Директор (СИ) - Семин Никита

Инженер тут же раскрыл дверцу шкафа, откуда на меня дыхнуло холодом. Камера внутри была лишь одна, разделенная на три отдела двумя стеклянными полками. Дальше Юрий Борисович начал рассказывать, какой хладагент был применен, почему именно он, какая мощность у холодильника и в какой срок происходит охлаждение. И тут я узнал, что фреон уже изобрели! Правда совсем недавно, буквально в 30-м году в США. Собственно об этом Егоров узнал от Льва Борисовича, к которому по моему заданию отправился две недели назад — искать подходящий газ для нашего аппарата. Уже после него он отправился в государственный архив, чтобы получить журнал о последних достижениях американцев на ниве бытовой техники. Совместив полученные сведения с моими пояснениями, что я хочу видеть, он и пришел к идее создания стоящего передо мной шкафа. Причем он был настолько уверен в своем успехе, что до последнего не хотел мне говорить о ходе сборки, чтобы произвести впечатление. Ну что сказать? Произвел. Его «холод» работал на отлично и почти не отличался от морозилок будущего. Такой агрегат уже не стыдно и членам политбюро показать, о чем я и заявил ему и всему коллективу «бытовиков». Те расцвели довольными улыбками. Хотя по сути, как я понял, многое они просто скопировали у американцев. Но мне плевать, главное — чтобы это чудо инженерной мысли оказалось доступно советским людям.

Поблагодарив всех за отлично выполненную работу, напомнил Егорову о необходимости еще предоставить отчет и смету — в какую цену вышел аппарат, после чего разработать техдокументацию для его передачи в промышленное производство. Ну а сам решил отправиться в последнюю секцию, которую занимали «трактористы». Так у нас стали звать людей Степана Дмитриевича. И не прогадал! Аналог «бобкэта» уже был на этапе сборки. Правда, он все же сильно отличался от того, что я привык видеть в будущем. Однако главное, чтобы функции свои выполнял. Вот об этом я и спрошу Остапина. Вон он, как раз спешит ко мне…

Глава 14

Февраль — апрель 1933 года

— Сергей Федорович! — подошел ко мне начальник отдела по проектированию новых машин и пожал руку. — Хотел вас чуть позже позвать, еще не закончили сборку.

— Так и я здесь не из-за вас. Соседи вот ваши пригласили, — махнул я рукой в сторону «бытовиков».

— Да, Юра говорил, что они на финальном этапе. Закончили, значит.

— Ну да. А вы, я смотрю, тоже время не теряете.

За спиной инженера двое рабочих с помощью отвертки, молотка, пары ключей и всем известной матери крепили к основанию будущей машины систему подъема-спуска для разных насадок на нее. Когда я только обрисовал в словах, как должен выглядеть универсальный трактор, то Остапин сначала не понял, как именно должны «подниматься-опускаться» насадки. Тут-то и выяснилось, что никаких гидравлических систем еще не существует. Во всяком случае, в нашей стране. Степан Дмитриевич сначала даже не понял, что за «поршни» должны быть в насадках в версии того же экскаватора. Потом решил, что я ему объясняю принцип экскаваторов на паровом приводе. Но такие возможны лишь на железных дорогах, где и используются, из-за котла, которые занимает большой объем. И лишь когда я прямым текстом начал говорить про гидравлику (вспомнил наконец в процессе разговора название привода), то получил удивление в ответ и разведенные в стороны руки инженера. Не было таких приводов. Были другие — механические, где применялась лебедка. Вот и сейчас я смотрел на то, как монтируют такую лебедку на будущий первый советский «бобкэт».

Степан Дмитриевич обернулся и досадливо поморщился.

— Да, пытаемся.

— А в чем проблема?

— Систему тросов мы на бумаге продумали такую, чтобы ее снимать не приходилось. Сами понимаете, требовалось сделать насадки быстросъемными, а если троса на насадках были бы, то этого не достичь. Но вот про удобство монтажа этой системы мы не подумали.

— Вот и первая «детская» болезнь, — заметил я.

