Бокс-офис (СИ) - Прягин Владимир

— Газетный формат, в отличие от сценарного, подразумевает некоторое спрямление сюжета. Значит, ты свёл знакомство с мисс Квон, и вы практически сразу начали снимать фильм. Твой сценарий так её впечатлил? Или вы с ней были знакомы уже давно? Ты ведь не раз бывал в заграничных командировках, да и она гостила в Европе.

— Вынужден разочаровать тебя, Глория, но ты копаешь в неправильном направлении. Не надо выискивать водевильную подоплёку. Мы не были знакомы с мисс Квон до моего приезда. Но ей хотелось поработать продюсером, а мы с Розанной Бьянчи сумели её заинтересовать.

— А познакомились вы на улице — случайно столкнулись, как утверждают обе упомянутые особы. При этом в подробности они не вдаются. Может, хоть ты подскажешь нашим читателям, Дмитрий, по каким улицам надо совершать моцион, чтобы навстречу попадались продюсеры, которые жаждут профинансировать что-нибудь?

— Не хочу разрушать интригу.

— При вашем знакомстве сразу шла речь об использовании нового оборудования для комбинированных съёмок?

— Без комментариев.

— Но ты мне сам сказал, что учитывал возможности этой техники, адаптируя свою рукопись для экранизации. Что конкретно ты изменил в сюжете?

— Немного сместил акцент с политических интриг на экшн-составляющую. Это тоже способствовало некоему сюжетному упрощению, о котором ты рассуждала.

— А тебе не приходит в голову, Дмитрий, что ваше оборудование желательно было бы использовать по-другому? Для съёмок более содержательных фильмов? Например, для масштабных исторических реконструкций, имеющих научную ценность?

— Техника имеет специфику. Не каждый сюжет подходит.

Коллинз вздёрнула бровь:

— То есть ваша техника пригодна только для съёмок фэнтези?

— Я такого не говорил. Пожалуйста, Глория, не додумывай за меня.

— Во-первых, ты сам провоцируешь подобные домыслы, разводя конспирацию. Во-вторых, я опираюсь на факты. Ваша продюсер прямо сказала, что следующий фильм будет тоже с магией. И логика подсказывает, что вам надо снять его как можно скорее. Ты опять сценарист? Уже приступил?

— Да, новый фильм в работе.

— Каков сюжет?

— Представь себе Джека Монда в техномагическом мире.

— Час от часу не легче, — сказала Коллинз. — Теперь вы снимаете шпионский боевичок? Заколачиваете микроскопом гвозди, образно говоря. Или у тебя просто не хватает фантазии на что-нибудь более серьёзное, Дмитрий?

— Возможно, Глория. Пишу, как умею. Готов смириться с тем фактом, что титаны вроде тебя найдут недостатки в моих сюжетах.

— Это похвально. Ты останешься сценаристом и впредь? Изменился ли рабочий процесс на студии в связи с тем, что вас поглощает «Праймери Пикчерз»?

— Нынешний фильм снимаем в прежнем режиме. Дальше — не знаю. Организационные вопросы зависят не от меня. Но я очень рад, что сейчас работаю с «Дейт Лайн Филмз». Для меня это большая удача.

Нам принесли заказанную говядину. Коллинз выключила свой диктофон, пригрозив:

— Продолжим после еды.

— Нет, хватит уже, — сказал я. — Конкретику, которую я мог дать, ты уже услышала. Дальше будет переливание из пустого в порожнее. Оно тебе надо?

— Я только в раж вошла.

— Давай лучше выпьем.

Я сделал большой глоток, намекнув, что официальная часть беседы закончена, и набросился на еду. Коллинз, хмыкнув, последовала моему примеру. Некоторое время мы с ней жевали молча и запивали мясо вином. Затем я спросил:

— Откуда узнала про Царскосельский пул? И про мою бывшую невесту?

— Ой, перестань, Свиридов. Человечество изобрело телефон, если ты не слышал. А в Петербурге у нас собкор, пронырливая девица, с которой мы шапочно знакомы. Она мне кое-что подсказала, дала мне парочку номеров.

— И с Ольгой ты говорила?

— Не дозвонилась. Но и без этого, как видишь, кое-что раскопала. Вопросов, правда, только прибавилось. Не для протокола — как ты на самом деле всё это провернул, Свиридов? Ну, с дочкой Квона? Честное слово, не расскажу никому. Останется между нами. Просто от любопытства уже корёжит.

— Коллинз, я тебе тоже даю честное слово — всё было так, как я говорил. Случайная встреча. Розанна увидела, что Сон-Хи стоит грустная, и заговорила с ней. Без всякой задней мысли. Она не знала её в лицо. Подумала, что богатенькая девчонка поссорилась с ухажёром, и начала её утешать. Ну, и слово за слово…

Хмыкнув, Коллинз спросила:

— А что тебе сказал ваш кронпринц на кинопоказе?

— Дипломатично и вежливо дал понять, что я пенёк берёзовый и ничего не смыслю в тонких механизмах монархии.

— Золотые слова.

Мы почти синхронно опустошили наши тарелки. Она аккуратно уложила диктофон в сумку, и мы допили вино. Отсаживаться Коллинз не стала — наоборот, придвинула стул чуть ближе, и я почувствовал, как её коленка касается меня под столом.

Меня будто ударило током.

Всё напряжение, копившееся в эти недели и загоняемое поглубже, чтобы не отвлекаться от работы над фильмом, теперь вдруг взревело внутри меня гормональным смерчем, пронзило от макушки до пят и затмило разум, мгновенно преображаясь в дурманящую, душную похоть.

Я положил ладонь газетчице на коленку, затем провёл по её бедру, добравшись до мини-юбки.

— Свиридов, — сказала Коллинз, — судя по твоим замаслившимся глазёнкам, ещё минута — и ты меня разложишь прямо здесь, на столе. Это, безусловно, добавит нам популярности в глазах публики, но, боюсь, в этот ресторанчик меня больше не пустят, а он мне нравится.

— И? — спросил я; моя ладонь продвигалась дальше.

— Расплачивайся быстрее и сваливаем. Квартира же рядом, гений.

Она махнула рукой, подзывая официантку. Хрипло дыша, я бросил на стол купюры. Мы взяли верхнюю одежду и выскочили из ресторана.

Заснеженный тротуар был пуст. Мы шли быстрым шагом, почти бежали. Где-то на полпути она неожиданно споткнулась на каблуках, едва не упав. Я успел поймать её, но тоже поскользнулся. Нас развернуло, как фигуристов, и я невольно прижал её к кованой ограде заметённого сквера. Коллинз согнула ногу в колене, я на рефлексах подхватил её под бедро, задирая юбку.

— Только не здесь, — выдавила Коллинз, чуть задыхаясь. — Если я отморожу задницу, пеняй на себя, Свиридов. Я тебя умоляю, дотерпи до квартиры.

Мы побежали дальше. От нас шарахнулась какая-то парочка, появившаяся навстречу.

До дома я дотерпел.

По улицам носился морозный ветер, зима расшвыривала остатки снежной крупы, но в комнате было жарко и душно.

Вечер завершился удачно.

А утром Коллинз сказала мне, разливая кофе по чашкам:

— На продолжение не рассчитывай. В ближайшее время, по крайней мере.

— Сильное заявление.

— Да, представь себе. Это была разовая акция.

— Поддержка отечественного кинематографа?

Она издала смешок:

— Неплохая формулировка, возьму на вооружение. Но я имела в виду скорее релаксационный сеанс, а то мы в эти недели слишком уж заработались. Тем более что словесно, на интервью, ты меня не удовлетворил в достаточной степени. Дала тебе шанс это наверстать другим способом. Похотливый паршивец.

— А ты змеюка и демагог. Но ножки у тебя классные.

— Полностью подтверждаю. И да, Свиридов, съездим сейчас в редакцию, надо сфотографировать твою морду.

— Кстати, хорошо, что напомнила.

Взглянув на часы, я позвонил Джефу (новыми телефонными номерами мы все обменялись сразу после переезда) и попросил его довезли до работы Анастасию с Джессикой. Сам я уже не успел бы метнуться к нашему кондоминиуму.

Мы с Коллинз вышли из дома, сели в мой «плимут», доехали до старинного пятиэтажного здания, где помещалась «Таймс». Газетный фотограф сделал несколько снимков, после чего Коллинз заявила:

— Ну всё, Свиридов, пока. Строгай свои комиксы. А мне тут ещё твою болтологию расшифровывать.

— Публикация завтра?

— Да. Оформлю повеселее, заголовок уже придумала.

— И какой же?

— Вот завтра и прочитаешь. Всё, не отсвечивай.

Она села за стол, достав диктофон, а я поехал в редакцию.