Патриот. Смута. Том 2 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

— К чему? — Хотя я знал ответ, но нужно было словесное подтверждение.

— План был опасный, но доходный. — Подьячий кашлянул. — Ни много ни мало, в Воронеж войти. Ночью им бы двери открыли. Ну и вся эта толпа в пять или даже семь десятков рыл влетела бы, грабить начала и жечь. Погромы, резня, разбой, неразбериха. А там, как пойдет.

— Так и думал.

Григорий кивнул. В целом все это вписывалось в творившееся вокруг города. Слова лишь дополняли общую картину происходящего. Отрадно, что перечеркнули мы все это одним ударом.

— Что еще, Григорий?

— Говорят, последние пару дней напряженные они все ходили. Отряд один должен был атамана казацкого изловить. Привезти, но не вернулся. — Подьячий криво улыбнулся. — Посланные ночью на лодках люди вернулись с плохими вестями.

— Понимаю к чему ты клонишь.

Вспомнился краткий бой с разбойниками по пути из Чертовицкого в Воронеж. И оставленный там привязанным к дереву человек.

— Да. Как вернулись, пошли по лагерю слухи о колдуне каком-то.

Я усмехнулся.

— Пара отрядов на дело отправлены были и не вернулись. Это слухи только усилило. Хотя думаю, утекли люди куда-то. — Он понизил голос. — Сработала твоя тактика, боярин.

— А сколько еще разбойников, недобитков окрест?

— Я так понял, что те два отряда. Человек двенадцать. Но эти могли и к казакам пойти. Еще один, который мы ночью пропустили, семеро. К Жуку малые силы ушли, по словам пятеро. Ну и беглецов сколько-то. Здесь не бьется особо. Кто-то говорит, что человек десять сбежало, а кто-то что двадцать. Считать не все умеют хорошо. Кто-то пьяный был… — Он погладил бороду. — Да почти все такие были, опоенные. Ну и холопов разбежалось сколько-то еще. Кто из них в болоте потоп, неведомо.

М-да, много еще бандитов ходит окрест. Без лидера в лице ведьмы-атаманши они не так опасны. Может, кто к оседлой жизни вернется, разбежится. Но, столкнуться с грабежами и разбоем еще придется.

Мы наконец-то въехали в город. Стрельцов в надвратной башне было больше обычного. Стояли что-то обсуждали. Нам слова не сказали, пропустили.

Наш отряд быстро добрались до кремля.

— Ну что, бойцы. — Проговорил я. — Хорошо поработали, можно и отдохнуть.

Все закивали, начали спешиваться, вели своих лошадей в конюшню.

Я осмотрелся. Француз все также сидел у входа в арсенал. Ничего, завтра его ждет много работы.

— Ванька!

Парень появился почти сразу. И я вручил ему своего коня, занимайся, мол.

— Боярин, на пару слов. — Григорий посмотрел на меня, потом на слугу и тоже протянул ему узду своего скакуна.

При людях служилых, верных воеводе говорить он не хотел. Верная мысль.

— Да, товарищ, тоже кое-что обсудить хочу с тобой.

— Давай в арсенале, там ушей лишних нет. — Мы прошли мимо француза. Подьячий начал открывать дверь. Возился с замком и ключом.

— Игорь, будет ли завтра работа? — Спросил тем временем на своем гнусавом языке иноземец.

— Она будет сегодня. — Улыбнулся я невесело. — Сколько возьмешь за то, чтобы не только учить, но сражаться за меня ночью.

— У нас же пари. — Он удивился.

— Клинок твой нужен, Франсуа.

— Хорошо. Раз просишь. Из уважения к тебе и своей свободе, сегодня за монету мой меч, твой меч.

Я кивнул.

— Чуть позже скажу, что делать надо. Как поговорим с Григорием. Тебе с ним вместе работать придется.

— Хорошо. Слово нанимателя для меня закон. — Он усмехнулся.

Тем временем подьячий справился с замком, открыл вход в арсенал. Мы вошли, прикрыли дверь. Протиснулись мимо рядов копий, попали в то помещение, где я нашел Григория и Савелия прошлый раз в процессе инвентаризации.

Подьячий остановился. Здесь имелась пара мест, где можно разместиться, присесть. Указал мне на одно, привалился к другому сам. Вокруг горы оружия и снаряжения. Все это настраивало на серьезный, военный разговор.

Я присел, глянул на служилого человека. Встревожен и собран он был сильно.

— Ну, говори, друг мой, в чем дело?

