Второгодка. Пенталогия (СИ) - Ромов Дмитрий

– Ну ты бы книжки умные читала. Глядишь, и на пользу пошла бы такая работа.

– Да пыталась. Но если целый день сидишь, читаешь тогда засыпаешь. Особенно если что‑нибудь заумное.

– А что ты такое заумное читала?

– Ну, там про продажи, как раскрутить бизнес…

– Ух ты, ты хочешь бизнес раскрутить?

– Теоретически думала. Можно было бы взять подружек, объединить, открыть салон красоты. Эти услуги всем нужны, без них ни один человек не обойдётся.

– Ты точно подметила. Но я тебя хочу предостеречь, на соседней улице, рядом с моим домом подряд семь салонов красоты. Конкуренция в этом направлении бешеная.

– Ой, да кто бы с нами смог конкурировать, – простодушно рассмеялась она. – Короче, что ты мне голову своим бизнесом морочишь? Не могу я читать всякую ерунду.

– А в бухгалтерии‑то работа есть?

– Ну конечно! Они, по крайней мере, занимаются конкретными вещами. Деньгами. Работа есть у финансистов и у юристов, но юристом я стать не смогу, это я уже поняла. Там логика нужна. А в бухгалтерии вполне сориентируюсь. Бабла у нас много, в смысле у компании. У меня подружка в бухгалтерии работает, и она получает намного больше меня. А тут ещё шеф этот…

– Пристаёт что ли? – нахмурился я.

– Ну, не то что бы, но намёки постоянно делает. Обещания даёт. И не выполняет.

– Понятно, – сочувственно кивнул я. – Слушай, поехали куда‑нибудь пообедаем? Заодно развеешься. Не хочешь?

– На «Мустанге»? – прищурилась она.

– Хо‑хо. Нет, не на «Мустанге». Я ж тебе говорил, та тачка была чужой.

– Эх, Краснов, что ж с тобой кататься, если ты на чужих «Мустангах» скачешь, – кокетливо улыбнулась она и потупила очи.

– Мой «Мустанг» в конюшне стоит, ему копыта прибивают.

– Ой, да ладно. У всех у вас мустанги в конюшнях. А как до дела дойдёт сразу в кусты, да?

– Ну, Вера, вот сейчас дошло до дела. Приглашаю тебя на конкретное дело.

– На обед, что ли?

– На обед. Куда ты ходишь обычно?

– Во «Вкусно и точка».

– Нет, давай куда‑нибудь в другое место, чтобы разнообразие какое‑то было.

– Ну конечно! – воскликнула она. – Во «Вкусную точку» я с тобой не пойду.

– Почему? Не хочешь, чтобы я видел, как ты чавкаешь?

Она засмеялась:

– Балбес! Нет! Поедем в греческое кафе! Сувлаки, халлуми, дзадзики и всё такое. Я там не была, но Стася говорила, что там круто. А Стасе можно верить. Стася – это как раз подружка из бухгалтерии.

– Человеку, который с утра до ночи шелестит денежными знаками, не доверять нельзя, – согласился я.

– Вот именно, – усмехнулась Вера Михайловна. – Сейчас я ей позвоню.

Через пятнадцать минут мы встретились на парковке у машины.

– Станислава, – жеманно произнесла сочная шатенка лет двадцати семи и протянула мне руку с затейливым маникюром.

– Какая прелесть, – сказал я, задерживая её ладонь в своей и рассматривая длиннющие, когти. – Это что, хохлома?

– Какая хохлома! – выдернула руку Стася и сверкнула недовольным взглядом.

– Это, кстати, моя подружка ей сделала, – заметила Вера.

– Будущая твоя работница? – улыбнулся я.

– Да! Она.

– Ну ладно, девочки. Стася, вы не против, если мы поедем в греческое кафе?

– В «Салоники» что ли? – спросила она.

– Да.

– Конечно не против и даже за, – одобрила Стася наш план.

– Ну давайте, девочки, прыгайте в лимузин. У меня прямо такое воодушевление, мне кажется, вы сегодня на работу не вернётесь.

– Почему это? – насторожилась Станислава.

– Потому что я вас никуда не отпущу. Поедим, выпьем ещё, не дай Бог…

Она захохотала.

– Размечтался! Выпьем! Мне ж работать надо. Это вон Верка нихрена не делает, сидит целыми днями. Ей можно и на рогах приходить, а мне‑то ещё дел сегодня во!

Она провела острыми коготками себе по шее.

– Ну да, деньги счёт любят, – с пониманием сказал я.

– Ещё как, – кивнула она. – Ну погнали скорее, а то не успеем вернуться.

Мы сели в машину и помчались. Ехать было недалеко. Кафешка размещалась в угловом доме на площади Пушкина, на пересечении с улицей Корчагина.

Я, признаюсь, удивился. Кафешка оказалась небольшой, но народу было битком.

– Потому что тут готовят вкусно, – пояснила Стася.

– А почему всё золотом расписано? – поинтересовался я. – Как‑то не вяжется с Грецией. И вот эти парчовые портьеры…

– Повар здесь армянин, – пояснила бухгалтерша. – Он же и хозяин. Зовут Ариэль, я его знаю. Если выйдет, познакомлю. Он вообще такой классный!

– Да, с Ариэлем надо познакомиться, – кивнул я. – Не припоминаю, кем был Ариэль в греческой мифологии…

– А ты не прикалывайся. С Ариэлем такие люди знакомы, тебе и не снилось. Потому что он готовит… пальчики оближешь. Тут такая бастурма, такой лаваш – нигде не найдёшь. Ну, и греческое всякое тоже.

– Ладно, девчонки, я угощаю, – развёл я руками. – Заказывайте всё, что угодно, кроме устриц.

– А устриц почему нельзя? – нахмурилась Стася.

– При всём уважении, сомневаюсь, что Ариэль спец по устрицам.

– Эй, зачем так говоришь? Ариэль спец по всему! – с лёгким акцентом воскликнул крепкий, немолодой, седой человек в белой короткой курточке и белых брюках, будто хирург, а не повар.

Он как раз подошёл к нашему столику.

– А, Ариэль, привет! – обрадовалась Стася и бросилась ему на шею.

– Зачем обижаешь? – засмеялся он. – Ариэль такие устрицы сделает! Пальчики оближешь!

– Всё‑всё, беру слова обратно, – поднял я руки.

В общем, они заказали почти всё меню. Мы сели в углу. Здесь царил полумрак и оживлённый вокзальный ритм. Люди заходили, быстро ели и бежали дальше. Главные плюсы заведения – вкус и скорость. Цены, правда, были не самые демократичные.

– Ну как? – спросила Стася, когда я попробовал мусаку.

– Ммм, пальчики оближешь!

Действительно, было вкусно.

– А‑ха‑ха! – заржала она. – Сначала пальчики оближет, потом и ещё что‑нибудь!

Вера тоже засмеялась.

– Стаська, ну прекращай! Ты же ещё не выпила!

– Верно, я ещё не выпила. А жалко. Эх, я бы сейчас жахнула, если бы не работа.

– Можешь себе позволить! – подмигнул я.

– Жахнуть? Не, главбух меня с потрохами сожрёт. А ты себе можешь позволить жахнуть?

Она подмигнула и залилась смехом.

Настроение у неё и без выпивки поднималось. Когда Стася сняла объёмную куртку, оказалось, что девушка она не слишком крупная. И хотя она производила впечатление скорее пышки, была довольно подтянута. То, что называют «кровь с молоком»

– Слушай, Серёга, а ты… парень‑то рукастый? – спросила она.

– Что‑что‑что? – поднял я брови.

– Ну, руками‑то можешь что‑нибудь делать?

– Могу, – хмыкнул я. – Не сомневайся.

– А не руками? – нахмурилась она и снова захохотала.

– Ох, Стася, хорош! – попыталась урезонить её Вера.

– Ну конечно могу, – пожал я плечами. – Могу инструментом работать.

– Инструментом, ах‑ха‑ха! – залилась бухгалтерша. – Инструментом! Инструмент‑то у тебя хороший?

– Импортный, – усмехнулся я. – Немецкий.

– Ах‑ха‑ха‑ха! Протез, что ли?

– Станислава, держите себя в руках, неудобно. Ариэль услышит.

– Ариэль, ха‑ха‑ха! – продолжала хохотать Стася.

– Ну всё, – махнула рукой Вера. – Смешинка в рот попала. Теперь ей пальчик покажи и она будет ржать, как лошадь.

– А‑ха‑ха! Пальчик!

– Я ж говорила, что она прикольная, – подмигнула мне Вера.

– Так я и не сомневался.

– Слушай, Сергей, раз у тебя инструмент имеется… а‑ха‑ха….

– Ну да, имеется.

– А ты мне можешь в ванной крючок присверлить? Для душа.

– Для душа или для души?

– А‑ха‑ха! Крючок для души! А лучше, для тела!

– Ну… в принципе я всё могу. И присверлить, и приколотить, и пришибить, если надобность будет.

– Смотри какой! Где ты его нашла, Вера? Одолжишь мне его в душ сходить? В смысле крючок прибить, пока шефа нету. А‑ха‑ха!

Стасю понесло. Она была девушкой яркой – длинные ногти, накачанные негритянские губы, выкрашенные в ярко‑красный цвет. Лицо было слегка одутловатым, а в глазах – чистая похоть, будто это про неё написал Розенбаум: