Директор (СИ) - Семин Никита

Постепенно с каждым месяцем я и вовсе забыл о том, что я вообще-то «умер». Хожу свободно, во все учреждения, кроме Кремля, куда мне не особо-то и нужно, с родными общаюсь — лишь с Борей контакт прервался. Так чего волноваться?

Но перед новым годом, когда я зашел в комитет изобретателей с очередным запросом на оформление авторского права, то нос к носу встретился с человеком из «прошлой жизни».

— Сергей? А я слышал, что ты умер… — на меня удивленно смотрел Андрей Кондрашев.

Глава 10

Декабрь 1932 года

— Сергей? А я слышал, что ты умер.

— Слухи о моей смерти сильно преувеличены, — вырвалось у меня от неожиданности.

— Да? — словно не зная, верить мне и своим глазам или нет, покачал головой Андрей. — Ну хорошо. А что ты здесь делаешь?

— Полагаю то же, что и ты, — хмыкнул я в ответ. — Регистрирую новое изобретение. А ты, кстати, уже с Вышинским не работаешь? — перешел я сам в наступление, пока новые вопросы не посыпались.

— Нет. Я «по твоим стопам» пошел, — рассмеялся Кондрашев и показал мне корочки члена ЦКК. — А здесь я почти случайно оказался. На одном предприятии, которое проверял, самородка встретил. Он придумал механизм подачи угля в топку не просто в равные промежутки, а в соответствии с нагревом. Чтобы температура ниже определенного порога не падала. Вот, решил ему помочь зарегистрировать его задумку. А ты чье изобретение «проштамповать» пришел? Свое?

— Да нет, — рассмеялся я в ответ. — В НИИ работаю. Там что ни день — так новый механизм. Так что бываю здесь часто.

Еще немного пообщавшись, вскоре мы вынуждены были прервать разговор. Подошла моя очередь в кабинет секретаря комитета. Зарегистрировав заявку в бюро предварительной консультации, я покинул здание Комитета. Ждать Андрея, перед которым была очередь из трех человек, не стал. Продуктов домой нужно купить, до нового года всего пара дней осталась, но уже сейчас люди готовятся, чтобы праздничный стол был побогаче. В магазинах очереди — жуть. А я еще Лешке хотел игрушку какую поискать, чтобы под елку положить. Сейчас, в будний день, есть шанс что-то ухватить по-быстрому, пока еще рабочий день идет. А в выходные на рынок или в магазин соваться — гарантированно там весь день потерять.

Иосиф Виссарионович стоял у окна своего кабинета. Пару минут назад ему принесли докладную записку о ходе подготовки страны к новому году. Идея Огнева была радостно встречена и в народе и в семье самого Сталина. Даже любимая супруга тогда не перечила, как не раз бывало, стоило поделиться с ней какими-либо планами об изменении жизни простых граждан СССР. Наоборот, всемерно поддержала и сказала, что это «хорошая новость».

Воспоминания о жене доставили боль. Ее решение уйти из жизни Иосиф воспринял как предательство. Да, они часто ссорились из-за того, что по-разному понимали, что именно нужно для страны. Надежда не была смирной и «домашней» женой, какой хотел бы видеть ее Сталин. К тому же ее ревность и обвинения изрядно злили генерального секретаря. Но все же он любил ее. Она была не просто женой, но и другом, соратницей в каком-то смысле. Подарила ему двух детей…

Надежда ушла из жизни месяц назад, омрачив для Сталина праздник в честь октябрьской революции. Словно в пику его поведению и словам, что он произнес на нем. Чтобы забыться, Иосиф полностью ушел в работу. И это почти помогло. Только сегодня вот снова накатило, стоило вспомнить, как он с его Надей и детьми встречали каждый год вместе. Семейный праздник, переделанный из христианского рождества по совету Огнева.

