Гасконец. Том 1. Фландрия (СИ) - Алмазный Петр

— Не знаю, месье, — ответил Хьюго, которого в «Трёх мушкетерах» точно не было.

Меня ещё позабавило это «месье». В советском фильме, все говорили «сударь», просто потому, что это традиционная форма перевода обращения. Мы иногда и «сеньора» могли перевести как «сударь», если переводчику не хотелось сохранять «нужный» колорит.

— О чем вы задумались?

— О переводе, — зачем-то брякнул я. Хьюго и Сирано оба задумчиво кивнули.

— Верно, — вздохнул носатый. — Молитва на испанском, подумать только…

— Вряд ли она открытая протестантка, — пожал плечами ирландец. — Скорее всего, это от нервов.

— Истерия, — пожал плечами Сирано де Бержерак, помогая мне снова вспомнить в каком веке я нахожусь. — Хотя она выглядела нормальной.

Я положил голову на руки, пытаясь вспомнить хоть что-то из истории Франции. Точно знал я только две вещи: что Робеспьер познакомил французских дворян с товарищем Гильотиной и, что мы вломили Наполеону в тысяча восемьсот двенадцатом. На экономическом был весьма сжатый курс истории, и на нём мы, в основном, проходили то, как разные политические формации влияли на экономическое развитие.

Я растёр пальцами виски. Сразу же в голову пришла сцена из фильма, с лежащим на земле Портосом. Он тогда говорил, что устал от бессмысленной войны и хочет домой. Что вынужден убивать гугенотов! Потому что тем вздумалось читать молитвы не на латыни, а на французском. В моей голове наконец прояснилось.

— У нас снова война с гугенотами?

— Нет, слава Богу, — махнул рукой Сирано де Бержерак. — Последний раз они десять лет назад свою голову поднимали.

— У вас что-то с памятью? — удивился Хьюго.

— Ранен прямо в голову, — хмыкнул парижанин, ответив вместо меня. — Приятель, ты даже про осаду Ла-Рошели умудрился забыть?

— А она уже произошла? — не сообразив, сказал я. За столом все засмеялись. Даже Планше, хотя он вроде как спал. Тем не менее хитрый слуга всё равно поглядывал за происходящим в таверне, краем глаза.

— Двенадцать лет назад, приятель, — протянул парижанин. — Сколько народу полегло, представить страшно.

— Но всё это позади, — сказал Хьюго О’Нил. — Признаюсь, я в восторге от вашего красного кардинала. Великий человек, даже жаль, что он так стремительно стареет.

В этот раз мне хватило мозгов не переспросить, о ком идет речь. Разумеется, Хьюго и Сирано говорили о Ришелье.

— Надеюсь, ещё лет десять прослужит, — ответил носатый. — Великий человек. Выпьем за него?

В наших кружках снова появилось вино. Я не был уверен в том, что поступаю правильно, учитывая события романа. С другой стороны… я поднялся на ноги.

— А это не опасно пить за такого человека, на территории Испанских Нидерландов? — тихо спросил я.

— Все в таверне свои, — улыбнулся Хьюго О’Нил. — Можете не переживать, друзья.

Сирано поднялся на ноги, держа в руках кружку. Планше вдруг напрягся и я, заметив это, тоже насторожился. Оглядел таверну. Двери были приоткрыты. Говорить за столом тихо мы еще могли. Но Хьюго громко смеялся, явно привлекая к себе внимание. Всё это время мы говорили на испанском, даже когда Анна де Бейл была в полном отчаянии, она не пыталась выдать нас французской речью.

— Выпьем же! — провозгласил Хьюго О’Нил, поднимая над головой кружку. — За…

— За Его Величество, — перебил его я. — Короля Испании!

— Филиппа Четвертого! — сразу же подхватил сообразительный Планше.

Сирано де Бержерак ещё секунду тупил, а потом поднял кружку вместе с нами. Хьюго только сейчас бросил взгляд на приоткрытую дверь. На лбу ирландца тут же выступил пот, но он поборол дрожь в руках и чокнулся с нами. Мы выпили и уселись обратно за стол. Дверь аккуратно и тихо прикрыли с той стороны.

— Мерде, — выдохнул ирландец. Я кивнул. Шепотом спросил у него:

— Кто это был?

— Может быть кто-то из людей Робера, — ответил тихо ирландец. — Может посланный командиром гарнизона шпион.

Хьюго О’Нил наконец-то передал мне пять маленьких кошельков с серебром.

— Возможно, нам лучше уже сейчас отправиться в путь. Не дожидаясь рассвета.

— Нас выпустят? — удивился я.

Хьюго пожал плечами.

— Мы же не в осажденном замке, — ответил он. — Но сперва пусть Клода позаботиться о ранах вашего друга.

Я кивнул. Сирано осторожно уложили на пол, а я вышел на улицу. Я никогда не курил — кроме как в школе, чтобы был повод сбегать с пацанами с уроков. Но сейчас, глядя на черные улицы и полное небо звезд, очень хотелось. Я облокотился спиной о стену таверну, запрокинул голову к небу. Интересно, а дома такое же небо?

Я задумывался об этом уже второй раз за этот ужасно долгий день. И всё же, кое-что в окружающем пейзаже меня успокаивало. Нидерландский, или пока ещё фламандский город, был совсем не похож на какой-то средневековый шарж, что я привык видеть на страницах книг или на экранах. Здесь была грязь, а помои, конечно же, выливали на улицу прямо из окон. Но кое-что было другим. Люди, которых мы видели, когда мчались в таверну О’Нила, были одеты довольно сносно. Я точно видел группу мастеровых, и я точно видел поднимающийся дым от одного большого здания, напоминающего то ли фабрику, то ли мануфактуру. Новое время уже наступило, и я начал понимать, что может быть и смогу применить свои знания. Пусть и не сразу. Прямо сейчас, я мог только наблюдать и изучать, и своё прогрессорство отложить до возвращения во Францию. Здесь же мне нужно было подготовить для него плацдарм. Найти деньги, в первую очередь, и много. Деньги нужны для покупки земли, строительства мануфактур. Но сейчас это всего лишь праздные мечты, навеянные одиноким нидерландским небом. Становилось зябко.

Я вздохнул, сложил руки на груди. Нужно было что-то делать.

— Эй, синьор! — услышал я насмешливый голос. — Синьор солдат, а вы с какого полка?

Я повернулся на голос. Несколько парней, одетых чуть ли не в рванье и обноски, улыбались мне железными зубами. У одного из них в руках покачивалась дубина.

— Даже не начинайте, — сказал я, кладя руку на эфес шпаги. — Сегодня был ужасный день, я не хочу убивать ещё больше людей.

— Нет, синьор солдат, вы нас не поняли, — рассмеялся тот, что с дубиной.

Я еще раз оглядел всю компанию. Впереди парниша с золотым зубом, но без оружия. Рядом с ним здоровяк с дубиной. За его спиной парнишка пониже, которого было очень плохо видно. Все трое улыбались.

— У нас для вас послание, если вы тот, кто нам нужен.

— Я из Арраса, — мне пришлось тряхнуть охмелевшей головой, чтобы вспомнить свою легенду. — Что нужно?

— Господин де Бейл, передаёт привет! — рассмеялся тот, что с дубинкой. Я думал, что они набросятся на меня толпой. Но даже в этом случае у меня оставался шанс.

Но парень с дубиной сделал шаг в сторону. За его спиной прятался низкорослый и, судя по всему, очень юный бандит. В его руках был уже заряженный арбалет.

Глава 9

Арбалет щелкнул, но перед этим я успел сделать пару шагов, схватить того, что с золотым зубом и дёрнуть на себя. Болт прошиб тело бандита насквозь, в лицо мне брызнула горячая кровь. Тот, что с дубиной, закричал. Я отбросил тело в сторону, выхватил шпагу за мгновение до того, как дубина опустилась мне не голову. Вместо этого, дерево затрещало от прикосновения к стали. На мгновение, я испугался, что шпага может сломаться или погнуться, но всё же это был не тот лёгкий спортивный снаряд, что я видел по телевизору. В моих руках по-прежнему было почти полтора килограмма заточенной стали.

Лезвие пошло волной, задрожало в руке, но оружие я не выронил. Вместо этого, пнул противника ногой в живот и, занес шпагу для колющего удара сверху. У меня сегодня уже не оставалось сил на милосердие. Лезвие погрузилось в горло парня с дубиной, тот захрипел. Третий, всё пытавшийся перезарядить арбалет, крикнул мне что-то грубое. Я не запомнил что. Шпага выскользнула из вскрытого горла бандита и тот, пытаясь зажать рукой рану, упал на колени. Мгновение я смотрел на то, как кровь брызжет между его пальцев. Последний бандит наконец-то перезарядил своё оружие. Он снова выкрикнул какое-то оскорбление, а потом выстрелил. С такого расстояния промахнуться было невозможно, но у бедолаги явно дрожали руки. Болт пробил череп его товарища — уже мертвого парня, пока еще оставшегося стоять на коленях.