Обострение (СИ) - Волков Тим

О похоронах неожиданно вспомнила и Анна Львовна, к которой доктор заглянул на обратном пути. Не мог не зайти и едва дождался перемены.

Успели попить чаю.

— Как с тифом? — выставляя на стол чашки, поинтересовалась учительница. — Вакцина твоя как?

— Нынче с глюкозой пробую… — Иван Палыч устало улыбнулся и потянулся к печенью. — Думаю, в этот раз сладится все!

— Дай-то Бог! — рассмеялась Анна Львовна.

Посмеялась, оглянулась на висящие на стене фотографии Макса Линдера и Морфесси… глянула искоса, лукаво:

— Как печенье-то, вкусное?

— Замечательное! — искренне похвалил гость.

— Сама пекла… Возьми-ка с собой…

— Да пустое!

— Возьми, возьми… Чайку попьете! Да, Аглае скажи, чтоб сегодня не приходила. С ребятами сегодня после уроков на пленер идем. В рощу.

— Хорошо, — поблагодарив, доктор надел пальто и шапку.

— Да, вот еще… — провожая, покусала губы учительница. — Слухи по селу ходят… Мол, Митрия-трактирщика полицейские специально подстрелили. Потому как — за простой народ был.

Иван Палыч не выдержал и рассмеялся:

— Тоже еще, нашли революционера!

— Так-то оно так… Однако, это мы с тобой понимаем. В деревне же народ еще темный, — вздохнув, негромко промолвила Анна. — Я вот думаю, не случилось бы на похоронах какого-нибудь митинга! Жить-то все хуже… Цены растут, мужики никак с войны не вернутся… кто-то уже и не вернется вообще никогда… Как бы погром не устроили!

— Так у нас же евреев — раз-два и обчелся!

— Зато интеллигентные люди есть… Да того же Субботина возьми — без разницы. Да и черная сотня тут корни пустила — я их газеты на станции видела.

Иван Палыч лишь кивнул, задумавшись.

Повернув с дороги к больничке, Иван Палыч еще издалека усмотрел шикарный городской фаэтон с керосиновыми фонарями и мягкой обивкой сидений. Пара сытых гнедых, фыркая, перебирали копытами.

Это кто ж такой, интересно?

На рычание мотоцикла кони и бровью не повели, так, слегка покосились. Значит, лошадки городские, привычные.

Взбежав по ступенькам крыльца, доктор заглянул в смотровую и ахнул:

— Господи! Ксения…

— Здравствуйте, дорогой Иван Палыч!

Да, это была она. Богатая и несколько взбалмошная красавица, юная леди с аристократическим тонким лицом и изысканными манерами. Ксения…

— Вы каким ветром?

— Да вот, решила проведать сестру! — улыбнулась девушка.

Да уж, нашла время…

— А то времена-то сейчас нехорошие, — Ксения словно бы подслушала мысли. — Везде одно недовольство… Вот я и думаю — навещу! Тем более — не так и далеко ведь… Между прочим, они мне обрадовались! И Вера, и Юра. Повеселели оба, а то закисли совеем в пенатах своих.

— А-а, так вы там были уже? — обрадовался доктор. — Нынче — домой?

— Нет! Не домой. Вас навестить… — Ксения хитро улыбнулась. — Навестить и пригласить! Вас, Иван Палыч… И еще — одного ротмистра. Мы с ним познакомились вчера, на прогулке в рябиновой роще. Чудесный рассказчик! Фамилия, кажется, Штольц. Он из раненых, сказал, что вы его знаете…

Вот так Штольц! Наш пострел везде поспел. Мужчина обаятельный… офицер! И, кажется, человек чести… Как он Якима…

Ну, а что же в этом плохого? В приглашении… Тем более, и Юру прослушать не худо б. Как у него там, с легкими? Не забыть бы фонендоскоп…

Завтра, ближе к вечеру, Ростовские прислали за гостями кучера с фаэтоном. Ни смокинга ни фрака у доктора не имелось, в точности, как и у Штольца. Потому, поехали, в чем были. Разве что ротмистру отпарили френч угольным утюжком, Иван Палыч же, ради визита, надел новую рубаху и галстук.

Вообще-то, доктор прихватил бы с собой и Анну Львовну, так сказать — заодно, уж компании-то она точно бы не помешала. Однако, Штольц поморщился, почмокала губами:

— Понимает, уважаемый Иван Павлович, среди дворянства так не принято. Список гостей должен быть заранее утвержден!

