоаппарат с длинным телевиком, отделанный светло-бежевым пластиком — топовая оптика фирмы «Canon» — недостижимая мечта советского человека.
Стараясь не обращать внимание на комиссию, я скомандовал:
— Пять кругов по залу! Дистанцию соблюдаем!
Ребята развернулись и побежали очень слаженно, стройно. Девочки не отставали, но их движения поражали грациозностью и отточенными движениями.
Парень с фотоаппаратом выдвинулся вперёд, присев на одно колено, начал щелкать без вспышки. Я заметил, что в зале включили все лампы, так что яркий свет болезненно резал глаза. Фотокор то подходил ближе к бегущим, то направлял широкий раструб телевика прямо на меня. Это нервировало и раздражало. Но я не подавал вида.
— Смена бега. Бежим приставным шагом! Левым боком! Теперь правым! Спиной! Шире шаг. Дыхание не сбиваем.
Ребята послушно выполняли все мои указания, это стало походить на хорошо отрепетированный спектакль. Для главного зрителя в сером костюме.
И тут я обнаружил, что Таисия обманула меня дважды. В проёме двери показался наш физрук — пухлый дядька лет пятидесяти с хвостиком. Абсолютно трезвый, но одетый в обычный костюм. Он понаблюдал пару минут за шоу, полные губы растянула улыбка. Но тут же развернулся и исчез.
Эта цепь обманов, вранья вывела меня из состояния равновесия. Захотелось все бросить к чёртовой матери, развернутся и уйти.
Глава 7
Смертельная опасность
После стандартного комплекса упражнений на разогрев суставов, растяжку: вращения руками, наклоны туловища, выпады, приседания, махи ногами, на укрепления пресса, началось основное представление. Но перед этим я показал дыхательные движения по системе йогов:
— Сделаем глубокий вдох, лёгкие наполняются воздухом. И резкий выдох. И так три раза.
Все беспрекословно выполняли мои указания, хотя в бумажке завуча этого не значилось.
Ребята начали выполнять упражнения на гимнастическом коне. Подтащили маты с двух сторон. Разбег с разметки, наскок на деревянный мостик. Друг за другом ребята перескакивали через коня, опираясь руками. И я делал лишь вид, что страхую.
— Толчок сильнее! Руки ставить чётче. Грудь вперёд! Приземляться, чуть согнув ноги.
