Гений МАЗа (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич

Ничего подобного. Пилот идеально рассчитал момент, когда колёса вошли в контакт с сугробами, зад влетел в них, но передок задержался на дороге. Артур отпустил тормоза и начал работать педалью газа, толкая машину в направлении, куда теперь повернулся передок.

— Понял⁈ Перегазовка, переключение на передачу вниз, полный дроссель, снова вверх, восстановили скорость, то же самое в правом повороте!

Я внимательно смотрел за каждой его манипуляцией, мысленно представляя, как сам буду переключать передачи, вгоняя грузовик в очередной занос. Тем временем стемнело.

— Артур! Пусти за баранку.

— В темноте?

— Я виноват, что день короткий? Фары включим.

Батарея прожекторов стояла почище, чем на моей красной.

— Если не робеешь — пробуй.

Поменялись местами, пристегнулись. Так, что имеем…

Руль непривычно большой, тонкий. Скользкий даже в перчатках. Педали расставлены необычайно широко. Кулиса переключения передач — длинная, с очень большим ходом. Попробуй ещё попади в нужную передачу.

Я включил с места вторую, так полагается, и мягко тронул. Газанул, пошёл в разгон. Рёв мотора, тряска на жёсткой подвеске, вой трансмиссии дали куда больше эмоций, чем когда воспринимал пассажиром.

Попробовал тормоза, чуть надавил — они прихватили. Никаких притормаживаний и прочих полумер — или всё, или ничего, только пшиканье воздуха в пневмосистеме.

— Артур, как тормозить плавно?

— С четвёртой переключи на третью — достаточно.

Попробовал — работает. Приноровился к рулевому. Прямую грузовик держал так себе, надо подруливать. Гидроусилитель есть, люфт рулевого заметный, а чего ожидать?

На очень аккуратной сотне, где Тарасов жал под полтораста, подкрался к первому виражу. Как учили — с четвёртой на третью, на вторую, руль влево, газ-тормоз, задницу несёт вперёд и втыкает в сугробы, отпустил тормоз, добавил оборотов, снова четвёртая… Получилось!

— Рано радуешься, — обломал инструктор. — Ёптить, на пенсионерской скорости у любого получится. Давай, в следующий правый входи на 120-ти.

Боковое скольжение получилось дольше. Вообще другие ощущения, чем на легковой, под тобой полные инерции четыре с лишним тонны металла, пытаешься ими балансировать и не улететь со скользоты.

Очень быстро с непривычки устала правая нога. Машину трясёт, ступню на педали газа — тоже. Дозировать подачу топлива адски трудно, то недожимаешь, то случайно пережимаешь.

— Немного освоился? Чрез 420 — правый на 130, прыжок-трамплин. Потом — полный газ!

Снег не прекращался, фары выхватывали поворот только при приближении к нему, что за поворотом — не видно ни зги. Я верил инструктору, что там окажется чистая прямая, а не брошенный поперёк трассы тракторный прицеп.

Я раскрутил мотор до запредельного звона, спидометр, а он нестандартный, размеченный до 160 км/ч, ушёл вправо к ограничителю. Машина подпрыгнула, на миг оторвавшись всеми четырьмя от снега, и, вернувшись на дорогу, продолжила взлёт на гребень холма.

— Не отпускай газ!

Всё же чуть отпустил, когда взлетели вторично, и это был эпический прыжок, по ощущениям — метров на 40–50. Грохнулись так, что позвоночник, казалось, ссыпался в трусы.

— Тормози коробкой. 240, левый 110.

До 110-ти погасить не успел. Машина крепко ляпнулась правыми колёсами в снежный бруствер, зарылась в снег. Не перевернулась и не слетела с трассы, и то хлеб.

— На крышу не поставил, но скорость потерял, — бесстрастно прокомментировал Артур. — Зато понимаешь теперь, где эта грань — удержаться или навернуться. На сегодня хватит. Завтра научу использовать сначала внутренний ряд сугробов для торможения, и лишь потом наружный. Банька ждёт.

Собрались и поехали в баню ДОСААФ. Минские пацаны все были в восторге от тренировки. Кто-то слетел на снежную целину или раскрутился на 360 градусов — не беда. Через крышу не сыграл никто.

