Патриот. Смута (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

Лошади были чуть сзади, метров семь. Ванька, севший на завалинку, уставился на меня.

— Хитро. — Проворчал Григорий, вытащил свою саблю.

У него было что-то наподобие казацкой — тоже легкая, быстрая, чуть длиннее моей, а значит, достать меня проще, но и баланс чуть к лезвию. Для рубки с коня так-то лучше, а для пешего боя — быстрее устанешь.

Он двинулся на меня, даже не думая о каких-то позициях. Что за ерунда? Мы фехтовать собирается или что.

Когда между нами осталось каких-то пара метров, он резко рванул вперед и ударил сверху, целя в левую щеку. Орудовал не кистью, а локтем и плечом. Неуклюже, медленно. Это ты меня так щадишь? Специально темп выбрал такой для тренировки.

Я спокойно отразил атаку квартой, встретил у перекрестья, спустил по лезвию. Корпусом чуть сместился вправо, пропуская противника вперед. Кисть провернулась, и моя сабля понеслась на противника, целясь в атакующую руку.

Миг и с трудом остановил лезвие у его предплечья. Еще немного и посек.

Что за ерунда?

Он смотрел на меня с удивлением. Отступил. Сабля впереди, сам стоит как-то не так. Напряженно. Вроде в стойке, но вес распределен плохо, ноги не смогут же действовать в такт.

Обманка?

Моя рука вернулась в исходную позицию. Ноги сделали резкий подшаг — одна за другой, быстро, плавно. И я, занося руку для удара сверху в левое плечо, крутанул финт. Провернул кистью рукоять и клинок полетел снизу в левое бедро Григория.

Его рука метнулась навстречу моему ложному выпаду. Ушла сильно выше, чем нужно для защиты. Не успела вниз, не могла успеть. Она даже от основного удара не факт, что смогла бы защитить, приходилось бы корпусом работать.

Да, это не базовый прием, но вполне простой. Как ты его не распознал?

Вновь мне стоило усилий затормозить клинок у его ноги. Шлепнуть по бедру плашмя, опуская сталь.

Шаг назад, снова в позиции.

— Ты как это делаешь? — В глазах Григория я видел непонимание.

Он был спокоен, холоден, но выглядел удивленным и запутавшимся.

— Так, все просто же. Базовые защиты, атаки, работа кистью.

И тут до меня начало доходить…

Он вновь попытался атаковать. Замахнулся саблей, что есть сил, целился сверху. Это уже не походило на тренировку. Пробить защиту силой — весьма глупо. Меня таким не возьмешь в бою один на один. Корпус резко ушел влево, а рука выставила клинок в верхнюю октаву.

Сильный, топорный удар был компенсирован, сталь скрежетнула о сталь. Мой противник продвинулся вперед, чуть не упал и на бесконечно длинные пару секунд остался вообще беззащитным.

Будь это настоящий бой, я бы ему и голову срубить успел, и по заду плашмя надавать. А если добавить еще мои познания в рукопашном бое, он бы уже валялся в грязи, получив подножку, а следом мой сапог ломал ему нос.

Но, мы же тренируемся, и я просто отступил, вновь становясь в стойку.

— Какой дурак послал против тебя троих казаков. — Григорий опустил саблю. — Как ты это делаешь?

Их здесь не учили искусству фехтования. Оно до России не дошло и еще долго, очень долго не будет доходить в каком-то познавательном массовом моменте. Испания, Италия, Франция. Даже в Польше письменные учебники фехтования появятся очень и очень нескоро.

У нас с этим, как я сейчас понимал, все было чисто по наитию.

В бою, когда можно и нужно использовать местность, бить в спины отвлекшихся врагов, рубиться на скаку в седле или орудовать в строю — таких навыков достаточно. Очень часто решает случай. Опытный саблист может распластаться, поскользнувшись на мокрой траве, или получить стрелу в глаз. Быть заколотым копьем без возможности маневра в рукопашной свалке.

От этого мастерство фехтования не спасает, но в дуэли…

Оказалось, я, имея отличные познания в сабельном фехтовании, здесь дрался на уровне мастера. Отлично, приму к сведению.

— Ну что? — Яков улыбался. — Говорил тебе, что он хорош.

— У вас в Москве все такие? — Григорий опустил клинок, покачал головой. — Я даже не понял, как и что ты делаешь. Уже раза три помер бы.

То, что каждая моя атака привела бы к его смерти, он был прав.

— Учили меня. — Ответил кратко. — Не думал, что настолько хорошо. Видимо, с лучшими бился.

