Железный конь (СИ) - Тыналин Алим

— Галина Петровна, извините за беспокойство, — вежливо поздоровался он, снимая воображаемую шляпу. — Можно на минутку?

— Проходите, Николай Павлович, — ответила Галя, вставая из-за стола.

Наташа тоже поднялась, собрав тетради:

— Я пойду, Галь. Увидимся завтра.

— До свидания, Наташа Сергеевна, — кивнул Лаптев, пропуская учительницу к выходу.

Когда дверь закрылась, Лаптев прошел в кабинет, остановился у стола, окинул взглядом разложенные документы:

— Думаете над московским предложением? — спросил он с понимающей улыбкой.

— Думаю, — осторожно ответила Галя, инстинктивно чувствуя подвох.

— А что тут думать? — развел руками Лаптев, усаживаясь на стул, который только что освободила Наташа. — Возможность великолепная. Для девушки вашего возраста, образования, способностей, это просто подарок судьбы.

Галя села обратно за стол, положила руки на анкету:

— Николай Павлович, а как вы думаете, не рано ли? Здесь столько работы, планов…

— Галина Петровна, — Лаптев наклонился вперед, говоря доверительным тоном, — планы планами, но нужно думать о собственном будущем. Тем более что здесь ситуация может измениться.

— В каком смысле? — насторожилась Галя.

Лаптев помолчал, как будто обдумывая, стоит ли говорить дальше:

— Ну, проект большой, сложный. Виктор Алексеевич, конечно, энтузиаст, но не факт, что справится с таким объемом задач. Административная нагрузка, финансовая ответственность, техническая сложность…

Он развел руками, давая понять, что сомневается в успехе.

— А вам зачем связывать судьбу с неопределенностью? — продолжил Лаптев. — Вы молоды, талантливы. Москва откроет перед вами совсем другие горизонты.

Галя почувствовала, как внутри что-то сжалось. Она понимала, что Лаптев говорит не просто так:

— Николай Павлович, вы хотите сказать что-то конкретное?

— Я просто советую не упускать свой шанс, — осторожно ответил Лаптев. — Жизнь непредсказуема. Сегодня человек на коне, завтра… — он пожал плечами, — всякое может быть.

Галя внимательно посмотрела на него:

— Но ведь министерство поддерживает проект. Выделяет два миллиона рублей…

— Министерство поддерживает результаты, — поправил Лаптев. — А если результатов не будет? Если проект не оправдает ожиданий? Кто тогда понесет ответственность?

Он встал, прошелся по кабинету, остановился у окна:

— Недавно приезжал Хрущев, главный механик района. Человек опытный, авторитетный. И он высказал серьезные сомнения в целесообразности всей затеи.

— Какие сомнения? — тихо спросила Галя.

— Техническая сложность, финансовые риски, зависимость от импорта, — перечислил Лаптев, продолжая смотреть в окно. — Хрущев считает, что Виктор Алексеевич слишком увлекся фантастическими идеями в ущерб реальному производству.

Галя взяла в руки авторучку, покрутила ее в пальцах:

— А вы что думаете?

Лаптев повернулся к ней:

— Я думаю, что энтузиазм вещь хорошая. Но энтузиазм должен подкрепляться реальными возможностями. А здесь… — он покачал головой, — замах слишком большой для наших скромных условий.

— Но же результаты есть, — возразила Галя. — Дождевальные машины работают, урожайность выросла…

— Пока есть, — согласился Лаптев. — Но что будет дальше? Когда придется осваивать технику из Чехословакии, создавать учебный центр на пятьсот человек? Справится ли с такой нагрузкой человек, который до сих пор занимался только агрономией?

Он подошел к столу, положил руки на спинку стула:

— Галина Петровна, я не хочу пугать вас. Но у меня есть опыт работы с крупными проектами. Знаю, чем заканчиваются амбициозные планы без соответствующего обеспечения.

— И чем же? — спросила Галя, хотя уже догадывалась о ответе.

— Провалом, — сказал Лаптев прямо. — Причем не только техническим, но и административным. Виктор Алексеевич может поплатиться карьерой. А вместе с ним и те, кто связал с ним свою судьбу.

