Представитель (СИ) - Семин Никита

Британцы продолжали помогать финнам как могли. Подтянули еще несколько своих кораблей в финский залив, окончательно заперев наш балтийский флот. Да к тому же англичане развернули сеть конвоев, которые подвозили припасы для финской армии, почти прямо к театру военных действий. Помешать этому мы никак не могли, и оставалось лишь скрежетать зубами, да копить силы. Мобилизация только началась. Набранные новички еще должны пройти хотя бы месячный курс подготовки и раньше лета выбить врага с нашей территории вряд ли получится. Если не снимать части с других фронтов. Вот вокруг этого и шли обсуждения — позволять финнам резвиться на нашей земле, или же все же отозвать частей полков с фронта и кинуть на сдерживание врага. Однозначного мнения тут не было, как и уверенности, что переброшенные полки смогут выполнить задачу.

На фоне жарких споров меня удивляло спокойствие товарища Сталина. Вот как он может так «держать лицо», будто его совсем не волнует эта проблема? Но через пару дней вся страна и мир узнали, что стоит за таким спокойствием генерального секретаря СССР.

Борис нервничал. Он впервые летел на тяжелом бомбардировщике, да еще с такой важной миссией — испытать в бою новейшие ракеты класса «воздух-земля».

Сама идея таких ракет возникла на стыке двух: Сергей Палыч не перестал бредить космосом, однако необходимая скорость для выведения ракеты на орбиту была столь велика, что габариты у нее выходили просто колоссальные. Очевидный вариант напрашивался сам собой — использовать в качестве первой ступени самолет. Это и экономически в перспективе выглядит выгоднее, и сама ракета должна была получиться меньше по габаритам. А тут и военные вмешались — им очень понравилось действие тогда еще прототипа «колокольчика» и возможность накрыть врага с воздуха подобным залпом пришлась им очень по вкусу. И Королев тут же воспользовался их желанием, решив «отработать» все технические детали и набрать статистику старта ракет, пусть и гораздо меньшей мощности, с самолета.

Задача в самом начале казалось почти неподъемной. Тут же и сам самолет должен был быть на порядок больше по размерам, чем все имеющиеся в наличии. И как защитить самолет-носитель от огненной струи при старте ракеты — куда ее лучше разместить? Как поведет себя самолет после старта — тут и резкое снижение его веса повлияет на полет, и струи огня от старта ракеты неизвестно как вмешаются в управление полетом. Да и тысячи других, неучтенных, мелочей могут вылезти.

Но в решении задачи неожиданно помог приход в команду Андрея Николаевича Колмогорова, которого Сергей Палыч «переманил» у Огнева. Друг Бори уговорил Андрея Николаевича заняться темой создания вычислительной машины и набросал кучу идей. Тот так увлекся новой темой, что вскоре даже оставил свою деятельность в МГУ, полностью переключившись на разработку прототипа будущей ЭВМ, для начала сосредоточившись на разработке вычислителя. Так как прикладных задач для подобной машины в КБ у Королева было «хоть залейся», Андрей Николаевич стал одним из самых востребованных специалистов. А уж когда вычислитель, способный ускорить работу в десятки раз, был создан, то и «звездой» их конструкторского бюро. Обсчитать траекторию полета, изменение скорости полета относительно резкого уменьшения массы самолета, как горячий воздух от сопла ракеты повлияет на окружающие самолет потоки воздуха и многое иное — вычислитель буквально «спасал» конструкторов, экономя сотни «человеко-часов» работы. Да и в направлении наведения ракеты такой вычислитель тоже ускорил работы. И вот результат — первый самолет с подвесными ракетами, способными достать противника на дистанции в двести километров, готов. Все полетные испытания проведены успешно. Пробные запуски на полигоне тоже показали высокий результат. К тому же удалось разработать два типа ракет: как у «колокольчика» — бьющие по площади, и более точные, для поражения крупных целей вроде зданий или кораблей тяжелого класса.

