Стародум (СИ) - Дроздовский Алексей

К тому моменту, когда я оказываюсь в первых рядах людей, княжий щегол достаёт из коротких ножен на поясе длинный кинжал с рукоятью, украшенной цветными камнями. Приставляет его к горлу Ратмира и режет. Обильный поток крови обрушивается на грудь мужчины, а сам он, без какого-либо вскрика или лишнего движения, оседает вниз.

Я же просто останавливаюсь, как вкопанный. Не могу поверить в происходящее: этот ублюдок пришёл к нам в село, убил нашего человека, и ещё ведёт себя как ни в чём ни бывало. Неважно, что он действует от лица князя, неважно, какие у него там полномочия. Никто не смеет приходить к нам и лишать жизни одного из жителей. Никто!

Как же, сука, трясёт!

Несколько красных духов ярости появляется возле меня. Рядом с серыми духами страха окружающих крестьян.

Но нужно держать себя в узде: время расплаты придёт чуть позже. Волибор оказался прав: сейчас слишком поздно.

У нас был бы шанс спасти Ратмира, если бы мы заранее договорились, что делать. Если бы у нас было достаточно времени хорошенько подумать.

Но теперь уже поздно.

Столько лет Ратмир проводил собрания, собирал остатки сотни чтобы обсудить, как сильно они ненавидят нашего князя. А в итоге люди безумца лишили жизни его самого. Чувствую, как ярость вскипает в груди. Жгучая, выедающая до самого основания.

— Этой смертью вы свободу не получили! — кричит убийца. — Мы уйдём как только здесь, на этом месте, предстанут убийцы господина.

Значит, одной смерти им недостаточно. Им нужен я, Никодим, Светозара, Волибор. И папаня с мелкими девочками, возможно. Только тогда они успокоятся и покинут Вещее. Если же мы не явимся, они будут творить разруху — убивать, жечь, грабить, насиловать.

Они хотят, чтобы я явился — и я явлюсь. Но им это очень не понравится.

До появления крепости Стародум из земли осталось 39 дней.

Глава 12

Из него вылилось столько крови, что её хватило бы на десяток упырей.

Во всём оказался виноват этот тип с наглой рожей.

Когда Остромир со своим отрядом только прибыли в эту забытую всеми деревню, он уже знал, что боярина Фому Сивовича убили. И дело даже не в том, что неподалёку от сгоревшей телеги обнаружились странные следы, уходящие в лес, явно принадлежащие местным крестьянам с их лаптями.

Дело в том, какой приказ должен был выполнить глашатай Великого Князя Юрия Михайловича. Выбрать трёх человек и увести в замок на службу: желательно добровольно, но можно и силой. Народной любви с таким подходом не сыщешь, но Остромир был из тех людей, кому плевать, как к нему относится простое отребье.

Пока местные сидят тихо — всё идёт хорошо.

Но тихо всё не прошло.

Коня Фому Сивовича разорвали на множество частей, стражники исчезли. От глашатая остались только обрывки одежды. И всё это оказалось задумкой одного выскочки с раздутым самомнением.

Как только Остромир его увидел, тут же понял — этот человек-проблема. Простые крестьяне боятся поднять на него взгляд, боятся обратить на себя его внимание. А этот мало того, что вёл себя как хозяин деревни, так ещё и наврал ему с три короба. Слишком уж гладко всё излагал — не может быть такой плавной и поставленной речи, когда ведёшь разговор. Только если заранее придумал, что нужно сказать.

Остромир был из тех людей, что легко распознают ложь.

Только такого и могли взять дознавателем при князе.

Он всегда получал ответы, всегда находил правду. А если правда была неугодна, то легко создавал нужную ему правду.

Работа в этой деревне оказалась донельзя простой: не пришлось никого бить, жечь калёным железом, резать носы и уши. Всего лишь опросить каждого жителя, и их враньё растаяло, как первый снег.

Он настолько легко распознавал ложь, что тут же определил — старик Ратмир ему соврал. Это не он приказал трём малолеткам уйти в ночь и натравить чудищ на людей князя. Они сделали это сами, по своей воле. Но раз уж человек перед ним желает расстаться с жизнью — так тому и быть. Остромир собственноручно привязал его к столбу и собственноручно перерезал шею. Короткий взмах лезвия, и вся грудь старика стала красной от крови. Чисто, быстро, аккуратно. Всё равно, что свинью заколоть.