Из багажника моего «жигуля» появились 5 трёхлитровых банок бочкового «жигулёвского» (какое совпадение), охладившегося практически до ледяной температуры, пацаны извлекли закусь — что жёны насобирали, я как единственный холостяк отработал свой вклад колбасой. Так и работали на контраст: жаркая парная — ледяная купель или в снег голышом, снова парная с веничком — и холодное пиво. Потом, как бомбардировщик над целью, пошли на следующий заход.

Когда организм принял литра два пива, я лишь чуть-чуть почувствовал хмель. Это тебе не «Балтика-9», от которого разит спиртягой сильнее, чем солярой от трактора. Разговоры велись солидные, мужские, неспешные. Артур рассказывал, чем отличается спортивный ЗИЛ от обычного.

Оказывается, эти машины запрещено облегчать. Допустимы изменения в подвеске, практически все усиливают крепление амортизаторов. А так кто во что горазд: некоторые добавляют ещё один или два амортизатора на передок, меняют рессоры. Моторы удаётся форсировать мизерно: блоки цилиндров и головки блоков стачиваются для повышения степени сжатия, так как дозволено переводить машину на 93-й бензин. Вместо базовых 180 лошадей удаётся выжать две сотни или чуть больше.

— Слушаю тебя и в толк не возьму, — сказал, отхлебнув пивка, наш Казимир Геннадьевич, кратко — Геныч, старший среди троицы испытателей и седой как Гэндальф-белый. — Наш пятисотый лобастый при тех же 180 лошадях тяжелее ЗИЛа где-то на две тонны. Я сегодня ваш ЗИЛ попробовал — по динамике земля и небо. К тому же у нас дизель, он не столь резво-приёмистый, как его не форсируй. Как на МАЗе заниматься спортом?

— Выедешь на нём тягаться с ЗИЛами на гонку и помашешь вам платочком вслед как Ассоль алым парусам, — добавил мой Ваня, которому пиво вселило несколько романтический настрой.

— Есть же ярославские ЯМЗ-238 мощностью в три сотни лошадей, — напомнил я, уверенный, что в заводских условиях его точно впихнут на раму и под кабину лобатого. — Но всё равно — дизель.

— С ним тоже как-то придётся химичить — со степенью турбонаддува, например, — прикинул Артур. — Но не ко мне, пацаны, за советом. Я, ёптить, по бензинкам спец.

Гораздо хуже представляя конструкцию грузового МАЗа, чем легковушки, я потом долго ворочался на скрипучей койке ДОСААФовской гостиницы. Как ни шамань дизельный движок, у грузовиков он низкооборотистый, тяговитый, с малым съёмом лошадок с каждого кубика, динамичную пушку из него не сделать. Это не 2.5TDI от BMW. Так что кольцевые гонки и скоростные допы на ралли — сто пудов не для МАЗ-500. А вот долгие рейды на выживание, тот же будущий Париж-Даккар… Всё может быть.

На следующий день подхватились в 7 утра, вполне свежие, баня восстанавливает отменно, и, позавтракав, понеслись снова на полигон НАМИ. Сколько бензина сожгли — мне на «копейке» на годы хватило бы. Учили и торможение за счёт внутреннего, потом внешнего бордюра, и движение боком на добрые полста метров, и нечто вроде «полицейского разворота», проходили скоростную «змейку» с попеременным правым и левым заносом. Клянусь, драйва в гонках ЗИЛов даже больше, чем на легковых, а риска меньше: тебя окружает гора металла.

Так занимались до пятницы, в этот день Тарасов устроил дневную гонку для всех пятерых, выпуская с интервалом в 2 минуты. Как я и ожидал, выиграл Геныч, опыт не пропьёшь, мне досталось утешительное второе место с 12 секундами отставания. Наконец, на субботу был назначен «выпускной экзамен» — гонка за лидером. Артур пошёл вперёд, обещая держать максимально возможный темп из технически реального, мы впятером, находясь в машине без инструктора, следовать максимально близко к нему, стартовав одновременно.

Это было жёстко! Усидеть у него на хвосте сумели только мы с Генычем. О том, чтоб обогнать лидера, не могло быть и речи. Соревновались друг с другом, несколько роз сталкивались бортами — неумышленно, конечно, никто не собирался сбрасывать товарища с трассы.

Потом, подозреваю, Геныч перекрутил мотор и довольно легко уступил лидерство, опасаясь спалить двигатель вконец. Также полагаю, что Артур не гнал на полную, осматривался в зеркала и не отрывался от новичков. Как только испытатель перестал мне мешать, я понёсся за тренером, едва не тараня его в зад.