— Не каждый московит так может! — Рассмеялся мой бывший противник. — Други. Он один такой.

Федор стоял, смотрел на меня. Я видел, что злится. Не нравился я ему. Он здесь был на хорошем счету, отважный воин, лихой, опытный, а здесь приехал — какой-то «городской» и лучше во всем. Знакомо.

— Ладно, подурачились, хватит. — Яков вмиг стал серьезен. — Говорить будем.

Я вогнал саблю в ножны, и мы с Григорием подошли. Встали вчетвером у трапезной. Людей вокруг не было. Все по своим делам после службы и казни разошлись. В огородах начиналась возня. У всех были какие-то свои дела. Слышалось похрюкивание свиней, кудахтанье кур.

Мальчишки поодаль палками дрались. Следили за нами и решили повторить?

— Когда едем? — Задал вопрос сразу в лоб

— Сейчас собираемся и в путь. Здесь дело иное, раз ты московит и про татар знаешь и дрался с ними, на четверых решать будем. Промеж нас, получается.

Выходит, вы меня уже себе равным считаете. В свой круг впускаете. Доверие я заслужил — отлично.

— Я мыслю так. — Яков кашлянул, прочистил горло. — Татары скоро сюда пожалуют. Письма твои, дело одно, но ночная эта вылазка да истории про колдовской этот, Маришки хутор или корчму… Все к одному.

— Думаю да. Что сделать можно, что сам думаешь?

— Так я о том. Нас здесь трое, да еще семь человек менее опытных…

М-да, видел я ваш опыт. Воевать вы, конечно, сможете. Но не то чтобы на хорошо и отлично. Да и снаряжение у вас, сам же говорил — сабли и луки. Доспехов нет.

Подьячий продолжил после паузы.

— Итак, десять нас. Еще человек десять мужиков, крестьян показачить можем, вооружить. Дело только это непростое, сев же. Дожди зарядили, а надо уже. Земля томится. Скоро сроки все выйдут. — Он вздохнул, а я внимательно слушал.

— Не томи Яков, давай по существу. О чем мы говорили-то, поведай московиту. — Не выдержал Федор.

— В общем так. С тобой я могу отправить двоих. Григорий — Названный кивнул, показывая, что это он. — И Пантелей.

Этого я не знал, ну да ничего — познакомимся.

— Понял. Ну, двое, хорошо, мне бы и одного проводника хватило бы. Дорогу показать, да с проходом в город помочь. Вы все же здесь люди местные, вас знают.

Понимаю тебя, подьячий. Вот прямо вообще понимаю. Землю тебе свою защитить надо, а не в Воронеж ехать и мои дела решать. Помогаешь и на том спасибо.

— Двух пошлю. Дело какое. Раз татары… Я мыслю так. Федор, он под началом Ляпуновых воевал. Дело было. Так, я его думаю на север слать. Вначале в Елец. Там с Воеводой говорить, потом дальше, может, в саму Рязань. С письмами. На поклон.

Идея звать на помощь иные русские силы и города мне нравилась. Без этого можем не устоять. Пока не ясно, сколько сил тут, сколько поднять можем в ружье… Или, здесь по-иному говорят — на коня посадить?

— Поедет не один, еще кого с ним пошлю. Это решим. — Продолжал Яков. — Остается нас шестеро. Еще двоих пошлю по слободам. Чертовицкий стан поднимем. А из поселков гонцов в иные станы направят по просьбе моей. Там люди тоже смышленые. Как про Татар услышат, вмиг суетится начнут.

Ситуация мне нравилась все больше. Подьячий решил собирать людей, готовиться, что-то делать. Это всяко лучше бездействия.

— Ну а что от меня требуется? Яков, я же и так думал воронежских людей поднимать на Колдуновку.

— От тебя, московит, требуется все это в Воронеж передать и там людей поднять. Все так. Григорий поможет. У него какой-никакой авторитет подьячего Поместного приказа имеется. Два голоса больше одного, знамо дело.

— Как думаешь, сколько соберешь? — Вопрос ставил в лоб.

Яков почесал затылок. Вздохнул.

— Сложно, московит. Тут же дело какое. Многие местные где-то уже воюют, это раз. Второе. Кто остался — может, как я, хворый. — Кашель пробил его. — Кха… Это два. Третье, кони. Без коня, что сабля есть, что ее нет. Только в посошную рать, землю копать. Или в стрельцы и за стены. Но, кто же тебе аркебузу-то даст?