Гений МАЗа (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич

Верно! Мой штурман трудился инженером на производстве грузовых автомобилей, и я рысью кинулся туда.

Вообще, история с покрышками… В реальности на моей «копейке» стоит классная резина GoodYear 2024 года, прежний владелец её поставил, наверно, перед самым приездом в наш автосервис. Уверен, никто здесь не примет цифры 2024 за год выпуска колёс. Те четыре, что прихватил со своего балкона, элементарно списал на износ на тренировках. Не совсем честно, но так принято и считается в порядке вещей.

Иван перепугался. Договорились, что он всё валит на меня — я с кем-то договаривался в Польше, сам отдавал колёса, штурман даже не вылезал из салона, что не противоречило истине. Потом он попросился:

— Слышал, у вас 1 декабря запуск серийного производства. Переведи меня на легковые!

— Кем?

— Ну, у вас же должно быть как на АвтоВАЗе в миниатюре — экспериментально-испытательный цех, лаборатория материалов и качества.

— Естественно. Разрешено увеличить штат.

— Хочу испытывать легковые. Возьмёшь меня в испытательный?

— Пока это только участок, не цех, масштабы не те… Да и вообще, я типа главный только по проектным работам, по производству…

— Знаю, приступит Сидоров из Москвы. Но замолвить можешь?

— Хорошо. Коль положительный результат — с тебя причитается.

— Конечно! — Ваня расцвёл. — Грузовики я тоже люблю. Но легковые — тонкая работа. Аккуратная, ювелирная.

— Кстати… МАЗ ты хорошо водишь?

— Не хуже испытателей. А что?

— Понимаешь, беда, на фоне жигулёвских ралли, в индивидуалке успешных, с меня не слезают — давай заводскую трак-команду. Похоже, зимой придётся ехать на стажировку — на ГАЗ или ЗИЛ. Считай, ты в деле.

— Эх… Если нужно…

Энтузиазмом он не горел ничуть.

Запуск серийного производства, приближавшийся неумолимо, был моей головной болью с точки зрения контроля качества. На ВАЗе, выпускающем продукцию в основном на внутренний рынок, и то дела обстояли лучше, на Ижмаше неплохо. Здесь люди привыкли к грузовикам. Если по расчётам нужен болт М20, а каждый десятый имеет скрытые недостатки из-за дефектов исходного прутка, конструкторы завода меняют документацию и ставят болт М24, авось выдержит, и это себя оправдывает.

С легковыми так не катит, учитывается каждый десяток грамм, они складываются в десятки килограмм. А каждые 10 кг — это один процент массы пустого автомобиля. Собирая машины на гонку, я носил на рентген болты, шаровые опоры, рулевые тяги, задние рычаги и многое-многое другое, поэтому был уверен: даже после выполнения «прыжок-трамплин» они не треснут из-за внутренних каверн. Вряд ли обычный «жигуль» для поездок в булочную подвергнется подобным каверзам судьбы, но хорошо помню проблему ранних «восьмёрок» с обрывом задней балки. Кому не повезло, она отлетала на скорости вместе с задними колёсами. Причём у ВАЗ-2108 двухконтурная система тормозов диагональная — переднее правое связано с задним левым колесом, а переднее левое с задним правым. То есть улетевшая за корму балка с колёсами уносила с собой все тормоза с оборванными шлангами и тросом стояночного, «восьмёрка» продолжала движение, высекая днищем искры из асфальта. Картина маслом!

Печальный опыт 2108-ых «спутников», прогрессивных по идеологии после «классики», но сырых как напитанная водой губка, вообще весьма поучителен. Грубая, очевидная и непростительная ошибка конструкторов, к примеру, это крепление кронштейна передней растяжки к кузову таким образом, что кронштейн никак не защищён от случайных ударов, а он достаточно хрупкий. Когда колесо попадает в яму на асфальте, причём на российских дорогах найти место без ям не всегда удаётся даже в 2020-х годах, нос кидает вниз, и передок бьётся о противоположный край ямы как раз кронштейном. Даже при парковке к бордюру, ведь наши бордюры по высоте заточены на парковку тракторов, этот кронштейн запросто снести. Как результат — колесо безвольно уходит назад, свободно болтаясь на рычаге, стабилизаторе и стойке, без погрузки на буксир хотя бы передка машину до сервиса не дотащить, если при себе нет запасного кронштейна и инструментов. Естественно, мои знакомые раллисты немедленно выбрасывали эту адскую жигулёвскую лабуду и ставили нормальные рычаги, в простонародье именуемые «треуголками».

