Гений МАЗа (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич

Тут пришла моя очередь прыгать, но сдержался.

— Какие полтора рубля! Гусары с женщин денег не берут. Правда, и не дают. Сходим — купим, какие проблемы.

— Тогда спектакль «Моссовета» — целиком с меня. Я же самостоятельная женщина!

В которой самым причудливым образом переплелись остатки юности, замешанные на живости и непосредственности мировосприятия, с трезвым и немного циничным умом адвоката.

Второе свидание закончилось столь же целомудренно — после кофе отвёз домой. Но теперь будущие встречи подразумевались по дефолту, включая поход в магазин с дефицитным импортом, и я заранее готовился, что одной пластинкой траты не закончатся, но — плевать. Предупредил, что планировать надо немного заранее, многие вечера заняты тренировками с гонщиками и мордобойцами.

При упоминании о единоборствах у Марины дрогнули губы.

— 11 декабря — неофициальный чемпионат Минска и Минской области по фулл-контакту. Надеюсь, ты не участвуешь.

— Ого, откуда такие сведенья? Закрытая информация. Прости, ерунду говорю, у тебя знакомые везде и в самых неожиданных местах. Придёшь поболеть?

Она была строга, без тени улыбки, от прыгающей по снегу девочки при упоминании АББА не осталось ни следа.

— Ты весишь больше 80 кг?

— Да. Примерно 83, а что?

— Там всего три категории, ты получаешься в тяжёлой. Зубрицкий наверняка знает, кто рискнул со мной встречаться. Уверена, выйдет на ковёр. Если ваши пути перехлестнутся…

— Но там же не до смертоубийства?

— Ты его не знаешь. Если у нас завяжется всерьёз, предложу уехать.

Мы катили по проспекту Пушкина, приближался поворот к её дому, и на долгую дискуссию не осталось времени.

— Вариант «всерьёз» рассматривается как основной. Буду осторожен.

Перед расставанием поцеловались в машине — отнюдь не символически. В тот же вечер я отправился к тренеру и спросил про возможность выйти одиннадцатого, хоть до разговора с адвокатессой и не помышлял конкретно об этих соревнованиях. Считал, что не готов для серьёзных боёв, занимался только ради поддержания формы.

— Ты пропустил три тренировки!

— Командировка. Если буду пахать все оставшиеся как папа Карло, восстановлю форму.

— Иначе будешь пушечным мясом. Там ВДВ, опера из МВД, довольно сильная команда ОБХСС области, институт физкультуры.

Вот оно, о чём предупреждала Марина! Кожаные мальчики с милицейскими корочками и ощущением принадлежности к высшей расе.

— На кого попаду…

— На всех! Отборочный этап — круговой, все со всеми, два раунда по три минуты. Ты — в деле?

— Конечно, сэнсей!

В конце концов, шрамы и фингалы украшают мужскую физиономию. Это я увидел в понедельник.

На рожице господина Тоёды тоже красовался шрам, след рассечения левой брови. Японец, возможно, баловался, как и я, восточными единоборствами. Либо получил отметину во время заурядной драки в баре, спросить постеснялся. Он был каким-то мелким родственником главного в «Тойота-Моторс», а также приезжавшего к нам Сёитиро Тоёда, сам по себе, предполагаю, в иерархии автогиганта мало что собой представлял. Но принадлежность к правящему семейному клану выделяла его, как луч световой пушки выхватывает фигуру артиста на затемнённой сцене. Сэнсей Артур с полигона НАМИ сказал бы: «Тоёда, ёптить».

Он начал аудит организации производства легковых автомобилей и с первого взгляда выявил те же проблемы в контроле качества, о которых я писал докладные, по содержанию напоминавшие челобитные. Чисто по форме он был сух и сдержан, немногословен, но поскольку японец — пророк не из своего отечества, к нему ещё как прислушались. Дёмин собрал совещание и принялся втирать начальнику сектора легковых Сидорову, а также Высоцкому и мне о создании постов поэтапного контроля качества, об образовании специального экспериментально-испытательного участка по образцу АвтоВАЗа, о закупке оборудования диагностики, включая рентгеновские аппараты. Сурово вопрошал: «Почему это не сделано вчера?» и одновременно сверлил меня глазами. Я перевёл невысказанное так: «Вякнешь, что сто раз предупреждал, уволю к едреням». Сдвинув с мёртвой точки решение нашей самой болевой проблемы, Тоёда с помощником взялись за проектную документацию «березины».

