Директор (СИ) - Семин Никита

Получив пропуск, но не ответы, я отправился в отдел кадров. Андрей со мной не пошел, сославшись на то, что его работа — меня курировать, а не за руку водить. Чему я откровенно обрадовался. Слишком плотная опека ОГПУ, как и любая другая, раздражает.

Отдел кадров я нашел быстро. Подсказали, когда я спросил пробегающую мимо девушку с охапкой рулонов в руках.

Как и с особым отделом, на двери здесь тоже уже висела табличка, а в коридоре даже небольшая очередь была. Перекинувшись парой слов со стоящими и ожидающими разрешения войти людьми, я понял, что их сюда в основном перевели с других, похожих, мест работы и сейчас они просто ставили отметку в кадрах, и подписывали документы. Поэтому и ждать пришлось не особо долго.

Уже через пятнадцать минут я открывал дверь с внутренним предвкушением — какую должность получу?

Отделом кадров заведовала женщина чуть за тридцать лет. Слегка полная, с большой грудью и уложенными в пучок волосами.

— Лаборант? — вместо приветствия спросила она меня, мельком взглянув. — Фамилия, — последовал приказ, а сама женщина закопалась в стопку бумаг, что лежали на ее столе.

— Сергей Огнев.

— Огнев… Огнев… — перебирая бумаги в папке, пробурчала она себе под нос. — Нет такого, — с некоторым удивлением констатировала она и подняла глаза от бумаг. — Ты как тут оказался? Это режимный объект. Я сейчас сотрудников особого отдела позову!

— Зовите, — хмыкнул я весело. — Только я не лаборант.

Надо же, впервые встретил человека на рабочем месте, который со мной не знаком. А то уже после разговоров с членами ОГПУ мне стало казаться, что меня в Москве каждая собака знает. И их игра в «конспирацию» не имеет смысла. А вон оно как. Даже работница отдела кадров, которые по идее должны знать все обо всех сотрудниках на предприятии, обо мне не в курсе.

— А кто? — тем временем спросила женщина, которая даже не потрудилась назвать свое имя, и потянулась к трубке телефона.

— Сергей Огнев.

— Это я слышала, на какую должность тебя сюда направили? — раздраженно спросила она и все же сняла трубку, тут же набрав короткий «внутренний» номер. — Владимир Игоревич, вы такого — Огнева — знаете?.. Ага… А почему мне никто не сказал⁈.. — с возмущением воскликнула она. — Хмм… Ладно…

Бросив трубку на аппарат, она с неприязнью посмотрела на меня. Потом отложила папку, в которой копалась, и выдвинула ящик стола. Уже оттуда достала какие-то документы и принялась их внимательно листать.

— Ага, нашла, — выдохнула женщина спустя пять минут. — Огнев Сергей Федорович, правильно?

— Да.

— Здесь не указано, куда ты назначен, — посмотрела она на меня обвинительно, словно это я виноват.

В ответ я промолчал и лишь пожал плечами. Просверлив меня минуту взглядом, она «сдалась».

— И что ты умеешь? Работал где-нибудь?

— А там характеристики разве нет? — спросил я.

— Нет тут ничего! — огрызнулась мадам.

Но все же снова посмотрела в бумаги, «зависнув» в них еще на пару минут. Я с любопытством наблюдал за сменой выражения ее лица. От раздраженного, до озадаченного, а после — удивленного.

— Ладно, Огнев. Тут написано, что ты был главой института. И как только умудрился в твоем возрасте? — прошептала она себе под нос последнее предложение. — Но все руководящие должности у нас заняты. Да и всех начальников мне лично представляли, когда я сюда попала. Так что — куда тебя определить?

— Ну… — я растерялся. — Я по образованию юрист. Работал еще по линии партийного контроля, — развел я руками.

— То есть, либо в парторги тебя, эта ставка еще свободна, или в консультанты, — подвела она черту. — Но для парторга ты слишком молод. В какой коллегии состоишь?

Я снова растерялся, не понимая ее вопроса. Тут-то и выяснилось, что с февраля нынешнего года все юристы объединены Наркомюстом в коллегии защитников. Члены таких коллективов работают под непосредственным контролем этих коллегий на районом, межрайонном и иных уровнях. Организации и рядовые граждане имеют право обращаться в эти коллегии для получения юридической помощи, и лишь при высокой потребности защитник может совмещать работу в коллегии с должностью юрист-консультанта на предприятии. Потребности у предприятия, а не у юриста конечно же.

Вот кадровик и подумала, раз я имею юридическое образование, то просто обязан состоять в такой коллегии. И раз уж меня необходимо зачислить в штат, то должность юрист-консультанта для меня самая подходящая.

— Я только в этом году закончил университет, еще не получал направления, — вынужден был признаться я. — К тому же и работал не по специальности.

— Безобразие, — фыркнула дама. — И как мне вас в штат зачислять? Жду с удостоверением члена коллегии!

После чего указала мне на дверь. Вот это поворот! Давно со мной так никто не разговаривал.

— Для начала, представьтесь, — взял я себя в руки после первоначальной растерянности и ее напора.

Знай я точно, на какую должность меня хотят определить, этот разговор пошел бы совсем по-другому. Но я-то думал, что здесь получу подробности! А их нет!

Дама смерила меня презрительным взглядом и процедила.

— Что значит «для начала»? Я уже с вами закончила. Нет удостоверения — зачислить в штат не могу.

— А придется.

— С чего бы это?

— Меня сюда направили от ОГПУ.

— Вот в их кадровый отдел и идите тогда! — фыркнула дама.

Мы еще минут пять препирались, пока я не плюнул на вредную тетку. Развернувшись, я отправился к Лелейко. Что за бардак в этом НИИ творится? Понимаю, похоже его только-только учредили, но брать на такую ответственную должность столь некомпетентного сотрудника⁈

— Владимир Игоревич, я снова к вам.

— Что-то случилось? — удивленно посмотрел на меня мужчина.

— Да вот тут загвоздка вышла…

И я вкратце пересказал ему мой поход в кадры, ожидая, что тот как-то сможет повлиять на эту неадекватную даму. Однако его реакция меня удивила. Тот вздохнул печально, помялся, и сказал.

— Аделина Прокофьевна — жена первого секретаря нашего райкома. Да и сама в партии состоит еще с революции. Понимаю, ее поведение… бывает грубым, — подбирал он слова. — Однако это не повод задерживать ее или снимать с должности. Вот если бы она нарушила что-то, тогда да. А так… она ведь права. Скажи, ты бы сам хотел быть парторгом?

— Не особо.

Быть агитатором, наблюдать за нравственным поведением коллектива, следить, чтобы люди четко придерживались курса партии… не мое это.

— Вот! — поднял палец вверх Лелейко. — Так у тебя ведь и специальность есть — юрист. И она ведь нашла способ тебя по ней зачислить, ведь так?

Я молча кивнул, понимая, к чему он ведь.

— Но ведь мне придется вступать в эту коллегию. Там наверняка попросят мой аттестат, а если позвонят в университет? Для проверки? Или там поручительство нужно будет, как при вступлении в партию? Тогда мое «воскрешение» точно не будет «тихим», — заметил я.

— Вот тут я могу тебе помочь, — радостно улыбнулся мужчина. — Есть у нас юристы на службе. Все тебе сделаем.

Когда мы договорились с Владимиром Игоревичем о процедуре моего приема в коллегию защитников и, какие документы для этого понадобятся, а также обсудили сроки, я покинул его кабинет. И лишь идя по коридору, понял, как ловко тот построил разговор, когда я пришел к нему после посещения отдела кадров. Сначала рассказал о «блатном» статусе кадровички, косвенно намекнув, что конфликт с ней ни к чему хорошему не приведет. Попутно еще и списал перегибы в ее поведении на дурной характер, усиленный собственной значимостью от наличия мужа с высоким чином. Затем дал обоснование ее действиям, чтобы уже я не закусил удила. Ну и как завершающий штрих — пообещал выход из ситуации, тут же набросав план действий. Профессионал с большой буквы. У меня ведь после разговора с Лелейко сложилось мнение о кадровичке, как о человеке пусть и неприятном, но не стоящем моего внимания и раздувания конфликта. Чего он и добивался, похоже.