И вот сейчас их оружию предстояло пройти «боевое крещение». Кроме самих ракет предполагалось испытать новейшую систему целенаведения по радиосигналу. У каждой ракеты были «крылышки», позволяющие с их помощью минимально корректировать полет. Расположение целей было известно, а «вести» ракету до нее будет как раз Борис.

— Подлетаем к точке сброса, — предупредил его штурман.

Пальцы у Бори вспотели от волнения, и он их торопливо вытер о куртку. После чего включил систему наведения. Под стеклом располагалась координатная сетка, вычерченная на простом листке бумаги. Под ней находился прибор, разработанный на основе вычислителя Колмогорова. Он получал радиосигнал, высчитывал расстояние от источника сигнала до самолета, после чего направленным лучом света выводил на координатную сетку «точку». Трубок с лампочками для подсвечивания «целей» и самой ракеты было шесть штук. Одна для ракеты, пять — для источников с самым сильным радиосигналом, исключая сам самолет. Наведение получалось очень грубым, но для нынешнего времени — верх точности, аналогов которой Борис не знал.

— Минута до старта, — прозвучало новое оповещение, а на сетке перед Борей высветилось пять белых точек и одна красная прямо по центру — ракета встала на боевой взвод.

— Старт!

Команда прозвучала как выстрел, и Борис тут же нажал на кнопку сброса. Самолет словно лягнуло и подбросило вверх. Красная точка на координатной сетке стала двигаться к северу от центра. Теперь предстояло самое сложное — короткими импульсами скорректировать ее полет, чтобы красная точка пересеклась с одной их белых. Запаса топлива для корректировки немного и тратить его нужно с умом.

Секунды полета для Бориса казались вечностью. Пройдет ли все успешно, как на полигоне, или будет промах? Удастся ли выполнить боевую задачу, или они где-то ошиблись? Сомнения и страх сковали парня, а голос штурмана не сразу достучался до взбудораженного адреналином мозга.

— Есть попадание! Идем на второй заход.

Лишь погасшая красная точка и чуть позже — одна из белых, дали Борису понять — у них все получилось!

Остальной полет прошел в штатном режиме, а напряжение отпустило Борю лишь, когда бомбардировщик коснулся взлетной полосы.

— Заправляемся, цепляем новый «подарочек» и снова на взлет, — весело сказал ему штурман Вадим. — Ты как, инженер, в порядке?

— Да, — кивнул Борис. — Второй раз легче будет.

— Второй раз уже Юра будет наводчиком, — не согласился с ним Вадим. — А ты на земле останешься.

— Но… — удивленно вскинулся Боря.

— Приказ, — развел руками штурман, покосившись на спрыгивающего на полосу пилота. — Да и чего ты переживаешь? Ты свою задачу выполнил — проверил работу вашего изделия. А воевать уже — наше дело.

В ту ночь флот Великобритании, запирающий финский залив, потерял шесть кораблей — два линкора, три крейсера и один тяжелый десантный корабль. Как именно это произошло — никто из командиров противника так и не понял, просто смерть пришла откуда-то с неба. А СССР не торопился раскрывать успешного боевого испытания своего оружия. На следующий день флот англичан снялся с якоря и покинул воды Финского залива, зато разведки всех стран мира получили приказ — всеми возможными способами узнать, что на этот раз подготовили красные к войне.

Глава 14

Март 1938 года

— И как вы смогли на цель навестись? — не понял я, когда Борис рассказал о своем героическом полете.

Сам факт нашего разговора стал возможен по двум причинам: у меня, как у представителя Ставки, был высокий допуск, и вторая — товарищ Сталин попросил оценить успех КБ Королева. Я и так с Сергей Палычем знаком, к тому же сам «пробивал» его наверх. Вот Иосиф Виссарионович после разгромного для британского флота поражения и попросил (считай — приказал) навестить его КБ с проверкой, а также дать оценку перспективности их новых идей. Да и может я сам что-то им подсказать смогу, как тот, кто стоял у истоков конструкторского бюро.