На этой мысли Сталин с удивлением понял, что давно ничего не слышал о парне. Тот никак себя не проявил с тех пор, как выписался из больницы. Изначально генеральный секретарь согласился с предложением Берии о мнимой смерти своего порученца, чтобы тот не оброс связями с иными членами политбюро и не вышел из-под контроля. Тогда это казалось хорошей идеей. Да и смену себе Огнев сумел подготовить отличную. Белопольская и отчет по анализу Красной армии сделала хороший и прогноз по международной политике, который поручили институту следом, получился толковый. Не очень приятный для многих членов политбюро, потому что наглядно показывал правоту его, Иосифа, что СССР прихлопнут при первой возможности и еще этого не сделали из-за двух факторов: отсутствия армии, способной раздавить страну советов, и разразившемся экономическом кризисе. Но оба пункта капиталистические страны однозначно преодолеют и лишь вопрос времени, когда повторят попытку уничтожить СССР военным путем. В таком ракурсе его курс на ускоренную индустриализацию получил научное подтверждение своей правоте. Теперь даже те, кто до последнего сомневался, но держал свои мысли при себе, вынуждены были всерьез пересмотреть свое мнение. А для тех, кто до сих пор был не согласен, появилась авторитетная бумага, затыкающая им рты и позволяющая объявить несогласного врагом народа и коммунистического строя.

Это все конечно хорошо, но Сталин рассчитывал, что характер Огнева не позволит ему долго сидеть на одном месте — раз, и с его-то разносторонней натурой тот снова найдет какое-то новое направление для приложения своих сил и опять придет для их реализации к нему, Иосифу, — два. Для чего иначе парня засунули в научно-исследовательский институт, занимающийся самыми передовыми разработками, пусть и военного в первую очередь характера, да еще и не стали ему давать конкретной должности? Да чтобы он осмотрелся там и сам определил, чем хочет заниматься! Так что случилось-то, что Сергей до сих пор сидит как вошь под веником⁈

Немного подумав, сразу вызывать парня к себе Сталин не стал. А то заметит его в Кремле кто из членов политбюро и тогда весь смысл его отстранения от политической верхушки пропадет. Еще и вопросы задавать начнут — а почему это парня убрали так надолго. Хотя вопросы — это не страшно. Но вот тот же Серго не упустит возможности снова к парню подобраться и под свое крыло взять. И все усилия по отрыву Огнева от взаимодействия с иными видными членами партии пойдут прахом.

— Лаврентия надо послушать, — размышляя вслух, решил Иосиф Виссарионович.

И не откладывая в долгий ящик, приказал своему секретарю назначить в ближайшее время Берии встречу.

Лаврентий Павлович пришел на следующий день утром. О цели вызова он знал заранее, поэтому успел подготовиться, уточнив у Лелейко, чем занимается Огнев и проявил ли он себя как-то. Поэтому вопрос генерального секретаря о жизни своего порученца не стал для Берии неожиданностью.

— Лаврентий, по вашему совету мы скрыли товарища Огнева, — начал Сталин. — Главным вашим аргументом была опасность для жизни Сергея и сложность его защиты. Хотелось бы знать, что вы предприняли за прошедшее время, чтобы покушений на него больше не повторялось. И второе — чем сейчас занят товарищ Огнев?

— Как я вам ранее докладывал — мы нашли заказчиков устранения Огнева, Королева и Цандера. О встречном ответе мной уже тоже было доложено. После этого с нашими противниками из английской разведки мы пришли к неофициальной договоренности о взаимном ненападении на технических специалистов. Пока эта договоренность противником соблюдается.

— То есть, непосредственная опасность при «возвращении» товарища Огнева, ему угрожать не будет?

— Полной гарантии я дать не могу, но шанс на повторное покушение мал. Не та политическая обстановка. Но как только она изменится в пользу врага, все может повториться.

— Хорошо. Ну а чем сейчас занят сам товарищ Огнев? Раньше его инициативы шли только на пользу стране. То, что сейчас он сидит без дела, можно назвать вредом и даже саботажем, — Сталин пронзительно посмотрел на Берию, — и виноват в этом не сам Сергей.

— Кхм, — прокашлялся Лаврентий Павлович, уловив «в чей огород камень». — Без дела товарищ Огнев не сидит. В НИИ, где он работает, Огнев занимается юридическими консультациями, а также регистрирует авторские права на те изобретения, что не носят грифа «особо секретно» и способны оказать максимальную помощь в народном хозяйстве.