Второгодка. Пенталогия (СИ) - Ромов Дмитрий

– Цы́гана без лавэ не возьму, – покачал он головой. – Цы́гана.

– Да почему без лавэ? Деньги есть.

– Деньги – пыль, – пренебрежительно махнул он рукой. – Но в конкретном случае отказываться не стану. Не стану.

– Он просто школьник, – пояснил я. – Пусть посидит, пока всё не уляжется. Я вижу ты уже в курсах.

– Так волна по всему городу бьётся. Волна. Штормит, паря. Короче, за три дня пятак, дальше видно будет.

Я достал деньги и протянул ему две пятитысячных. Он кивнул и сунул их в карман.

– Когда приведёшь?

– Сейчас. Он у меня сидит.

– Давай тогда, а то мне спать пора. Спать.

Я вернулся за Жаном. Он уже доел к этому времени и допивал чай.

– Поживёшь у соседа, – сказал я, – бабки ему я уже забашлял. Живи спокойно, но соблюдай осторожность.

– Сколько я тебе должен? – спросил он.

– Хорош, Князь, чисто по‑братски, – ответил я.

Он кивнул.

– Благодарю, Крас.

– Будешь звонить своим, имей в виду, – предупредил я. – Их могут слушать, номер пробьют, повиснешь на крючке. Поэтому своим лучше не звони. Или вон, с главпочтамта, там таксофон. Но имей в виду, наш дом стоит рядом со школой, у школы, теоретически, тебя могут пасти. Если думаешь, что тебя будут искать, имей в виду и лучше сиди тут и ни с кем, ни о чём. Целее будешь. И они тоже.

– Я тебя понял, – сказал он.

– Вот возьми чистую мобилу с номером. А свою симку не втыкай пока. Сейчас дам пару футболок, ещё там чего надо.

Он кивнул. После еды, чая и конкретной помощи он начал впадать в благодушный анабиоз.

– И ты смотри, – тихо добавил я, – по лестнице не шастай. Тут Глотова живёт. Она, конечно, стучать не будет, но нахер надо, чтобы кто‑то из школы тебя здесь видел. Вопросы опять же, непонятки.

– Согласен, – кивнул он.

– Ну, пойдём, тогда

Дядя Лёня ничего не спрашивал. Показал Жанну шкаф, туалет, ванную и кухню. Сказал, что поутру сходит в магаз и купит жратвы. А потом лёг спать. Квартира у него была по расположению такая же, как у нас, только давно не знавшая ремонта. Воздух в ней стоял затхлый, но беспорядка не было. Всё лежало на своих местах и за чистотой он, похоже, следил.

Я едва слышно прошептал Жанну на ухо:

– Дядя Лёня человек матёрый, поэтому не расслабляйся. Ты словечко скажешь – он за ниточку потянет такой клубок вытянет, потом шубу связать можно будет. Понял?

– Понял, – ответил он и проверил диван, на котором уже лежал скатанный в трубочку матрас и бельё.

Князь осмотрелся. Скользнул взглядом по картинкам, эстампам и голым бабам на плакатах, по старой мебели, телеку и лампочке под потолком.

– Смотри не перевозбудись тут, – кивнул я на пышногрудую красотку висящую напротив дивана.

– Да пошёл ты, – усмехнулся он.

– Ладно, – кивнул я. – Пошёл. А… чуть не забыл. Можешь мне дать контакт на Жучку?

Он нахмурился.

– Какую жучку? – переспросил он.

– Князь, – сказал я, – не на какую, а на какого, у которого ты тачки брал на дело, когда ехали.

Он замялся.

– Ну что, в чём проблема‑то?

– А тебе что от него надо? – пробормотал он.

– Допустим, мне тачку надо, – сказал я. – А ещё допустим, надо порешать там по другой тачке…

Он нахмурился.

– Жан, всё просто. Я тебе говорю, мне нужен Жучка. Ты либо объясняешь, как его найти, либо отказываешься. Чё менжуешься‑то?

– Да ладно, чего ты завёлся‑то сразу. Дам я тебе Жучку, но, блин, не говори ему, что от меня узнал.

– Хорошо, не вопрос…

В школу мы пришли вместе с Настей. Про цыгана она ничего не знала. Первым уроком у нас сегодня стояла Юля Салихова. Когда я вошёл, в классе гремел конкретный ржач.

– Что за кипиш? – спросил я, усевшись рядом с Грошевой.

– Иди ко мне садись, – позвала Алиса.

– Ну не знаю, если Аня меня отпустит, – засмеялся я.

Аня снова была в ступоре и даже не глянула в мою сторону, никак не отреагировала на моё появление.

– Чего гогочите? Гуси‑гуси, га‑га‑га!