Неделя выдалась адской. Переводчик шептал «повешусь или уволюсь». Дотошные самураи выискивали и находили кучу блох. Порой хотелось возмутиться: «придираетесь!», но чаще грохнуть себя руками по голове с криком «какого чёрта я сам не додумался». Оба островитянина сохраняли непробиваемое выражение морд, один со шрамом, второй гладкий, тем не менее, что-то неуловимое в них сквозило: они сочли меня чересчур сырым для руководства проектирования столь нового и сложного автомобиля. И, япона мать, оказались правы.

Я вообще не рвался на такую должность — заместителя главного конструктора, надеялся чисто идею продать, но инициатива наказуема, как в песне Володи Высоцкого, персонаж которой тоже всего лишь осмелился высказаться об идее защиты шахматной короны, а ему сказали в спортотделе: ага, прекрасно — сам и защитишь.

Среди японской недели выкроил однажды момент, чтоб ознакомить Дёмина и Высоцкого (нашего, не с Таганки) с ещё одной идеей, взваленной на меня добровольно-принудительно. Изложил письменно в докладной, устно присовокупил:

— Идея участия МАЗов в гонках реализуема. С учётом опыта вождения спортивных ЗИЛ-130, могу предложить два варианта. Через ДОСААФ проталкиваем в СССР инициативу организовать в Союзе ещё одну категорию раллийных соревнований, наряду с гонками на ЗИЛах и ГАЗ-53, с участием одних только МАЗ-500.

— Не знаю даже, — засомневался Генеральный, пригладив благородные седины на голове и поправив очки. — МАЗы имеют в стране свою нишу, уникальную. Зачем нам реклама? Продаём их не в рыночных условиях — по госплановской разнарядке.

Но ведь вроде бы уже принято решение о возведении КамАЗа? Точно я не знал и не хотел вызывать конфуз послезнанием.

— Нам нужны международные пробеги, — ввернул Высоцкий.

— Но без спортивных тренировок и соревнований внутри страны за рубежом делать нечего, это же не фантастика в духе фильма «Мировой парень». Товарищи, за границей наша машина проиграет в скоростных дисциплинах, но имеет прекрасные шансы заявить себя в длинных гонках на выживание. И коль речь зашла о рекламе, как вы посмотрите на участие в таких шоу женского экипажа? Слышал, к нам просится Татьяна Тихомирова. Валю Степашину дам ей в штурманы.

— Не просится, а мы её просим, — уточнил Генеральный. — Но на грузовик? Они же спущенное колесо не поменяют!

— Я видел Тихомирову. Мужичка средних кондиций она заломает. Валька хрупкая, но вдвоём колесо осилят. Наконец, за девушками должен следовать по пятам МАЗ-техничка с мужикастыми мужиками, он и так едет за командой. Свяжем их радиостанциями. Тихомирова смотрится на фото только как социальная реклама для передовиков животноводческих комплексов, но Валя вполне фотогенична, если хорошо накрасить и причесать. Для рекламы более чем.

— На стандартном грузовике?

— Не совсем, Иван Михайлович. Если на 500-го поставить кабину от седельного тягача и турбированный 238-й мотор на 300 лошадиных сил, получится нормальный гоночный боец. Подвеску доработаем, раму укрепим, прилепим дугу безопасности, пару штурманских приборов, дополнительный топливный бак, и — ура на мины. Хотя бы две машины, два экипажа — мужской Геныча и женский Тихомировой, плюс техничка. Осилим?

— Сам за руль не хочешь? — спросил Высоцкий.

— Спасибо, Михаил Степанович, но нет. На полигоне НАМИ перевернулся на ЗИЛе, едва не обделался. Не скажу почему, но это куда страшнее, чем на «жигуле», кувыркается многотонная масса, ты беспомощный… Простите, не для меня.

Соврал, конечно. Совсем не испугался и именно из-за чувства защищённости в большом автомобиле. Но запуск в серию 21067, проект «лучше Ауди», тренировки по мордобою перед встречей с марининым бывшим и подготовка к новым ралли в классе 1600 — и так слишком много для одного, чтоб брать на холку ещё и трак-рейсинг.