Галя молча смотрела на анкету. Строчки расплывались перед глазами.

— Вы говорите, что он может не справиться, — сказала она наконец. — А если справится?

— Тогда я буду только рад, — ответил Лаптев. — Но готовы ли вы рисковать своим будущим, ставя на одну карту?

Он достал из папки листок с перечнем преимуществ московских курсов:

— Посмотрите сами. Год обучения в столице, знакомство с передовым опытом, работа с лучшими кадрами страны. А после возможность выбора. Можете вернуться сюда, если здесь все сложится удачно. Можете остаться в Москве, если предложат интересную работу.

— А если Виктор Алексеевич будет против? — тихо спросила Галя.

— А с каких пор мужчины решают судьбы женщин? — удивился Лаптев. — Мы живем в век равенства. Каждый человек имеет право на самореализацию.

Галя встала, подошла к окну. За стеклом виднелся совхоз, огни в окнах домов, дым из труб, заснеженные дороги. Родные, привычные места, которые она знала с детства.

— Мне нужно подумать, — сказала она, не оборачиваясь.

— Конечно, — кивнул Лаптев, убирая документы в папку. — Но долго думать не стоит. Документы нужно подать до конца месяца.

Он направился к двери, затем остановился:

— Галина Петровна, еще один совет. Не стоит обсуждать это решение с Виктором Алексеевичем сейчас. Он сейчас перегружен, нервничает. Лучше поставить его перед фактом, когда все будет решено.

— Но это нечестно, — возразила Галя.

— Это мудро, — поправил Лаптев. — В сложных ситуациях иногда лучше действовать, чем мучиться сомнениями.

Дверь за ним закрылась. Галя осталась одна в кабинете, освещенном только настольной лампой. За окном совсем стемнело, в отдалении мерцали огни совхозных построек.

Она вернулась к столу, взяла авторучку и медленно вывела в графе «семейное положение»: «Не замужем».

Проснулся я в пять утра от дальнего звука товарного поезда, который медленно подходил к станции в райцентре. За окном моего дома еще темно, но я знал, что сегодня особый день. Первая партия чехословацкой техники должна прибыть утренним составом.

Быстро умылся холодной водой из алюминиевого рукомойника, побрился опасной бритвой «Нева» и надел чистую белую рубашку из хлопчатобумажной ткани. Поверх нее натянул шерстяной свитер темно-синего цвета и завершил туалет ватной телогрейкой.

Сегодня предстояла серьезная работа. Разгрузка и транспортировка новой техники.

К половине седьмого утра у здания конторы совхоза уже собралась наша группа. Громов в парадном костюме темно-синего цвета с орденскими планками выглядел торжественно, но слегка взволнованно. Володя Семенов стоял рядом в рабочем комбинезоне поверх теплого свитера, в руках держал папку с документами и блокнот для записей.

— Виктор Алексеевич, — подошел ко мне Семеныч в чистой телогрейке поверх праздничной рубашки, — а правда, что чешские тракторы лучше наших?

— Увидим, Александр Михайлович, — ответил я, застегивая телогрейку. — Технические характеристики обещают хорошие, но главное как они в наших условиях работать будут.

К нам присоединился дядя Вася в овчинном полушубке и валенках с калошами. Старый механизатор был явно взволнован предстоящим событием, нечасто ему предстояло работать с зарубежной техникой.

— Михаил Михайлович, — обратился он к Громову, поправляя шапку-ушанку, — а на этих машинах работать сложно? Я ведь всю жизнь на наших тракторах…

— Василий Петрович, техника есть техника, — успокоил его директор. — Виктор Алексеевич всех научит, не переживайте.

Мы погрузились в кузов грузовика ГАЗ-53, который должен был доставить нас на железнодорожную станцию. Водитель Николай, веснушчатый парень лет двадцати с рыжеватыми вихрами, крутанул ручку заводки, и двигатель ожил.

— Поехали встречать заморских гостей! — весело сказал он, переключая передачу.

Дорога до райцентра заняла полчаса. Мартовское утро выдалось ясным и морозным, температура держалась около минус восьми градусов. Под колесами хрустел наст, по обочинам лежали сугробы, но уже чувствовалось приближение весны.