Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

Что ж, напомним.

— Нет-нет отнюдь, очень интересно. И как же вы собираетесь это делать? Как собираетесь выделять эти соединения?

— Ну, тут дело в том, что…

«Проф» пустился во все тяжкие, доказывая мне — юному пионеру, что углеродные нанотрубки замечательны своим структурным совершенством и разнообразием приложений…

И так далее, и тому подобное.

В общем, было ясно, что ничего не ясно. В химии я разбирался слабо. Поэтому просто запоминал, о чём говорит собеседник.

«Нужно будет глянуть в планшете, что там за нанотрубки такие и почему открытие забуксовало», — решил подсобить гостеприимному хозяину я.

Через полчаса, за которые я успел съесть два бутерброда с красной икрой и одно пирожное, профессор, исписав полтетради, успокоился и замолчал.

— Да, химия — замечательная наука. Недаром ей так много уделял внимания Михаил Васильевич Ломоносов, — поднял я передающееся знамя очковтирательства и начал ответный монолог. — Известно, что он очень любил этот увлекательный предмет. Недаром же 25 июня 1745 года ему даже было присуждено звание профессора химии. По нынешним временам — это равносильно тому, чтобы стать академиком. Ломоносов очень увлекался в своей лаборатории изучением стекла и фарфора. Он провел более трёх тысяч опытов. В своей работе «Элементы математической химии», изданной в 1741 году, Михаил Васильевич писал…

Через 20 минут решил закругляться, а то наверняка рты у слушателей будут болеть, ибо открыты они были всю мою лекцию.

— Во, Эмма, память у парня! Шпарит без шпаргалки. Просто диву даешься, когда слушаешь. Молодец! — уже перейдя в разговоре с супругой на «ты», сказал Иван Павлович, показывая на меня открытой ладонью руки «ленинским», революционным жестом.

Мы просидели ещё минут пятнадцать-двадцать, кушая эклеры и болтая о современной музыке. Конечно же, никакой «The Beatles» или, упаси Господи, «Rolling Stones» профессору, как и его супруге, не нравились. А вот песня «Валенки» в исполнении Ольги Воронец была им очень по душе.

Также им очень нравились песни из советских фильмов: «Девчата», «Весна на заречной улице», «Трактористы». Эти фильмы, как и песни, мне тоже очень нравилась, и мы с удовольствием некоторые из них спели.

Как-то сам по себе разговор стих. Повисла минутная пауза, и я ей решил воспользоваться.

— Большое спасибо за завтрак и приятную беседу. Извините, но мне пора, — поднимаясь, поблагодарил я добродушных хозяев.

Особо сильно отговаривать меня не стали, и, попрощавшись ещё раз, я надел сандалии и выйдя из их подъезда, поехал домой.

*****

— Ну и что ты об этом скажешь? — спросила Эмма Георгиевна через минуту мужа, после того как закрыла дверь за странным визитёром.

Супруг сидел за столом в задумчивости и был явно не в своей тарелке.

— Не знаю, что и думать, Эмма, — «фамильярно» ответил ей Иван Павлович. — Если б не его возраст, я подумал бы, что разговариваю, по меньшей мере, с каким-нибудь учёным-профессором. Ну, или на худой конец каким-нибудь доцентом. Если б я закрыл глаза и общался с ним, не видя его, то был бы уверен, что звание и знаний у него уж никак не меньше, чем у меня. Кстати, ты заметила, как он держался?

— Обычно, как подросток.

— Нет, не как подросток! Не как подросток! Он держался с нами, как с равными. Всё бы ничего, но ему всего пятнадцать. Представь, всего пятнадцать! Если бы не его возраст, можно было бы предположить, что он, быть может, иностранный шпион!

— Э-э… — офигев от неожиданности, протянула жена.

— Да-да, не удивляйся! Именно шпион! Шпион, внедрившийся к нам для получения информации о СССР! Причем прекрасно подготовленный шпион! Вот только… Что может заинтересовать иностранную разведку у тебя в библиотеке? Гм… Ни-че-го! Ответ очевиден: ничего! Возможен вариант, что через тебя подбираются ко мне, но и моя работа не секретна. Опубликованы тысячи статей. Тема, которой мы сейчас занимаемся, известна уже с 1970 года. В 1971 году японцы опубликовали некоторые результаты. В 1973 году уже мы теоретически обосновали гипотезу о новом классе ингибиторов деструкции полимеров и тоже опубликовали. Ничего секретного, всё в открытом доступе. Тогда зачем? — Он смотрел на жену и ждал от неё ответа.

