Последний Герой. Том 3 (СИ) - Дамиров Рафаэль

Теперь я окончательно понял — меня заказали. Если до этого момента ещё можно было хоть как-то сомневаться или пытаться убедить себя в обратном, то сейчас всё встало на свои места.

Нет. Второй раз умирать я не собираюсь. И уж точно не сдамся. Я уже умирал. Я сделаю всё, чтобы зачистить моих врагов раньше, чем они успеют достать меня.

В отделе всё было как обычно: в холле пахло дешёвым кофе и потрёпанными бумажками. За стеклом дежурной части восседал бессменный наш постовой — майор Ляцкий, человек-дежурство, человек-телефон, вечный диспетчер чужих бед. Он всегда был на своём месте, словно приклеенный к столу.

— Привет, Фомич, — махнул я ему рукой, заглядывая в прорезь, сквозь которую когда-то принимали заявления от граждан, а теперь просто перекидывались дежурными словами.

Ляцкий поднял глаза от журнальной книги и сначала даже удивлённо посмотрел, словно не сразу узнал меня. Потом чуть придвинулся вперёд, вглядываясь, будто хотел убедиться наверняка.

— Ты ж, вроде как… — протянул он, — на больничном? Я уж думал, ты навсегда решил на бюллетень податься.

Он говорил с обычной своей иронией, но по глазам было видно, что рад видеть меня снова в строю.

— Да нет, — усмехнулся я в ответ, чуть пожал плечами. — Выздоровел, выперли меня с больничного обратно на работу. Ты чего журнал КУСП заполняешь? Ты ж, вроде, теперь исполняющий обязанности начальника дежурной части?

Ляцкий хмыкнул и скривился, будто я напомнил ему о чём-то неприятном. Придвинулся к стеклу ещё ближе и чуть приглушил голос, словно собирался выдать страшную тайну, только для моих ушей:

— Да ну их в баню, Макс. Эти начальственные должности… ежа им в фуражку. Мне это на хрен не сдалось. Всю жизнь тянул лямку простую, не начальственную, и дальше буду так же. Не моё это, Макс. Сидеть на совещаниях, жопу просиживать и штаны протирать — не для меня. Я уж лучше здесь, с народом.

Он выразительно постучал пальцем по ряду телефонов, которые стояли на столе перед ним, будто это были не телефоны, а друзья его верные, помощники в тяжёлом труде.

— Я тут хоть с людьми общаюсь. Привык я к ним. Всю жизнь думал, ненавижу людей этих со звонками и дебильными заявлениями, а оказалось — теперь уже без их звонков даже как-то не спится нормально. Привык, мать их, — он снова хмыкнул и замолчал, уставившись на меня пристально, с какой-то почти отеческой теплотой во взгляде. — А ты, болезный, точно поправился?

— Поправился, куда денусь, — усмехнулся я. — Врач сказал, что я здоров, как бык, могу хоть завтра марафон бежать.

— Ну и слава богу, — хмыкнул он, чуть покачав головой. — Как машинка? Ловко ты ее тогда выиграл. У павлина какого-то.

— Машинка просто огонь. «Нива» — зверь. Ты даже не представляешь, как выручает. Спасибо тебе ещё раз, что договорчик помог составить.

— Давай, иди в кадры сдавайся, ага…

Я молча кивнул ему и пошёл дальше, чувствуя себя на секунду почти как дома. Да и в самом деле, с такими людьми, как Фомич, отдел был почти родным местом. Словно ты заходишь не на работу, а в гости к старым друзьям.

Только сейчас у меня были дела поважнее, чем сентиментальные воспоминания и разговоры по душам. Впрочем, когда оно было иначе?

Я зашёл в кабинет Кобры и даже не успел нормально распахнуть дверь, как сразу услышал, что Оксана Геннадьевна разговаривает по телефону на повышенных тонах.

Её голос звучал резко, хлёстко и раздражённо:

— Да вы там совсем охренели, что ли? Такое простейшее дело раскрыть не можете? В смысле, запись с камер вы ждёте? Каких ещё камер? А ножками потопать самим? Свидетелей установить, опрос сделать, обход по дворам, подъездам? Подворовые обходы вы вообще знаете, что такое? Или вас заново учить надо? Если я ещё раз…

Она резко осеклась, помолчала секунду, словно вслушиваясь в оправдания человека на том конце провода, и продолжила уже медленнее, тише и с особым, ледяным спокойствием в голосе:

— В общем, так. Сегодня к вечеру я жду от вас подробный отчёт, что конкретно вы сделали. А лучше — приведёте ко мне подозреваемого. Лично и своими руками. Без отговорок и оправданий. Всё понятно?