Остапин помрачнел, но кивнул, признавая, что этот момент придется позже переделать. Однако текущую сборку никто останавливать не собирался — мало ли что еще вылезет на следующих этапах? То же управление проверить необходимо, насколько оно удобно для машиниста. Ну и самое главное — не будет ли проблем в эксплуатации насадок, какую эффективность они покажут, контакт соединений — не будет ли тут проблем. Короче, узких мест масса и все их нужно протестировать.

— Сколько уже возитесь? — спросил я спустя пять минут молчания.

— Часа два, — изрек инженер, с каким-то философским выражением наблюдая, как рабочие натягивали трос. — Из них — полчаса с этой системой.

— Мда. Доработать ее точно придется.

— Ну… все равно при эксплуатации ее разбирать не надо, — вдруг сказал он.

Не хочется мужику переделывать работу.

— А если трос порвется? Новый натягивать надо будет? И кому это поручат? Не заводу же изготовителю, а тому самому трактористу, что за рычаги сядет. Вас икота потом не замучает?

Остапин издал тяжкий вздох и промолчал.

— Ладно, — махнул я рукой, — зовите, когда они закончат.

В целом пока я доволен. Даже несмотря на накладки со сборкой работа проделана большая и в очень короткие сроки. Темп мы задали отличный. Если к концу года доведем такие вот мини-тракторы до ума, то уже в следующем можно будет запускать их в серию, а там я уверен отбоя от желающих подать заявку на приобретение этой техники не будет.

— Я дома! — крикнул я в коридор, открыв дверь.

Ответом мне была подозрительная тишина. Быстро скинув обувь, с тревогой на сердце я пробежал до кухни, попутно заглядывая в комнаты…

— Уф, — облегчению моему не было предела.

Люда сидела на корточках, вытянув руки в сторону сына, а тот сосредоточенно смотрел на них. И только потом до меня дошло, что Леша в этот момент стоял на ногах, держась одной рукой за табуретку!

— Ну же, — прошептала любимая, не сводя глаз с нашего мальчика. — Давай. Ты сможешь.

Покачнувшись, Леша все же отпустил табурет и сделал шаг. Чуть покачался, а у меня замерло сердце — вдруг сейчас упадет? Но нет, удержался и уже гораздо быстрее совершил оставшиеся три шага, схватившись за руки мамы.

— Ура! — воскликнула Люда, подхватив сына на руки. — Ты видел? Видел? — обернулась она ко мне. В глазах — счастье и восторг.

— Видел, — обнял я своих любимых и чмокнул обоих в щеки.

— Сейчас, наложу, — засуетилась она, вспомнив, что я все же с работы и еще не ел.

Но событие замечательное. Наш сын делает первые полноценные шаги! Правда теперь за ним глаз да глаз нужен. Как только освоится, бегать будет по всей квартире. И фиг догонишь! До этого он на четвереньках так ползал, что реально за ним угнаться было сложно, а уж сейчас-то… Я мысленно посочувствовал жене, понимая, что ей придется гораздо больше времени с ним проводить, не то что мне. Надо будет как-нибудь устроить ей потом выходной. Уже по ее глазам вижу, что от быта и однообразности она начинает медленно впадать в апатию.

— Люд, как ты смотришь на поход в театр? — не стал я откладывать дело в долгий ящик.

— Когда⁈ — молниеносная реакция и хищный взгляд подтвердили мои мысли.

— Думаю, в выходные можно будет попросить моих родителей посидеть пару часиков с Лешей. Ну или Настю к этому привлечь.

— Я тебя обожаю! — кинулась она мне на шею.

Приятно, черт возьми. Теперь осталось лишь билеты достать.

Работы по мини-трактору продолжались. Собранный прототип был неплох, но все же система тросов оказалась самым «узким» и ненадежным местом. Да и сменять насадки из-за нее было не просто. Требовался другой подход. И я нашел его!

Перечитывая труды наших ученых, как уже состоявшихся, так и только недавно закончивших университет, мне попалась статья некоего Башта Трифона Максимовича. Этот молодой человек, которому еще и тридцати лет не исполнилось, занимался ни много ни мало исследованием гидравлических и пневматических приводов! Судя по описанию из статьи — это ровно то, что применяется в «бобкэтах» в будущем! Естественно мимо пройти я не мог и тут же списался с ним. Сам Трофим Максимович жил в Киеве, где и получил первое высшее образование. Но и в МГУ успел отметиться, закончив мехмат этого университета заочно.