Гений МАЗа (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич
— Меня не останавливает. Это — все возражения? Кстати, ты, похоже, мёрзнешь. Давай обратно под одеяло.
Она юркнула туда и натянула одеяло до подбородка. Я пристроился рядом, обнял, но не приставал. Разговор, несмотря на фривольную обстановку, развивался серьёзный.
— Второе возражение. Ты мне очень нравишься, но я тебя не понимаю.
— Например?
— Ты рассказал, когда я насела верхом и тянула клещами каждое слово, о самом ярком романе последних лет — с некой Оксаной. Наверно, красивее меня.
— Не хочу сравнивать.
— По твоим глазам видела: история с ней сильно тебя задела. Был влюблён как мальчишка и столь же сильно разочарован. Но… ты читал «Блеск и нищета куртизанок» Бальзака? Психологически сильная вещь. Главный герой влюблён в проститутку, осознавая, что она — падшая. Но любовь сильнее критики недостатков. Любовь к неидеальной женщине сильнее, к образцово-порядочной несложно выстроить хорошее отношение и без сильных чувств… По Бальзаку, твоя Оксана, извини, обыкновенная проститутка. Но ты долго не мог выбросить её из головы, колебался, пригласить ли в Минск, коль она сама намекала на возможность. Был вполне откровенен со мной? Ничего не попутал, не умолчал?
— Не наврал, если ты об этом.
— И тут вырастает ребус, который мне не по силам. Нормальный парень 25–26 лет, когда-то искренне любивший, не упустил бы второй шанс. Оксана в тебе сидит, несмотря на явную влюблённость в меня. Но ты принял иное решение, не позвал её, не воспользовался возможностью восстановить отношения… Когда был в командировке в НАМИ, мог перезвонить? Почему бы не перепихнуться?
— Не звонил, если подозреваешь меня в войне на два фронта.
— Ладно, этот последний раз уже надеялся на мою благосклонность, не без оснований, но ведь ездил в Москву не единожды.
— Всё так. К чему ты клонишь?
Она привстала на локоть, подперев голову ладонью. Повторила:
— Я тебя не понимаю. Ты выбираешь решения как немолодой, умудрённый жизнью мужик. Чувствовала твой стояк ещё в «Каменном Цветке», когда танцевали медленный, сейчас убедилась — правда изголодался. Но не воспользовался ни Катей, ни Валентиной, ни Оксаной, все вполне, разок можно, да? И ко мне подходил очень аккуратно, ненавязчиво. Правильно, кстати, иначе бы оттолкнула тебя. Но… Я не могу въехать, тебе 26 или 76 лет? И это ещё не всё.
— Убивай до конца.
— Как закажете, подзащитный. Ты всё время кидаешь странные фразы. Какие-то цитаты, афоризмы. Ладно, одну-две в духе «я не халявщик, я — партнёр». Много! Словно происходишь из какого-то другого социума, из другой субкультуры. Но я много общалась с жителями РСФСР и Украины, отличия незначительны. Порой отшучиваешься, изображаешь поверхностного шалопая с глубиной натуры в один миллиметр, через минуту огорошиваешь соображениями, свидетельствующими о приличном жизненном опыте. Ты — кто? Американский шпион, так и не вписавшийся в наши реалии? Кстати, вариант суперский, закончится задание — забери меня с собой на Манхэттен и купи «кадиллак» с откидным верхом.
— О’кей, май дарлинг. Айм америкен спай. Америкен дрим из аува фьюча.
— Чёрт… Для американского шпиона у тебя слишком отвратительное произношение, и артикли проглатываешь. Не притворяешься.
— Вот ещё цитата: всё белорусские бабы — толстые, добрые, умные, домовитые… Значит, и ты в том числе. Автор афоризма — Яша Лукьянов, тренер раллийной команды в Тольятти.
— Будет проезжать через Минск, покажи мне его. Прибью за толстую.
— Тогда его жена — тебя, она вполне в теле. Но вернёмся к нам. Пока меня не раскусишь, на серьёзные отношения можно не рассчитывать?
Марина вздохнула, потом обняла и прижалась.
— Я уже серьёзно к тебе отношусь. Впервые к мужчине после Николая. И одновременно мучаюсь от непонимания.
Вот те, бабушка, и Юрьев день. Молодая адвокатесса раскусила меня уже к третьему свиданию, только боится признаться себе, что за вкус почувствовала.
Глава 11
Третий сорт — ещё не брак. А четвёртый?
Первые предсерийные МАЗ-21067 были ужасны. Нет — кошмарны. Если первая партия изготавливалась из кузовов, пришедших из Тольятти, минскими были только навесные штампованные элементы, уже на второй установочной я использовал запас матерного лексикона на столетие вперёд. Истерил едва ли по поводу каждого второго сварного шва.
Машины, включая выдержавшие пробег Париж-Афины и Москва-Берлин, собирались индивидуально как корабль. Голый кузов без дефектов сварки становился на подобие стапеля, я лично навешивал передние крылья, капот, дверцы, крышку багажника. Всё это великолепие, а также передний и задний пластиковые бамперы, шли в покраску. По возвращении — антикоррозийная обработка и сборка, примерно два дня неспешной и тщательной работы одного человека, не считая манипуляций над двигателем. Машины для спорта складываются и доводятся до ума много дольше, чем серийки.
Конвейерное производство другое. Кузов перемещается с участка на участок, где рабочие выполняют заданный объём операций. На некоторых заводах загнивающего Запада с конвейера сходит одна машина в минуту круглые сутки, без выходных, до миллиона штук в год. Нам столько не нужно, не обеспечить производство и столько не продать, темп планируется раз в десять меньший, с остановкой на выходные и праздничные. И всё равно даже в неспешном режиме выкатились такие уродцы, что хоть сразу под пресс.
В большей степени это была вина и зона ответственности отдела главного технолога. Качество силового агрегата и коробки с Минского моторного завода, как и остальных комплектующих от поставщиков, вполне удовлетворительные, базовая конструкция полностью отработана на ВАЗ-2103, передний привод даже её несколько упростил, в чём засада?
Прав был японец — проблема в контроле качества на каждом этапе, при затяжке каждого болта, установке любой прокладки, защёлкивании пистона.
Я был готов напрягаться сам или просить о помощи коллег с АвтоВАЗа что-то изменить в чертежах машины, но требовалось иное — собрать, как задумано конструкторами, а не так, как левая нога захочет.
Что парадоксально, на производстве грузовиков всё не так печально. Но там детальки большие, болты едва ли не с мою руку толщиной, рессоры подойдут для БТРа. Откровенно говоря, я начал сомневаться, правильно ли МАЗ выбран базой для легкового автостроения, не лучше ли было начинать с чистого листа — как итальянцы по советскому заказу в Тольятти или японцы по своей инициативе под Жодино.
Мы сбивались с ног. Наплевав на должностное распределение обязанностей, я мучился целый день в цехах, пытаясь повлиять на исправление грехов. На тренировки по мордобою приходил замученный и нервный. Тем временем приближалось 11 декабря, день неизбежной встречи с марининым бывшим.
Это в анекдотах только: я с ней мучился, теперь твоя очередь терпеть, поздравляю. Вряд ли мент радуется, что его бывшая утешилась с другим.
У нас с барышней отношения развивались стремительно, я успел откушать чаю у них дома в присутствии родителей, замужняя старшая сестра жила отдельно. Мама, Анна Викентьевна, потенциальная тёща, вела себя суховато и немного высокомерно — как настоящая полковничиха. Отец, Франц Львович Рудельман, отставной военный прокурор, ныне обычный юрисконсульт, напротив, вёл себя просто и доступно, до такой степени, что после очередной рюмки чаю, едва пригубленной, я спросил его:
— Таки ви — наш человек?
— Серёжа, ты спрашиваешь: не еврей ли я?
Он был ростом с дочь, сухонький, лысенький и весёлый. Представляю, как этот милый полковник с обаятельной улыбкой на устах просил суд назначить подсудимому 15 лет лишения свободы и конфискацию имущества.
— Ой вей, ви отвечаете вопросом на вопрос, фамилия на «ман»…
— Да, имя-отчество-фамилия подходящие, за счёт чего дочка отлично вписалась в коллектив Заводской юрконсультации, там две трети — из богоизбранной нации. Мариночка, умеешь косить под Сарочку?
— Я таки вас умоляю, что проще! Каждый шлимазл сможет.
Похожие книги на "Гений МАЗа (СИ)", Матвиенко Анатолий Евгеньевич
Матвиенко Анатолий Евгеньевич читать все книги автора по порядку
Матвиенко Анатолий Евгеньевич - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.