— Иван, ведь мы сами его пригласили. Он не напрашивался, — с ответной «фамильярностью» напомнила она.

— Ну и что?.. Психология или гипноз, — отстаивал идею с вражеским агентом муж.

— Ты ещё и про гадание на кофейной гуще вспомни, — усмехнулась жена. — Ты же знаешь, это антинаучно. Эх ты, учёный! — проговорила она и, присев к нему на колени, погладила его по голове.

— Н-да… Что-то я, наверное, всё же перебарщиваю с иностранной агентурой у нас в квартире. А как было бы здорово поймать шпиона, — мечтательно произнёс «проф». — Кстати, что там ещё было в листке? Ну-ка…

Он держал одной рукой её за талию, а другой взял листок со списком литературы, которую хотел бы прочитать таинственный незнакомец.

— Ох, ёлки-палки… Про корабли-то я забыл спросить! Зачем корабли-то ему понадобились? Что он собрался исследовать-то в свои годы? Насмотрелся приключенческих фильмов, начитался книг про пиратов и решил стать «Пятнадцатилетним капитаном»? Скорее всего, — усмехнулся химик, который и сам любил этот жанр в литературе.

— Не знаю, я как-то тоже забыла спросить, — задумчиво произнесла жена.

— Ну и ладно, — сказал муж и вздохнул. — Принесу я ему пару книг тридцатых годов. Там уж точно нет ничего секретного. А как прочитает, пообщаюсь с ним. Посмотрю, понял ли он вообще там что-нибудь, — сказал он и положил листок на стол.

— Когда будешь отдавать книги, не забудь спросить про корабли, — напомнила она и поцеловала супруга.

— Ну, для начала книги, наверное, я всё же принесу домой. Позвонишь, скажешь, чтобы зашёл к тебе в библиотеку. Мне недосуг с ним встречаться. Работы много. Так что и про корабли спроси ты, — сказал Иван Павлович и нежно поцеловал любимую жену в ответ.

У профессора стало прекрасное настроение, и он уже решил пригласить супругу на прогулку, когда услышал вопрос:

— А мы на юг в этом году поедем?

— А-а!!!

*****

Вчера, когда мама увидела меня такого красивого, всего разодранного и забинтованного, то отмазывался я, наверное, с полчаса. Вопросов было выше крыши. К вечеру разболелся раненый локоть. Но вот с утра почти ничего не болело. Все раны нормально подсохли и не кровоточили. Нога, как ни странно, тоже не болела. Поэтому, когда ехал от четы библиотекаря и химика домой на метро, решил выйти на одну остановку раньше и прогуляться пешком.

Народу на улицах достаточно много, но с количеством людей в Москве светлого будущего несравнимо. В разы меньше. В разы!

По дороге решил зайти на почту. Облом. Сегодня воскресенье — почта не работает. Выходной.

«Вот блин, забыл. Зря раньше вышел, получается». Ну да ладно. Ене беда. Прогуляюсь заодно зайду в хозяйственный», — успокоил себя путешественник и тут же обнаружил ещё один облом. Хозяйственный магазин, в виду всё того же воскресенья, наверняка тоже не работает. Тоже выходной. Короче — двойной облом — не купил ни билетов спортлото, ни белых обоев.

Обои мне были нужны потому, что я решил сделать у себя в комнате небольшой косметический ремонт. На это дело мама вчера мне выделила десять рублей, поэтому со стороны финансирования этого мероприятия всё было хорошо. Но вот то, что магазины по воскресеньям в основном не работают — забыл. Как говорится, кому-то хрен, а нам всегда два. Вздохнул и пошёл в сторону дома.

До пяти вечера было ещё много времени и его безсомнения нужно было потратить с пользой. Придя домой, улёгся на диван и взяв в руки планшет окунулся в мировую сеть.

*****

ДК завода ЗИЛ. Вечер

На стене в коридоре увидел ватман, на котором было написано гуашью — ВИА «Музыкальная юность». По углам были нарисованы музыкальные инструменты, барабаны и гитары.

«Креативненько», — подумал я, а вслух произнёс: