Второгодка. Пенталогия (СИ) - Ромов Дмитрий

– Ой, не волнуйся, любовь моя, – подмигнул я. – Моего огромного сердца хватит на всех.

Сидевшие рядом засмеялись.

– Так, ну ребята, это уже чересчур, – попыталась остановить их Альфа. – Давайте, успокаивайтесь. Краснов, хватит смущать одноклассников.

– Альфа тоже ревнует! – воскликнул Глитч, и эта его фраза вылетела в воздух в тот момент, когда все, абсолютно все, вдруг замолкли.

В полной тишине она прозвучала чётко и громко. Альфа смутилась, покраснела и сбилась.

– Саша, ну что ты несёшь? – тихо сказала она.

– Простите, Елена Владимировна, – нисколько не раскаиваясь, ответил он. – Это я не в ваш огород, это я Краса приколоть хотел.

– Так, всё, – строго сказала Альфа. – Сейчас поссоримся! Давайте заниматься!

После звонка все пошли на выход, но я задержался в классе и подошёл к ней.

– Привет, – кивнул я.

Она бросила испуганный взгляд на дверь.

– Слушай, не надо, чтобы нас вдвоём видели.

– Конечно. Ладно. Ты мне не говорила, что придёшь.

– Да, Медуза меня уговорила.

– Уговорила или заставила?

– Ну… – замялась она, – уговорила… Ладно, раз ты здесь, я хочу тебе что‑то сказать. Только ты не кричи, не маши руками, ладно?

Настроение мигом улетучилось.

– Ну нет, только не Петрушка.

– Погоди, выслушай сначала. Сожми зубы.

Я оскалил зубы и сжал их, продолжая скалиться.

– Короче, мне сегодня звонил… этот человек.

– Угу, – сквозь сжатые зубы угукнул я.

– Я сняла трубку.

– Ну да, это я уже понял, – ответил я и поморщился.

– Я хотела сказать ему раз и навсегда моё окончательное решение, чтобы он больше не звонил.

– Убейте меня, пожалуйста, – прошептал я.

– Тихо. Короче, вот в чём дело. Он сказал, что у него есть контакт в Следственном комитете. Он поставляет ему кое‑какие данные, за деньги, естественно. Ну, для статей. И он, ну…

– Петрушка.

– Да. Он интересовался, нет ли о тебе какой‑то информации. И вот этот контакт по секрету сказал, что там готовится что‑то очень плохое. И он назвал дату. Когда ты пришёл под утро, понимаешь меня?

Она снова нервно и со страхом посмотрела на дверь. Из‑за неё нёсся обычные звуки перемены – возгласы, крики, бег и стук. Никто нас услышать не мог.

– В общем, неважно, в какую дату, – сказала она. – Но я хотела тебе сказать, что ты можешь на меня рассчитывать. Если тебе понадобится алиби, я подтвержу, что ты был у меня всю ночь. Ты меня пон…

Дверь распахнулась.

– Ой, извините, – ухмыльнулся появившийся Рожков. – Я ручку забыл.

– Ну заходи, бери, – немного раздражённо ответила Альфа.

Он проскочил к своей парте, пошарил, наклонился и поднял с пола ручку.

– До свидания, Елена Владимировна, – попрощался он и выскочил из класса.

– Ты меня понял, Серёж?

– Да, Лен, большое тебе спасибо. Конечно, я тебя понял. Спасибо, но я искренне надеюсь, что нам не придётся прибегать к подобного рода заявлениям. Я уверен, что все эти мутки в Следственном комитете не имеют ко мне ни малейшего отношения, и попытки прилепить меня к уголовному делу успехом не увенчаются.

– Я тоже так думаю, конечно. Но ты имей в виду.

– Ладно, – сказал я, улыбнулся и потянулся к ней.

– Ты что, – всполошилась она. – Иди давай. Вчера надо было оставаться, когда я тебя звала.

– Мстительная какая, – с усмешкой сказал я и пошёл к двери. – Но если Витя позвонит ещё раз, даже если он будет кричать через весь эфир, что я сломал шею, ногу, или кого‑то убил, ограбил, изнасиловал, не вздумай вступать с ним в разговоры. Витя агрессор, тиран, аферист, лгун и телефонный мошенник. Ты видела, как он хотел развести нас с начальником УВД? Так что всё, Ален, спасибо и пока.

После школы я зашёл домой, быстро пообедал, взял форму и вызвал такси.

– Мам, собирайся, сейчас поедем.

– Куда?

– К нотариусу.

– К какому нотариусу?

– Напишешь согласие.

– Сергей, ну я же ещё не решила.

– Мам, давай, решишь по дороге. Ну правда, честное слово. Роза Каримовна, одинокий человек, хотела, чтобы я распорядился её собственностью. У меня, кстати, и ключ есть от её дома. Так что съездим и посмотрим. Но это уже после похорон. А сейчас поехали скорее, у меня сегодня тренировка.

Пока мама готовила обед, я набрал Кукушу и поинтересовался, забрал ли Матвеич тачку Харитона со двора Розы.

– Да, да, сразу, – подтвердил Кукуша. – Он её уже того. Так что всё, чики‑пуки.

– Вот жук, – ответил я. – Деньги ему надо, а за тачку что?

– Ну он типа считает, что оказал нам услугу и поэтому за продажу тачки нам ничего не должен. Наоборот, не удивлюсь, если ещё потребует, чтобы эта услуга оказалась оплаченной.

– Ну тут уж ты знаешь, что ему сказать, да?

– Знаю, знаю, – хмыкнул он. – Я уже говорил.

– Ну ладно. А вообще как дела? Налоговая отстала?

– Там непонятно пока. Мы ответили. Ждём. Зайдёшь после тренировки?

– Нет, сегодня не приду, учиться буду.

– Ну давай. Учись. Учение – свет.

У нотариуса была очередь. Записываться надо было заранее. Но, несмотря на старания секретаря, мне удалось заглянуть в кабинет Бориса Родионовича, и он согласился вклинить нас между клиентами. Мама, конечно, всё подписала, но на тренировку я опоздал и нарвался на втык от Икара, капитальный такой втык. Дружба дружбой, а тренировка по расписанию.

– Так, – крикнул Краб, – давайте‑ка теперь посмотрим, как вы усвоили предыдущий бросочек, который мы в прошлый раз отрабатывали. Разбиваемся на пары. Ну‑ка, Краснов, ты уже жирок поднагулял, силёнки поднакопил?

– Ну так, Икар Артурович, – пожал я плечами, – в меру сил и возможностей.

– Ничего‑ничего. Давай, вставай с Рожковым, посмотрим, что там у тебя за силы и возможности. А ты Рожков, гляди у меня, я знаю, что вы дружбаны, но чтоб никакой пощады.

Мы встали с Илюхой друг напротив друга.

– Икар Артурович, – усмехнулся я и повернулся к нему почти всем корпусом. – Вы зачем его подначиваете? Он и так злой на меня.

Я не успел договорить, потому что этот сучонок Рожков кинулся, хотя мы ещё не начали. Он видел, что я не готов, стою и на расслабоне, разговариваю с тренером, но напал. Исподтишка. И это был нихера не бросок с прошлой тренировки. Это был болевой на руку.

Дружбан ломанул меня конкретно. Он влетел, как воришка в незапертую дверь, нырнул под локоть, поддел предплечьем снизу и потянул мою руку, выламывая до хруста, уверенный, что уже одолел меня. Локоть отозвался сухим щелчком, и я ясно понял ещё миг – и придётся сдаваться.

Но я не дал ему порадоваться. Он вцепился жёстче, но этим связал самого себя. Я развернул кисть внутрь со стороны атаки, по часовой стрелке, и повёл руку не одним плечом, а всем корпусом – чётко и методично, как машина. Правой ногой я перекрыл ему возможность вернуть утраченное равновесие. Его центр тяжести ушёл, он дёрнулся, но было поздно.

Я резко присел, продолжая вращать руку у самой поверхности мата, подкручивая её к себе, и он послушно опрокинулся, хлопнувшись на мат. Готовченко! Можно было добивать. Я бить не собирался, естественно, но руку занёс.

– Всё, всё, хорош, Краснов! – крикнул Краб. – Успокойся! Рожков, чё за херня⁈ Неспортивное поведение!

– Вы же сами сказали, чтоб я пожёстче, – проскрипел Илюха, отскребаясь от ковра.

– Краснов был не готов, а ты напал. И потом, надо было бросок демонстрировать, а не руку ему ломать. За такие штучки можешь запросто вылететь из секции, понял? А вот Красновым я доволен. Молоток, что не растерялся и сымпровизировал. Красиво, кстати, получилось. Двигайся дальше в том же направлении и теми же темпами, глядишь и человеком станешь.