И сейчас он сидит на местном подворье в ожидании убийц господина.

— Они не придут, — произносит справа от него Вадим Плешак, десятник чёрного отряда.

— Придут, — отвечает Остромир. — Или мы вырежем всю деревню.

— Как пить дать сбегут, бросят тут свои пожитки и в лес, хвосты поджавши. Ставлю две гривны рублёных, что струсят.

— Не струсят. По крайней мере не тот сосунок. Знаю я их брата: считают себя сильнее и умнее других, а как кишки выпустишь, так глаза пучат. Понять не могут как такое произошло.

— Это ж деревенщины, — не унимается Плешак. — Такие могут только свиньям хвосты крутить, да бабам под юбки заглядывать. А как пиздюлей почуют, так обсираются. Вот увидишь, до вечера тут просидим — не покажутся. Уже к Перепутью бегут, небось.

— Покажутся.

— А если нет?

— Тогда каждого найдём и повесим. Всё равно не уйдут.

Насчёт успеха Остромир нисколько не сомневался. В этой деревне вряд ли найдётся приличное оружие, и уж тем более человек, который им владеет. К тому же среди крестьян обычно мало людей, обладающих силой на опасном уровне. Пара-тройка жёлтых, может один зелёный, да и тот скорее всего бесполезный. Всё. Сам Остромир синий, к тому же имеет настоящую боевую силу, и может любого обычного человека умерщвить за несколько мгновений. Укажет пальцем, и молния испепелит ублюдка.

Так что успех гарантирован.

Происходящее — лишь вопрос времени.

Сейчас выйдут эти три слюнтяя, расстанутся с жизнями, а он вернётся в Новгород и продолжит заниматься нормальной работой: искать врагов Юрия Михайловича. Всех тех, кто хотел бы скинуть с трона Великого Князя.

— Да не придут они, — Плешак высмаркивается на землю. — Я бы не пришёл.

— Посмотрим.

— Зря только сидим. Я бы уже прямо сейчас начал эту деревню жечь.

— А оброк князю кто платить будет? — злобно шипит Остромир. — Ты?

Плешак что-то неразборчиво бормочет.

— Эти люди — скот. Вот, кто они. Скот нужно доить, а не уничтожать.

Остромиру никогда не нравились эти ублюдки из чёрного отряда. Благодаря силе Юрий Михайлович может подчинять людей. Но не напрямую: они по-прежнему могут делать что хотят, но если поступят против слова хозяина — умрут. Поэтому в свой отряд он набирает только самых павших, беспринципных, тупых, злобных и кровожадных. Тех, кто не упрётся рогом.

Не чета ему. Остромир если и убивает людей, то не из ненависти, а потому, что таков порядок. Окружающие — мясники, а он — мастер с отточенными навыками.

— Идут! — кричит кто-то.

— Хера себе! — восклицает Плешак.

И правда.

Вдалеке, на самом краю деревни появляется человек. Одинокий, но горделивый, с высоко поднятой головой. Тот самый наглец, что посмел соврать ему вчера вечером. Медленно бредёт по главной дороге, разведя руки в стороны, словно молится небу.

Попался, баран.

Теперь уже никуда не денется. Осталось только понять, где остальные: трое или четверо убили господина, если судить по следам в лесу. Но это временная неувязка. Голубчик всё им расскажет, нужно лишь немного его подтолкнуть.

Но что-то есть в его походке… Остромир достаточно часто сталкивался с обречёнными людьми: никто из них не выглядел настолько уверенным в себе. Этот сопляк идёт так, будто это не его последние шаги в жизни, а всех окружающих. Будто даёт им всем время развернуться и уйти из его деревни, пока не поздно.

— Вы посмотрите на него! — кривляет голос Плешак. — Чешет, блядь. Грудь колесом, ноги враскоряку, аки яйцо сейчас снесёт.

— Не могу понять, — задумчиво произносит Остромир. — Неужели местные и правда настолько тупые? Ему бы сейчас на четвереньках ползти, прощение вымаливать, а не шагать как на праздник.