Подьячий вздохнул, собрался с мыслями. Начал.

— Лихой ты парень, Игорь. Удача тебе сопутствует. Но ты пойми, и тут в Воронеже и тем более там, в Москве, на пути к ней… — Покачал он головой, вздохнул. — Не все так просто. Не все добрый меч и отвага решают.

— Это ты к чему?

— Ходил я с воеводой царским Иваном Исаевичем к Москве. — Подьячий смотрел на меня пристально. — И Яков ходил, и Фрол Семенович. Тот даже остался потом. Еще у Ляунова служил, за него ратовал. Так вот. Славный был человек, Иван Болотников. Опытный полководец, умный, столько всего в жизни повидал, что не счесть. И что? Хитростью, заговорами одолели его. Не без воинской силы, что есть, то есть. Но, поначалу отвернули от него братьев Ляпуновых письмами, словами, увещеваниями и пожалованиями. Их и многих людей служилых, что под ними было. Нас, выходит. А потом и Истома Пашков со стрельцами отошел. Развал случился, приведший к краху.

— Мысль твою понял, товарищ. Думаешь, не сдюжу?

— Я в таланте твоему не сомневаюсь, боярин. Игорь Васильевич, я, таких как ты деятельных в жизни не видал ни разу. Но, в Москве не дураки же сидят. Ты сам оттуда приехал. С письмами поддельными. С этого же все у нас здесь и завертелось. Так что лучше меня знаешь, что умные там и хитрые бояре сидят.

— Григорий Неуступыч, ты мне за эти дни другом верным стал. Настоящим братом по оружию. — Я смотрел ему в глаза. — Скажу тебе, что все понимаю. Знаю о хитрости боярской. Например, недавно был отравлен сам Скопин-Шуйский. Славный командир был.

— Откуда знаешь. — Проговорил с удивлением и насупил брови подьячий.

— Предполагал. А этот, Артемий Шеншин, посол к татарам, раскололся. Подтвердил мысль мою.

— Эх… — Григорий покачал головой. — Славный воевода был, хотя и со шведами якшался. Если даже его, то мы-то как? А, боярин.

— Хитростью, умом и силой. Как обычно. — Я улыбнулся. — Только так.

— Верю тебе, но тяжело это все. Риск великий.

— Григорий. Нельзя просто так здесь сидеть. Царь нужен правильный, сильный, чтобы рука твердая была.

— Да слышал я это. Зря ты только о таком на людях.

— Думаешь? А если я специально?

Он уставился на меня. Не понимает, видимо.

— Тебе поясню. — Начал говорить. — Воевода наш, человек хороший, только слабый. Кем он поставлен?

— Дмитрием, царем.

— Верно. А люди его, чьи?

— Так, его, воеводы же люди. Хорошие бойцы, надежные.

— А есть ли среди них люди Дмитрия? Как думаешь?

— Откуда мне знать-то? — Григорий почесал затылок.

— Ну, смотри. Если они есть, то речь моя с сотниками и воеводами их ох как не порадовала. Я же усомнился в царе. Так?

— Выходит так.

— Как думаешь, будут они ждать, когда я Жука побью или ночью придут?

Глава 10

Повисла тишина. В полумраке арсенала подьячий уставился на меня удивленным, даже ошалелым взглядом. Смотрел, дивился, и, казалось, складывал одно с другим в голове.

— Ох, боярин. — Выдавил он с трудом. — Опять?

Я усмехнулся. Действительно, не прошло и пары дней и вновь заговор. На этот раз уже не от разбойников Маришки, а от людей, вроде как верных и надежных. Только вот служащих силе иной. С ними мы ходили бить ведьму. Но все они, люди Фрола Семеновича. А видя какой он, сами по себе люди. И часть из них, выбирая между царем Дмитрием и отступлением от него, выберут царя.

— Вот ты, Григорий, пришел бы или ждал? А? — Я смотрел на него, оценивал. — А еще серебро у нас в тереме появилось, может и его вывести бы попробовал. И титул боярский от царя Дмитрия получить?

Он насупился, погладил бороденку.

— Не знаю, Игорь. — Он покачал головой. — Ты у нас голова. Я о таком даже и не думал. Но если уж так, то серебро… Вести далеко, сложно. Большой отряд нужен.

— Либо царь Дмитрий сюда сам приехать должен. Ты же сам видишь, оружия здесь много. Теперь еще и казна есть.

— И то верно. — Подьячий бороду погладил, задумался. — Он же вроде собирался. Чершенский про это говорил.