В «березине» я сохранил трапециевидные передние рычаги от «классики», на порядок более надёжные. Система зажигания пока прежняя, с высоковольтным распределителем, потому что современные массовые технологии СССР не способны дать дешёвое и надёжное транзисторное зажигание. В Советском Союзе моей прошлой жизни блок электронного зажигания «восьмёрки» автомобилисты считали расходным материалом, старались иметь и всегда возить с собой запасной, журналы пестрели схемами самодельных блоков, куда более надёжных, чем вазовская «фирма».

В качестве единственной альтернативы 4-дверному седану мы на каком-то этапе должны быть готовы к выпуску 5-дверного универсала, и тут снова играли свою роль воспоминания о косяках 2108. Если в ВАЗ-2109 и в 21099 двери были так-сяк, то восьмёрочные, слишком широкие и тяжёлые, провисали в петлях, а как только петля ржавела от соли — могли и оборвать её. Кроме того, стеклоподъёмники норовили перекашивать стекло у довольно большого процента экземпляров, у обычных 4-х и 5-дверок эта проблема возникала гораздо реже. А вспомнить историю, как двое сели в «восьмёрку», синхронно хлопнули своими дверцами, и заднее стекло вылетело на асфальт… Чудо-машина эта 2108, даже на «москвичах» такой косяк не припомню. Конечно, буржуи успешно лепили и купе, и 3-х-дверные хэтчбеки, ничто не отваливалось и не заедало, но нельзя требовать у советского автопрома 1976 года слишком многого. Когда я положил перед гендиректором АвтоВАЗа эскизы «восьмёрки», был твёрдо уверен: если она пойдёт в производство в этой реальности, то избежит проблем прародительницы, уж постараюсь. Вышло даже лучше: отдалённо сходная с ней ижевская малолитражка получилась удачнее, тем более архаичные крестовины в переднем приводе они теперь заменили на ШРУСы, «березина» вообще обещает стать совершеннее на порядок. То есть концепт ВАЗ-2108 пробил дорогу переднему приводу, но сам не будет реализован.

Я написал очередную пространную докладную с предложением увеличения штатной численности сотрудников, ответственных за промежуточный контроль качества, закупки энного количества аппаратуры для проверки на скрыты дефекты литых и сварных частей, заранее зная: не пройдёт. Поступил как чиновник, отводящий от себя хотя бы часть ответственности и готовый кричать, размахивая копиями докладных: я же предупреждал! Я же — гений МАЗа, почему не прислушались к гению?

Всё равно осадок противный, приправленный утренним милицейским наездом. Придя домой, навёл пристойный порядок в квартире, а когда время подошло к программе «Время» (такой советский каламбурчик), извлёк повестку и набрал с неё номер телефона. Разумеется, домашний Марины, а не типографски отпечатанный номер дежурной части Заводского РОВД.

— Алло? — голос был женский, но явно другой.

— Добрый вечер! Марину Францевну можно пригласить?

— Кто её спрашивает?

— Подзащитный Брунов.

— Ох, даже в нерабочее время… Сейчас позову.

В трубке послышались шаркающие шаги, неразборчивые слова, затем к аппарату лёгкой походкой подошла адвокатесса.

— Приветствую, подзащитный. Тебя снова взяла милиция в оборот?

— К сожалению, нет. К сожалению — потому что приятно быть твоим подзащитным и расплачиваться ресторанами. По пункту оплаты как раз и звоню.

— О, как быстро!

— Приятный долг приятно исполнить. Только я в Минске живу меньше года, знаю лишь «Журавинку» и «Сосны». Не уверен, что тебе по вкусу. Предлагай!

— Не по вкусу. «Сосны» — второй сорт, «Журавинка» — большой неуютный сарай.

— О, да ты спец.

— Думаешь, ты один расплачиваешься ресторанами? Как от пятнахи строгого режима спасу, и клиенту дадут лишь пять усиленного, ради меня одной готовы заказать «Юбилейку» целиком. С цыганским хором, медведями и салютом.