Она зло выдохнула и добавила уже почти шёпотом, но таким, что мне всё было прекрасно слышно:

— Бараны…

И с этими словами с силой швырнула трубку на телефонный аппарат. Грохот пластика прозвучал резко, будто она сама только что шлёпнула кого-то из подчинённых по загривку.

В кабинет я зашёл в тот момент, когда она уже сердито смотрела перед собой в стену, явно достигнув точки кипения. Но, заметив меня, тут же переменилась в лице, словно резко перекинула внутри какой-то невидимый тумблер из режима «жёсткая начальница» в режим «дружелюбная коллега»:

— О, Макс, привет, — воскликнула она и даже улыбнулась чуть устало, но вполне искренне. Словно только что не ругалась, а просто болтала по телефону о погоде.

— Привет, — ответил я, прикрывая за собой дверь. — Личный состав воспитываешь?

— Задолбали… С кем работать приходится? Не поверишь. Сидят, как аристократы, мальчики с айфонами. Ждут, пока им дактилоскопия по пальцам стрельнет или запись с камер кто-то на блюдечке принесёт. Уже совсем разучились работать ногами. Метод личного сыска для них — как антиквариат. Не опера, а приложение для андроида какое-то.

Она махнула рукой с лёгкой досадой и тяжело вздохнула.

— Да ладно тебе, Окс, — подмигнул я, присаживаясь напротив неё. — Ты же знаешь, скоро переведусь к тебе, и попрем раскрывать. Все подряд…

— Да это всё ерунда, — отмахнулась она, глянув на меня серьёзно и чуть нахмурившись. — Обычные кражи, обычная рутина. Нам с тобой надо дела поважнее решать.

Она понизила голос, слегка наклонилась ко мне ближе и почти шёпотом, но твёрдо и чётко проговорила:

— Нам надо решить проблему с Вальковым. Я не могу спать спокойно, зная, что гнида, убившая моего отца и Лютого, ходит на свободе.

— Я знаю, — спокойно ответил я. — И работаю над этим.

— Вот как ты можешь один это всё делать, а? — спросила она с лёгким восхищением и даже удивлением в голосе. — Какой-то ты у меня загадочный, Макс. Я вот всем говорю, что у меня самый продвинутый кандидат в оперативники, но сама понять не могу, в чём твой секрет?

Она вскинула на меня бровь и слегка прищурилась, ожидая ответа, словно я действительно возьму сейчас и раскрою загадку века, из чего делается идеальный сыщик. Я же лишь пожал плечами и улыбнулся слегка иронично:

— Просто в школе милиции хорошо учился. Да и детективов много смотрел. Повезло, в общем.

Она задумчиво, с лёгкой улыбкой постучала ноготочком по столу. Это было не сомнение, а, скорее, жест доверия. Она не сомневалась в моей честности, наоборот — восхищалась тем, как у меня получается почти в одиночку двигать это дело. Будто ей и самой хотелось быть похожей на меня в этом плане, такой же отчаянной, напористой и готовой идти до конца, несмотря ни на что. Хотя что предполагать, она такая и была. Тут уж мы — два сапога пара.

— Вот бы найти ту запись, — вдруг задумчиво проговорила Кобра, и в глазах её промелькнула какая-то тихая надежда. — Запись с той кассеты.

Она открыла верхний ящик стола и осторожно достала ту самую кассету, которая должна была стать для нас главным оружием против Валета. Потёртая, старая, с пожелтевшей наклейкой. Но кассета оказалась пустышкой — пленка давно размагнитилась, и записи там больше не было.

— Ведь должна же где-то быть оригинальная запись, — снова заговорила она, вертя кассету в руках. — Кто-то же это заказал Егорову. Кто-то наверняка оцифровал потом. Мы-то с тобой просто копию держим в руках. А где оригинал, кто его хозяин — мы так и не знаем.

Я молчал. Что я мог ей ответить? Кобра права, оригинал действительно существует где-то, у кого-то. Запись, на которой чётко и ясно видно убийство Лютого. Запись, которая может стать концом Валькова. И теперь это было моей первостепенной задачей — разыскать оригинал.