Последний Герой. Том 3 (СИ) - Дамиров Рафаэль

Я зло стиснул зубы… Потом вдруг встрепенулся, меня осенило:

— Пусть так! Но это же не единственная копия! Оригинал-то есть у заказчика. Кто-то же послал Егорова тогда на съёмку. Найдём его — и найдём оцифрованную версию. Наверняка он сохранил, не просто так же все затеял.

Кобра помолчала тяжело и задумчиво, потом внезапно произнесла:

— А вдруг… вдруг это сам Вальков и был? Может, он и отправил Егорова снимать?

Я уставился на неё с удивлением:

— Да ну… Зачем ему-то?

— Ну… не знаю, — замялась она, понимая, что всё это звучит на первый взгляд нелепо. — Егоров говорил, что заказчик очень крупный был, весомый. Может, Вальков снимал себе что-то вроде охотничьего трофея? Знаешь, как рога или клыки забирают. Видео, чтобы помнить — кого завалил, как доказательство силы.

Она выдавала эти пояснения упрямо, с настойчивостью, но я только помотал головой.

— Дикость какая-то, Оксана… Хотя, знаешь, после всего, что я видел, уже ничему не удивлюсь. Но верится слабо. Кто-то ведь сдал меня… — я тут же поправился, — в смысле, кто-то сдал Лютого. Крыса была в отделе, не мог он просто так попасться Валету на стрелке. Кто-то слил его, причём из своих.

Она пристально посмотрела на меня, чуть нахмурилась, но ничего не сказала.

— Ладно, — продолжил я мрачно, — сейчас важнее другое. Валет. Засадить его по закону у нас уже не выходит. Значит, придётся действовать по-другому. Его просто нужно убрать.

Оксана резко вскинула голову, внимательно посмотрела на меня:

— Ты хочешь его убить? Но это же… противозаконно, Макс.

— Ну да, противозаконно, — спокойно подтвердил я, чувствуя тяжесть своих слов для Оксаны. — А у нас выбор есть? Ты со мной или нет?

Она секунду помолчала, потом решительно и твёрдо произнесла, словно не сомневалась ни секунды:

— Ты ещё спрашиваешь? Конечно, с тобой. Эта гадина убила Лютого… И моего… моего отца.

Вальков сидел за столом в своём кабинете, чуть сгорбившись, чернее тучи. Несколько минут назад звонил Киреев, тот самый хирург, кто вытаскивал Савченко с того света, и голосом раболепного робота доложил: пациент, мол, пришёл в сознание, но никого не узнаёт.

Новость была отвратительной. Валет никогда не был сентиментален. Навещать Дирижёра в больнице он не собирался и раньше — а уж теперь и подавно. Он не испытывал к нему ни дружеской привязанности, ни особой теплоты, но дорожил им как незаменимым человеком. Такой профессионал, такой зверь — и вдруг всё коту под хвост. Без Дирижёра он лишался серьёзной защиты и опоры.

И это злило его, раздражало и выводило из себя.

В дверь осторожно постучали. На пороге появилась миловидная секретарша Жанна, но тут же неуверенно замерла, хлопая нарощенными ресницами:

— Герман Сильвестрович, тут к вам пришли, но они… не назвались. Хотя охрана их почему-то пропустила…

Вальков усмехнулся, удовлетворённо потирая ладони, глаза его оживились:

— Пускай, Жанночка. Это ко мне, я их жду.

Жанна растерянно заморгала, не двигаясь с места. Такое происходило впервые: кто-то пришёл к шефу, прошёл мимо охраны, не назвался и спокойно требует встречи.

— Ну, что стоишь, курица? — рявкнул Вальков, раздражённо хлопнув рукой по столу. — Пускай их быстро! Это я велел их пропустить!

Секретарша поджала пухлые губы, обиженно мотнула головой и выскочила из кабинета, громко цокая каблучками по паркету.

Через секунду дверь распахнулась шире, и в кабинет вошли двое.

Совершенно разные, словно специально подобранные друг к другу на контрасте.

Первый, Тарас — крепкий, плотно сбитый мужик лет сорока, двигался легко, пружинисто. Лицо обычное, серое, затеряется в любой толпе. Только глаза выделялись — цепкие, внимательные, с постоянной лёгкой насмешкой, будто он всегда знает чуть больше остальных. Одет просто, но с явным вкусом к милитари: серая тактическая куртка с кучей карманов, тёмно-оливковые брюки армейского покроя, ботинки на усиленной рифлёной подошве. Цвета приглушённые, детали продуманы, ничего лишнего. Волосы коротко подстрижены, лицо гладко выбрито. Держался уверенно, спокойно, будто всё происходящее — рутина, слегка его развлекающая. Было понятно, кто в паре главный.

Второй, Виктор, напротив, напоминал хищную птицу — высокий, тощий, с угловатой фигурой и сутулыми плечами. Узкое, вытянутое лицо, тонкие плотно сжатые губы. Волосы тёмные, цвета отработанного машинного масла, с заметной проседью на висках. Глаза холодные, пустые, будто эмоции там давно умерли. Одет подчёркнуто строго — чёрная рубашка, чёрные брюки, идеально начищенные чёрные же туфли. Будто только что из похоронного бюро. Виктор не произносил ни слова, лишь слегка кивнул Валькову, будто сделал большое одолжение. Молчаливый, мрачный, отстранённый — этакий человек-функция, без лишних эмоций и разговоров.

— Ну наконец-то! — раздражённо выдохнул Валет, поднимаясь из-за стола и явно сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. — Сколько вас можно ждать?

Тарас спокойно улыбнулся, слегка наклонил голову:

— Герман Сильвестрович, здравствуйте. Всё в порядке. Мы здесь ровно тогда, когда нужно.

Виктор по-прежнему молчал, лишь слегка прищурившись, смотрел прямо на Валькова, будто оценивая его реакцию.

— Всё в порядке, говоришь? — Валет зло прищурился и упёрся ладонями в столешницу. — Я плачу вам такие деньги, а вы меня ещё ждать заставляете?

Тарас пожал плечами, легко и будто без эмоций, не отводя спокойного взгляда от хозяина кабинета:

— Вы платите нам не за явку по свистку, Герман Сильвестрович, а за результат. Пока всё идёт так, как договаривались.

Вальков сдержанно фыркнул, не зная, как отреагировать на такую самоуверенность:

— Ты бы меня ещё поучил, как дела делать. Да я в девяностых…

— Вы — не моя забота, — так же ровно и спокойно оборвал Тарас. — Но если мы вас не устраиваем, советую поискать других исполнителей.

Наступила тишина. Вальков помолчал, медленно сел обратно в кресло и уже более спокойно произнёс:

— Ладно, ладно… Не с того я начал. Присядьте, обсудим нормально. У меня нервы на пределе, извините.

Тарас легко улыбнулся, словно ничего и не произошло. Виктор остался неподвижно стоять за его плечом, так и не проронив ни слова, лишь глаза его чуть сузились — этакая бесшумная тень, готовая исчезнуть или появиться в любой момент. Дракула, не иначе.

— Ну, если вы готовы к диалогу, — Тарас сел в кресло напротив Валькова.

— Безусловно… В последнее время нервишки шалят, — признался Вальков, медленно опускаясь обратно в кресло. Голос у него звучал подчёркнуто ровно, но взгляд бегал, выдавая напряжение. — Дело деликатное, господа, сами понимаете. Крайне деликатное… Вот и сорвался немного.

— Понимаем, Герман Сильвестрович, — кивнул Тарас, едва заметно улыбнувшись. — Как раз по таким щекотливым вопросам нас обычно и привлекают.

— Может, коньячку? Или виски, если хотите?

Тарас слегка качнул головой, на мгновение криво улыбнувшись краем рта:

— На работе не пьём, Герман Сильвестрович. Мы отвечаем за качество. Репутация.

Валет глянул на второго — Виктора, который молча застыл чуть позади напарника — долговязый и мрачный, будто тень от торшера в углу. Ни разу не повел взглядом, не шевельнулся.

— А ваш товарищ… всегда так молчит? — осторожно спросил Валет.

— Да, всегда, — кивнул Тарас. — Он не по разговорам, он больше по делу.

— Ну, тогда ближе к делу, — Валет нетерпеливо поправил воротник рубашки, стараясь вернуть себе былое самообладание. — Времени и вправду немного.

Тарас чуть наклонился вперёд, внимательно глядя на Валькова, словно хотел прочитать его, словно книгу. Говорил тихо, почти доверительно:

— Герман Сильвестрович, вопрос сразу такой… Почему вы не решили проблему на месте? В вашем городе хватает людей, которые решают такие вопросы, да и, насколько я знаю, с вами уже работает высококлассный спец. Руководитель вашей службы безопасности. Он человек крайне эффективный, серьёзный.