Ну, что ж, коли такое дело… Главное, в тот же вечер обещали отвезти обратно…

Как и предупреждала Ксения, прием вышел по-простому, без танцев. Просто поужинали, да сидели, болтали, играли в карты, впрочем, в игры не азартные, а — для удовольствия, получаемого игроками от самого процесса игры и от общения. «Мушка», «стуколка», «копилка», тамбовский бостон, винт, «горка»…

Не столь уж и сложно было научиться! Учили и Вера Николаевна, и Ксения. В своем кругу Ростовцева как-то лишилась прежней спеси, даже по-французски не говорила… а, впрочем, не без этого.

— Ах, доктор, куда ж вы дамой-то? Надо было вальтом! Вот так! Да-а, шарман, шарман!

За картами, за чаем с бисквитами, гости мило беседовали с хозяевами. Вера Николаевна вспоминала свою давнюю поездку в Ниццу, Английскую набережную, площадь Массены и минеральные источники.

— Ах, какой там прекрасный бювет! Вот бы сейчас Юрочке…

Потом попросили Штольца рассказать о войне. Тот не отказывался, но — молодец! — больше рассказывал про всякие забавнее штуки, про аэропланы и прочую технику… К примеру — про английские бронированные «лоханки». Сам-то он их, правда, не видел, но, как здорово рассказывал!

— Их так для секретности — «лохани»… по-английски, стало быть — «танки»… С тех пор таки осталось — танк! Этакая огромная бронированная дурища… Ой! Прошу извинить!

— Ничего, ничего, господин ротмистр! Рассказывайте!

— Англичане применили их еще в начале осени, на Сомме… Немцы-то поначалу со страху бросились бежать… Но, ныне привыкли…

— А у нас, господин ротмистр, таких танком нет?

— Танков нет. Есть бронемашины… Да Боже ж ты мой! — Штольц хлопнул себя по коленкам. — Говорят, их у вас, в городке, делают… Права, не знаю, может и врут.

— Нет, не врут! — истово заверил Юра. — У нас и делают. На Металлическом заводе, в ремонтных мастерских. Я как-то видел — проезжали!

— Вот-вот, — ротмистр, как бы между прочим, приобнял Ксению за талию. — В ремонтных мастерских! Верно, на шасси «Руссо-Балта»?

— Да-а, именно так!

— Мадемуазель Ксения! А есть ли в вашем городе хороший ресторан? — Штольц оказался еще тем ловеласом. — Я так люблю хорошую кухню… И новые места! Представляете, покататься по всему городу на «лихаче»… А потом — ресторан. Я давно бы… Да, увы, не с кем! Не составите ли компанию, мадемуазель?

— Даже не знаю, барон!

Барон, хм… Ну да, остзейские бароны — какие еще там титулы-то?

Улучив момент, доктор все же прослушал Юру… и, в принципе, остался удовлетворен. Хотя, конечно, могло быть и лучше… Где-нибудь на Югах…

Гости откланялись незадолго до полуночи. Экипаж с кучером дожидался в саду. Поехали. Заскрипел под полозьями снег.

— Ах, как же все же прекрасная усадьба! — ротмистр обернулся назад. — Портики, колонны — классика! И эти каменные львы… бельведер… английский сад! Да-да, господин доктор, настоящий английский. Уж, поверьте, я разбираюсь… Правда, ныне несколько запушен, но…

— Что там такое? — Иван Палыч приподнялся на сиденье и встревожено посмотрел вперед. — Кажется, зарево? А, ротмистр?

— Точно, зарево! — отрывисто кивнул тот. — И набат — слышите? Горит что-то… Пожар! Пожар в Зарном!

Охнув, доктор тут же покричал кучеру:

— Эй, эй, любезный! Гони, брат! Гони!

Глава 11

Экипаж домчал до Зарного за считанные минуты, но Ивану Павловичу показалось, что прошла целая вечность. Как же долго!

Въехали в село. И в самом деле пожар. Только что горит? Лишь бы не больница…

Прищуренные глаза Штольца ловили алый отблеск впереди. Зарево, будто кровь, растекалось по небу, и набат, глухой, как сердцебиение, бил в уши. Огонь… слишком свежими были еще воспоминания Ивана Павловича о том, как полыхала больница, которую подпалили Заварский и его подельники.

— Пожар… — выдохнул ротмистр. — Не больница, Иван Павлович! Не она! В стороне что-то полыхает.

— Что?

— Вроде… Церковь, Иван Палыч! Видишь? Церковь горит! Господи!