– Бу‑га‑га! – захохотал Глитч. – Счастливые трусов не надевают! Ты когда Грошевские труселя, увидишь, сам от неё свалишь. Кринж галимый! Я ору, ребятушки!

– Какие труселя? Чё ты несёшь, Саня?

– Ты видос не видел что ли? Ну, всё…

– Какой ещё видос?

Я уже понял, какой видос. Глянул на Аню Рекс, и у меня не осталось сомнений. Она сидела бледная, как мел, как смерть, только что косу дома оставила. Иначе, думаю никому мало бы не показалось.

Сердце запеклось. Вот же козлы!

– Это то, о чём я думаю? – спросил я у неё.

Она, окаменев, покрывшись льдом и закуклившись внутри себя, не ответила.

– Да, это то, что ты думаешь, – сказала Алиса. – Этот дурачок Бубен Смехопанораму очередную устроил.

– Вот, посмотри, – подскочил Глитч и показал мне телефон. – Я чёт аж орал, когда увидел. Он ещё музло такое подложил. Зацени трек! Тощая корова ещё не газель!

На экране была Грошева в трусах и в лифчике. Рассматривать я не стал и сразу отодвинул его руку.

– Вы чего, народ? – встал я со стула. – Вы чего? Это ж наша одноклассница! Она живёт вместе с нами, учится, кому‑то помогает! Ну, вы даёте. Если один урод сделал какое‑то непотребство, ну вы‑то не становитесь уродами. Не смотрите, не орите. А если бы тебя, Глитч, этот Бубен заснял, как ты дрочишь под одеялом?

– Э‑э‑э, ты чего, ты чего, Серый, ты чего несёшь‑то?

– А если б тебя, Алиса, как ты прокладки меняешь? А вокруг бы все ржали.

– Конечно, ржали бы, – засмеялась Алиса. – Орали бы. А чего, рыдать, что ли? Не надо попадаться. А твоя доходяга попалась. Сама виновата. А ты чего такой, Робин Гуд. Влюбился что ли?

В разговор встрял Рожков. Он обернулся со своего места и ощерился.

– Крас, а тебя дерёт что ли? Не нравится, не смотри. А нам смешно, мы смотрим. Воспитатель нашёлся, будешь нам рассказывать, что такое хорошо, а что такое плохо? Хочешь научить меня? Ну давай, научи. Попробуй!

Он вскочил и демонстративно расстегнул джинсовую куртку, будто готовился сбросить и накинуться на меня. Кто‑то крикнул, что Илья правильно говорит.

– Понятно с вами, короче, – кивнул я. – Печально я гляжу на наше поколенье.

– Нет, ну ты‑то, порностар, человек высоконравственный, – ухмыльнулся Рожков. – Лермонтовым нас решил огорошить. Ты же самый умный, самый порядочный, да?

– Илюха, тебя куда понесло‑то? – покачал я головой. – За языком‑то следить надо.

– А то что? – злорадно скривился Мэт, наблюдая за нашей перепалкой.

Я быстро вышел из кабинета и рванул напрямик в класс Насти. Она говорила, что первый урок у неё литература с ещё не уволившейся Альфой.

– Здравствуйте, дети, – сказал я, войдя внутрь.

Альфа пока не пришла, народ балдел, и на меня никто не обратил внимания, кроме Насти. Она встала и удивлённо захлопала глазами.

– Я на минуточку, – кивнул я ей и двинул прямиком к Бубну. – Я вот только молодого человека у вас заберу ненадолго.

– Э, чё тебе надо! – заголосил тот, вскочив со своего места и кинувшись на другой ряд, но я не дал себя одурачить. Я вскочил на парту, за которой сидела аккуратная и опрятная девчонка. Она взвизгнула, а я спрыгнул прямо перед Бубном. Он же, будучи парнишкой пухленьким, смыться не успел.

– Попался, который кусался? – усмехнулся и подмигнул я.

– Чё тебе надо? – плаксиво заголосил он. – Чё ты ко мне прицепился? Отстань от меня! Я директрисе расскажу.

– Расскажешь, расскажешь, – подтвердил я его намерение и, шагнув к нему за спину, схватил и слегка заломил ему руку.

Он завопил.

– Помогите! – завизжал он. – Помогите!

– Тихо, Наф‑Наф!

Мне пришлось шлёпнуть ладонью ему по макушке. Получив затрещину, он притих. Народ бросил все дела и обалдело смотрел, что происходит.

– Продолжайте, дети, готовьтесь к уроку, скоро звонок, – сказал я и подтолкнул ютубера на выход.

– Елена Владимировна, помогите! – заголосил он, увидев в коридоре Альфу.